Монстры Кремля

Он помолчал и добавил:

– Пошли.

– А как же Анечка? – истерично воскликнула рыжая дородная барышня лет сорока. – Вдруг ее можно спасти?

– А похоронить Свету и Ангелину Тимофеевну? – спросил кто-то из пожилых.

– Идите и спасайте, но оружия я вам не дам, – Андрей старался говорить как можно более равнодушно. – Оставайтесь и хороните, если собираетесь умереть сами, а я пойду дальше. Либо вы идете со мной и слушаетесь меня во всем, не задаете больше вопросов. Или делайте что хотите.

Он выждал пару минут, затем бросил в сторону Ильи, Лизы и Рика, что стояли в стороне от остальных:

– Вперед. Пусть как хотят.

Развернувшись, услышал, что с места сдвинулось множество народу – зашаркали по асфальту подошвы. Всхлипы и плач прекратились, как отрезало, самые истеричные женщины и маленькие дети сообразили, что большого дядю в камуфляже лучше слушаться.

Прошли мимо вытянутого здания в пять этажей, по виду – советского НИИ, ставшего приютом многочисленных офисов, впереди показалась насыпь с рельсами и нависающий над шоссе мост с оранжевыми перилами.

Насыпь загораживала обзор, и вообще место выглядело удобным для засады, и будь у Андрея больше людей, он бы непременно выслал разведку. Но поскольку такой возможности не было, осталось лишь понадеяться на удачу и на то, что у тварей нет огнестрельного оружия.

Под мостом валялся на боку грузовик «Вольво», и лобовое стекло пересекала линия дырок, напоминавших пулевые отверстия, но таких больших, что в каждое пролез бы кулак.

Пройдя мимо машины, Андрей заметил справа за насыпью движение.

Присел, выставив автомат, и, когда на асфальт спрыгнул крупный «плевун», немедленно начал стрелять.

– Вниз! – на этот раз команда прозвучала еще громче благодаря эху, и женщины, судя по звукам, отреагировали как надо – дружно повалились на шоссе, придавили к нему же детей и замерли.

Мгновением позже рухнул пробитый несколькими пулями «плевун», но ему на смену явились сразу трое. Ком желто-зеленой слизи плюхнулся в бок грузовика, другой пролетел рядом, и несколько капель попали Андрею на рукав.

Илья, как и договаривались, остался сзади, а Лиза через мгновение очутилась рядом.

– Давай! – воинственно воскликнула она, и уже два «калаша» застрекотали хором.

Твари успели сделать еще несколько плевков, да и тех неприцельных, после чего одна шлепнулась с простреленным черепом, а другие обратились в бегство.

– Ну чо, навешали уродам? – донесся сзади голос Ильи.

– Еще как, – отозвался Андрей. – Теперь хорошо, правильно, можете вставать.

Единственным, кто не лег, оказался Рик, он вновь, как и во время нападения «собак», опустился на четвереньки. Поднимаясь, мальчишка обтер ладонь о плечо, и Соловьеву показалось, что на черной майке остались зеленовато-желтые потеки слизи, которой плюются «плевуны»…

Но ведь она мало того, что жжется, так еще и обладает паралитическим эффектом!

Но Андрей тут же об этом забыл, поскольку выяснилось, что одна из женщин потеряла сознание.

– Ну, вот, началось, обмороки и прочая галиматья, – мрачно пробормотал Илья, вытаскивая из рюкзака бутылку с водой. – Зуб даю, мы еще намучаемся с этим «гаремом»…

Барышню привели в себя с помощью нашатырного спирта, что нашелся в рюкзаке у Лизы.

За насыпью потянулись заросли графитовых кустов, захватившие часть шоссе, но особенно густые на обочинах. Слева показался огромный дом, похоже, какое-то учреждение, но весь дырявый, словно головка сыра или изъеденное червяками яблоко, с выбитыми окнами на верхних этажах.

– Это что такое? – спросил, не утерпел, любопытный Илья.

– Таможня тут была, собственная безопасность, – тихо отозвалась одна из женщин.

На крыше здания что-то задвигалось, донесся негромкий стрекот, и Андрей понял, что там сидит «кузнечик».

– Наблюдатель? – предположила Лиза. – Но тогда должны быть и те, кого он на цель наводит.

Мысль казалась разумной и не особенно приятной.

