Алхимик в Пустыне

— И Хетмирош, и даже ваш дворец, и дом ваших жен, и Ильсияр…

Надо же… Ради такого приза стоит рискнуть! Если б кто-нибудь знал, как надоел Кадику за столетия жизни этот пыльный, обезвоженный, переполненный верблюдами и торгашами город!

— Где жезл Первого Голема? — нетерпеливо спросил Кадик, протягивая руку. Кажется, серым мундирам удалось справится с активировавшимися артефактами. Конечно, надежд на то, что каким-то людишкам и железноголовым недомеркам удастся справиться с истинным демоном, нет, но зачем усложнять жизнь союзнику?

— Он у меня, но… но… — пролепетал Далхаддин — ему очень стыдно было признаться в том, что его «мудрёное» руководство довело целую тысячу глиняных исполинов до состояния битых горшков, — Но, может быть, вы…я…

— Дай его сюда! — заорал Кадик. — Сейчас же!

Огонь портала-между-мирами становился все жарче и неистовее, и Далхадинну показалось, что он видел громадное, величиной с дракона, существо, попирающее огромными копытами спекшийся от жара песок, существо, уже предвкушающее сытную трапезу, довольно облизывающее выпирающие клыки… Существо, для которого жизнь — это всего лишь упоительный миг битвы, злобы и ненависти, существо, ради которого кто-то пожертвовал своим сердцем, а кто-то — своей душой, существо, которое не оставит в живых ни врагов, ни союзников, ни самозваных повелителей, существо, способное разрушить мир, весь мир, который Далхаддин-Улитка считал — может быть, не самым лучшим, ну уж всяко своим…

Сейчас или никогда!

Двигаясь вялыми рывками, будто сам стал големом или тряпичной куклой, поскуливающий от ужаса Далхаддин выбрался из своего убежища, извлек из-за пояса тяжелый жезл Первого Голема, протянул его Кадику ибн-Самуму…и, когда тот повернулся, стараясь одновременно следить за порталом и перегруппировавшимися, замыслившими какую-то военную каверзу кавладорцами, с неумелым коварством попробовал оглушить старика-наставника.

Рассвирепев, Кадик ударил обнагневшего ученика со всей магической силы. Плотный гранитный "щит Айи", заготовленный Далхаддином, рассыпался сухим песком; "щит Ариэля" позволил выгадать несколько секунд — парня не расплющило в лепешку, а отбросило далеко в сторону. Далхаддин упал и увидел, как на него несется сотворенное учителем огненное копье. "Щит Амоа"… где бы взять хоть каплю воды, чтоб сотворить останавливающую смертоносный жар защиту?..

Далхаддин потянулсяк родному, привычному Третьему Началу, совершенно не думая о том, может ли оказаться вода в иссушенном магией сердце Пустыни. Через несколько секунд, когда он лежал, оглушенный свалившимся на него магическим ударом… и еще более шокированный тем фактом, что как-то остался жив… Он посмотрел на толстенную корку «щита», расколотого враждебным заклинанием на куски толщиной в несколько дюймов, а потом завопил от ужаса: очередной удар Кадика ибн-Самума расколол землю, будто корку спелого арбуза; постепенно увеличиваясь, трещина бежала к нему, расползалась жуткой раной, обнажая лавовое нутро…

Далхаддин со всех ног бросился прочь от опасности. Лавовый разлом устремился за ним, выворачивая оплавленные глыбы, разрывая на части скалы и валуны — на север, к пленительной и загадочной Абу-Кват.

Старое русло Дхайят

— Нет, я знал, что надо было поворачивать в другую сторону! — вопил где-то позади гном.

Роскар придержал коня, вглядываясь в бушующее зарево. Серая туча, беременная снегом и холодом, мельтешение молний — откуда они взялась посреди Пустыни? Может быть, это телепорт? Чей?

На них вдруг, из ниоткуда, вдруг вырвался бешено ревущий огромный демон с дочерна обгоревшей головой. Действуя скорее на инстинктах, чем успевая осознать опасность, Роскар пришпорил умбирадца, нагнувшись, проскочил монстру под грудь, вонзил меч, с напрягом рассекая упругую кожу-чешую, стремясь добраться до сердца… Да сколько ж жизней у этой твари!

— …иииии!!! — донеслось с другой стороны. Роскар заставил коня развернуться и догнать монстра.

