Страница 7 из 12
Третьей неожиданностью стало то, что Дункан путешествовал не один, а во главе небольшого каравана в числе которого, помимо пяти десятков бронто, груженных различным военным имуществом, имела еще куча людей. Целый отряд. Четыре храмовника в штатных латных доспехах из железа поверх кольчуг и стеганок шли на смену уже отбывавших службу в Остагаре. Из вооружения были средних размеров мечи без каких-либо особенностей и 'каплевидные' щиты плечевой подвески. Изучение их снаряжение радовало и разочаровывало одновременно. Со слов самих храмовников, они несли весьма добротные стальные доспехи. Дайлен же еще в башне заметил что, что-то не так со снаряжением, но списал все на то, что воевать храмовникам в башне, в общем-то, не с кем. Поэтому им всучили со складов древность. Однако чем дальше он расспрашивал этих ребят, тем было забавнее. Оказывается, каждый такой комплект - это штатное снаряжение, которое выдают при инициации.
Сам доспех храмовника по конструкции также отличался от игры и представлял собой обычную кирасу с короткой, жесткой юбкой, надетой поверх клепаной кольчуги, цельнотянутый простой шлем без забрала и довольно примитивные наплечники в виде крупной чашечки на ремешках, в духе тех, которые использовались в конце14 века в Европе. Самым забавным было то, что подобные доспехи использовались без изменений вот уже несколько столетий. Жуть и мракобесие короче. Хотя это и радовало, так как при возможности немного развернуться, можно было смело вычеркивать храмовников из игры. Но это в будущем.
Следующими в отряде шли десять наемников в клепаных кольчугах, надетых поверх стеганых курток и совсем уж простых шлемах, напоминавших ранние клепаные шлемы из четырех лепестков на каркасе. Вооружены они были тесаками, напоминавшими большие ножи - переростки, в духе окопных ножей времен первой мировой войны, небольшими кулачковыми щитами и довольно примитивными арбалетами.
С арбалетами была отдельная песня - они представляли собой очень примитивную конструкцию, то есть имели дугу большого размаха из цельного куска дерева и натягивались руками. И это очень было хорошо, так как в связи с этой особенностью никто не ожидал от них нормальной убойности. Со слов наемников в цене были только луки, а ребята, не имея на них денег, пользовались самоделками. Менее мощными, но простыми и удобными. 'Надо бы на них взглянуть' - думал Дайлен, до чесотки подозревая в них совершенно обычные композитные конструкции в духе турецкого или венгерского.
Помимо этих бойцов, нанятых Дунканом для защиты каравана от разбойников, в отряде шло два десятка разнорабочих, то есть обычных крестьян, а также три эльфийки родом из каких-то долийских племен, которые шли в армию короля в качестве травниц. В общем, и в целом, вместе с самим Дунканом и Дайленом, караван насчитывал сорок одного человека. Не мало, но учитывая, что из них только пять шло в армию, а все остальное балласт, получалось весьма скромно.
Примерно через два часа после прибытия на берег командора Серых Стражей с новобранцем караван тронулся в путь. И тут Дайлен ощутил всю прелесть пути в сандалиях по выщербленной, пыльной, каменистой дороге. Благо, что шли не быстро - со скоростью неспешного шага. Иначе нашему дважды вселенцу пришлось бы очень туго. Остановились на привал в деревне, домов на тридцать, примерно часа за полтора до заката солнца. Как выяснилось за ужином, тут вдоль тракта деревни стояли аккуратно на удалении дневного пешего перехода каравана. Впрочем, не такие и простые деревушки - не менее чем на три десятка двором обнесенных общим частоколом, с гостиным двором на полсотни койко-мест и иными прелестями. Как говорили сами крестьяне, в основном деревушки были куда меньше - на 5-10 дворов за общим частоколом и на большом удалении друг от друга.