Вскоре уткнулись в настоящую стену колючих ветвей и блестящих стволов, так что пришлось обходить, забирать вправо, где посвободнее. Миновали несколько ям, заполненных черной, парящей жидкостью с резким запахом, и тут Андрею показалось, что впереди доносятся голоса.

Остановился и вскинул руку, давая остальным знак замереть.

Стало тихо, но услышать смог только удаляющийся треск – некто тяжелый и толстошкурый крушил графитовые заросли, не обращая внимания на шипы и обломки веток.

А потом Андрей почувствовал чужое внимание, направленное как бы сверху и спереди.

– Ядрен батон, – прошептал он и встряхнул головой, надеясь, что все это от недосыпа и сегодняшней нервотрепки.

На миг ощущение исчезло, но тут же вернулось.

До катастрофы Андрей особой интуицией похвастаться не мог, а рассказы про «предчувствия» и прочую мистику считал выдумками истеричных дамочек предпенсионного возраста.

Но после катаклизма происходило слишком много необъяснимого, и позиция эта потихоньку начинала колебаться. Подобное внимание, исходящее непонятно откуда, он чувствовал во Владимире, когда им пришлось иметь дело с «колдуном», во владении которого был целый городской район. Очень не хотелось бы встретить подобного в Москве.

– Пошли, – скомандовал Андрей.

Чужой взгляд не отпускал, словно щекотал внутренности все то время, что шагали по зарослям.

Когда выбрались из них, лучше не стало, поскольку на правой обочине, на памятнике молодому человеку с задранной, как у готового отвечать школьника, рукой обнаружилась «горилла». Завидев людей, громадная тварь подпрыгнула, соскочила на землю и понеслась прочь.

Шоссе Энтузиастов тянулось дальше так же прямо, но вправо уходил проспект немногим уже.

– Может, свернем? – предложил Андрей, замедляя шаг. – Что-то мне не нравится то, что впереди.

– А чего там? – спросил Илья. – Надо бы карту Москвы тиснуть где-нибудь, а то идем неведомо куда.

Ни он, ни Лиза сейчас наверняка ничего особенного не чувствовали и опасности не видели. А Андрей не был готов делиться своими ощущениями – у него не имелось уверенности, что и в самом деле не стал жертвой самообмана, да и не хотел пугать женщин-москвичек.

Еще решат, что предводитель их отряда свихнулся.

– Ладно, – сказал он. – Что там лежит дальше, кто знает?

– Еще одна железная дорога, потом заводы, автобазы, метро «Авиамоторная»… – ответила, как и следовало ожидать, Маргарита.

– Ладно, попробуем туда, – решил Андрей.

Через полсотни метров наткнулись на рассекающий шоссе ров, такой же, какой видели за МКАДом – глубокий, слегка изогнутый, с отвесными стенками, и белые камни на дне, похожие на огромные куски сахара.

Его обошли, но почти тут же спереди распахнулся огневеющий зев трещины, потянуло дымом. Раздались удивленные охи и ахи, пацан с шерстью на лице закричал, что хочет домой, и начал плакать.

Пришлось тратить время на то, чтобы его успокоить.

Андрей подумал, что такими темпами они до центра Москвы доберутся только к завтрашнему дню, да и то в лучшем случае, если не столкнутся с серьезными препятствиями.

Чужой взгляд продолжал давить, вынуждая постоянно оглядываться в поисках того, кому он принадлежит. Хотелось спрятаться, забиться в какую-нибудь щель, а не торчать на открытом со всех сторон шоссе.

Они дошли до разрушенного дома, от которого уцелел только пристрой с непонятной вывеской «ГНИИХТЭОС», когда Андрею почудилось в развалинах движение.

– Так, стоп… – сказал он, пытаясь рассмотреть, что там такое шевелится. – Вниз!

По руинам струилась, перебирая сотнями конечностей, огромная многоножка, матово блестела ее спина. На человеческой, в общем, голове глаз имелось многовато для сапиенса, и обращены они были на людей.

Неподалеку из темной дыры выбиралась еще одна, третья вылезала из трещины в асфальте.

– О господи! Опять! – возопила одна из женщин, но на этот раз залегли на асфальте дружно и быстро, никто не побежал в сторону, не замер на месте, перекрывая зону обстрела.