Обезумевшая от страха лошадка, к которой привязали коротышку, неслась куда-нибудь, напрочь игнорируя тот факт, что не удаляется, а приближается к возможной опасности; гном отчаянно трепыхался, подпрыгивая и подкидывая мешок с небольшими ядрами и порохом. В какое-то мгновение они поравнялись с ужасающей мордой твари, а потом чудовище кивнуло головой — и гном с половиной лошади исчезли в ней.

— …, - рассвирепел Роскар.

Через три секунды голова демона взорвалась. На этот раз окончательно и бесповоротно. Огромная туша уже падала, запутавшись в мощных, похожих на медвежьи лапы, конечностях, а череп еще продолжал висеть в воздухе, используя в качестве весьма странной опоры огненный, с черными прожилками шар. Когда изумленная Вселенная — вместе с принцем Роскаром и Огги, с испугу окончательно уверовавшим в невозможное, — сделала следующий вздох, от шара отделилось визжащее, отчаянно матерящееся плотное тело, которое с металлическим лязгом рухнуло в ближайший бархан. Второй осколок — бронзовое дуло малой старинной пушчонки, — пролетело чуть левее и врезалось в торчащую из-под песка скалу.

— УИИИИИ! — визжала свинка-копилка, которую Ньюфун прижимал к сердцу.

— Ты жив, дружище? — спросил Огги, подъезжая к гному.

— Она меня съела!!! — завопил Ньюфун. — Эта… тварь меня проглотила!!!

— Вам подвиг, мастер Кордсдейл, переживет века, — торжественно заявил принц. Его куртка и кольчуга, измаранные в черной демонической крови и прочих субстанциях, вылившихся из ран твари, слабо дымились. — Прошу, утолите мое любопытство — скажите, как вам удалось взорвать чудовище?

Вместо того, чтобы ответить по существу — дескать, молодец донна де Неро, в порохе понимает, собрала с запасом, а роль фитиля сыграло дыхание самого пострадальца, Ньюфун разразился потоком брани, из которого следовало, что чихать он хотел на ваши человеческие дела, он хочет домой, в Орбурн, заниматься механизмами и прочими работенками из серии "да не фиг делать!", он желает уюта, комфорта, низеньких кресел, трубочку на ночь…

— Хогри! ХОГРИ! УИИИ! — всё громче и громче визжала артефактная копилка.

— Заткнись, скотина металлическая! — разгневанный Ньюфун стукнул имущество сестры, добавив еще одну вмятину к коллекции бывшей собственности Дюши Кордсдейла.

— Может быть, вашему…э-э… животному нужно какое-то лекарство? — осторожно уточнил Роскар. Он мог предложить песок в качестве средства для прогревания и несколько тонн демонятины, сделать компресс или даже для принятия внутрь…

— Нет, она просто сокровища чует, — ответил Ньюфун, постепенно успокаиваясь и позволяя Рутферу вытащить себя из песчаной гряды. — Просто спасу нет! Грабительница! Нарушительница частной собственности! Клятая скотина! Подожди, вот ужо пущу твой пятак на гвоздики!!!

Гном пнул копилку, и та отозвалась глухим, низким звоном.

Звук пробирал до костей, заставив успокоившихся было лошадей заволноваться, прижать уши к головам, а людей ощутить, как сжимается их сердце. Звон перешел в гул, нарастающий, постоянно усиливающийся, закладывающий уши…

— Что это? — прокричал Огги, прикрывая уши руками. Ньюфун метался следом за уворачивающейся из его рук копилкой, прокричал что-то в ответ; Роскар подхватил гнома и его имущество, помог устроиться позади Рутфера, махнул рукой, показывая, что должен идти дальше на север — а вдруг кому потребуется его помощь. — Скажи, что это, Ньюф?

Невыносимый гул стал еще громче, хотя это казалось невозможным, почва под ногами задрожала, как при землетрясении, и вдруг резко, как порванная ткань, разошлась в сторону, обнажая огненную лавовую реку. Огги и Ньюфун оказались на одном берегу расщелины, Роскар — на другом; он крикнул своим спутникам, чтоб те спасались… Голос Роскара потонул в хаосе и гуле начинающегося землетрясения.

Отступать было некуда. Убедившись, что Огги и гном неплохо справляются с ситуацией — то есть, громко вопя, мчатся в том направлении, откуда только что появились, принц повернул в противоположную сторону. Туда, откуда пришел огненный разлом.