В сандалиях идти дальше было никак нельзя, а денег у Дайлена не было, поэтому первым же делом, после размещения своего бронто в загоне, стало посещение старосты. Работы нашлось в достатке, причем самой разнообразной. Так что, решив не геройствовать, Дайлен взялся за починку треснувших или переломившихся металлических предметов, преимущественно украшений. Учитывая процветающий развитой феодализм, металлических вещей было очень мало, а потому они были в большой цене. Это обстоятельство давало огромный энтузиазм у владельцев подобных вещей в желании их починить. Подобная работа, после тех опытов, что Дайлен проводил в кладовке круга магов, оказалась весьма проста, хоть и изматывающая. Так что, через час 'танцев с бубнами', будучи выжат буквально как лимон, маг получил на карман пяток серебряных монет, небольшую пригоршню медяков и мягкие сапоги из кожи, больше напоминающие мокасины, но отлично подходящие к ноге.
Второй день путешествия показался магу пасмурным и неприятным, даже не смотря на веселое солнышко и легкий бриз. Стертые за прошлый день ноги мучили бедного Дайлена, так как отекли и теперь их не спасали даже мягкие и удобные сапоги. Долго ли, коротко ли, но маг плюнул на все и забрался на спину бронто, который в полном недоумении остановился и стал хлопать глазами, пытаясь сообразить, что произошло. А заодно и заводясь. К счастью, опыт работы с таким сложным существом как паук сказались, и установить со своей 'лошадкой' телепатическую связь оказалось просто и легко. Он, конечно, попыхтел, но минут через десять неспешно и вальяжно двинулся вперед, неся на себе Дайлена, под недоуменные и удивленные взгляды всех остальных. Даже Дункан и тот рот от удивления открыл, ибо не слышал, чтобы на бронто ездили. Ну не любят они, когда на них сидит кто-либо и все тут. Хоть тресни. Однако такое решение позволило Дайлену больше уделять времени отдыху, а на третьем дневном переходе начать изучать артефакты, честно 'прихватизированные' их хранилища. Правда, за своим новым сверхтяжелым пони пришлось больше ухаживать и подкармливать разными вещами вроде соли, дабы он позволял на себе ездить, но оно того стоило.
В сутки караван проходило около тридцати километров, так что дорога предстояла длинная, поэтому, Дайлен в серьез озадачился созданием удобной разгрузкой, сбруей и седлом. Радовало то, что уздечка была лишней, так как связь с животным поддерживалась телепатически. Мало того, с каждым новым днем, это, несколько туговатое существо все больше и больше привязывалось к Дайлену, начиная воспринимать его если не как хозяина, то, как вожака. Так что, пятый день пути, в связи с суточной задержкой, ознаменовался любопытной формы седлом и двумя дорожными сумками, как у почитателей мотоциклов класса 'чопер'. Впрочем, Пегас (как назвал Дайлен своего 'жеребца'), не проявлял особого интереса к этим перестановкам. Дело в том, что его прочная, сильно ороговевшая шкура не натиралась сумками или седлом. Ему было все равно, как и на имя, к которому его только предстояло приучить.
Седьмые сутки принесли грандиозный сюрприз. Да чего там стеснятся - практически откровение. До Дайлена дошла природа магии, то есть, то, на что она похожа ее механика. Если максимально обобщать, то она представляла собой некое энергетическое поле, очень похожее на электромагнитное, которое в том или ином виде присутствовало везде. В накопленном виде, энергия этого поля называлась маной. Для ее накопления имелось два пути. Первый заключался в игре с потенциалами, второй напоминал химическую батарейку. По принципу батарейки, как раз, были устроены те самые странные шарики, оные постепенно разрушались по мере расхода запасенной энергии. А вот игра с потенциалами была куда интереснее. Оказывается, ману мог накапливать и накапливал любой предмет, неважно живой или нет, потихоньку абсорбируя ее из пространства. Другой вопрос заключался в том, сколько он мог ее накопить. Особенность магов заключалась в том, что они имели особую психофизиологическую особенность - данный от природы положительный потенциал этой самый магической энергии, что привлекало и формировало вокруг их тела определенный сгусток энергетического поля. Это было первое отличие магов от иных существ. Мало того, чем сильнее был выражен потенциал, тем быстрее абсорбировалась мана. Вторым отличием являлось то, что маг мог ментально манипулировать этой энергией. Сам акт волшебства представлял собой формирование в воображение мага пространственный многомерный образ с рядом параметров и наполнение ее этой самой накопленной энергией.