Враг Монолита

Швед слушал, и умиротворенная улыбочка сползала с его лица. Он решительно встал, залил костер, потом застегнул ширинку и пнул Ильича в ногу:

— Подъем. Едем дальше.

Еще через километр они встретили первую группу диких. Сталкеры шли навстречу, их было четверо: старший и еще трое, с тяжелыми рюкзаками. Сергей торопливо сложил карту Михал Михалыча и сунул ее в ботинок. Молот на заднем сиденье взялся за турель и невзначай снял пулемет с предохранителя. Признаков агрессии дикие не проявляли, и первой мыслью Шведа было проскочить от греха мимо, но, чуть поразмыслив, он велел Ильичу затормозить.

— Привет, парни! — миролюбиво произнес он.

— Ну, привет, — сказал старший.

— Мы из отряда Пастора, — представился Швед.

— А мы от Санчо, — ответил сталкер.

— Ясно, — кивнул он. — Мы ищем наемников. Ничем не поможете?

— Нет, не видели… — Бойцы, как болванчики, замотали головами.

— А вообще нечисти никакой вам не попадалось? Бандиты, «монолитовцы»?

— Хорошо идем, спокойно, — сказал старший. — Дорога чистая.

— Ну, удачи вам!

— Тачка-то у вас прям как у наемников, — заметил сталкер, не сводя глаз с джипа.

— Почему «как»? Это она и есть. Вернее, была, еще недавно, — нагло ухмыльнулся Швед.

— Лихой вы народ… И вам удачи, раз такое дело…

Как только «Хантер» тронулся, Сергей, не оборачиваясь, спросил:

— Молот, ты что-нибудь слышал про этого Санчо?

— Нет.

— А ты, Ильич?

— И я не слышал.

— А кто такой Пастор? — в свою очередь поинтересовался Молот.

— Просто так ляпнул, — сознался Сергей. — Должен же я был что-то сказать.

— Содержательно побеседовали, — подытожил Ильич, и все рассмеялись, хотя уже не так весело, как на привале.

Швед снова вытащил карту и, едва вглядевшись, воскликнул:

— Стоять!

Ильич ударил по тормозам, и Молот чуть не разбил лоб о турель.

— Что-то мы разогнались… — посетовал Сергей. — Дороги-то нет.

— Как нет? А что впереди? — воскликнул Молот.

— Это не дорога, это сплошное минное поле. Не проедем мы здесь. — В подтверждение он передал карту назад, но Молот ее брать отказался.

— Я в навигации не шарю, — заявил он.

— Простого пути из города на станцию нет. Есть только геморройный. Но все-таки есть. Правда, мы его проскочили, — Швед еще раз сверился с картой, — совсем чуть-чуть. Ильич, сдай назад.

В сторону от трассы уходила колея — неприметная, заросшая травой настолько, что без карты разглядеть ее на лугу было бы невозможно. Машина переехала глубокую придорожную канаву и встала на новый курс, через бывшее пастбище, к лесу.

До леса, однако, не доехали. Колея вскоре начала поворачивать, и Ильич, ободряемый Сергеем, строго следовал за ней. Чем дальше они уходили от трассы, тем паршивей становилась дорога, она словно куражилась над путниками, у которых уже не оставалось выбора. Джип нырял по ухабам, как утлое суденышко в океанском шторме. Молот все-таки приложился головой о железку и после этого заметил:

— По-моему, мы едем обратно.

— Так и есть, — подтвердил Ильич.

— Ты по солнцу, что ли, ориентируешься? — спросил Сергей.

— Да нет, тут компас на панели.

Швед опять взглянул на карту.

— Нормально, — успокоил он.

Им все-таки пришлось заехать в деревья — так распорядилась колея, — впрочем, ненадолго. Машина пересекла посадку в самой узкой части и вынырнула из леса на пологом холме перед низиной.

В низине стоял поселок, вернее — то, что он него осталось после всех этих лет.

Издали Копачи напоминали старую свалку, хотя желтый экскаватор с поднятым ковшом пытался создать впечатление замороженной стройки. Безуспешно: стройкой в Копачах и не пахло. Наоборот, все свидетельствовало о гибели и упадке. Большинство домов было либо сожжено, либо разрушено, от них остались только фундаменты и печные трубы. Немногие уцелевшие строения постепенно кренились и уходили под землю, становясь похожими на тонущие картонные коробки.

Барон и его бойцы жили на отшибе с северной стороны поселка и умещались в одной бревенчатой избе.

Чтобы не тревожить их понапрасну, Ильич подъехал к дому медленно, но сигналить не стал. Это было и не нужно, их приближение давно заметили и успели подготовиться. Швед вдруг обнаружил, что машина окружена со всех четырех сторон.

— Отличная служба, — проговорил он, показывая пустые руки.

Молот демонстративно отсел от пулемета подальше, а Ильич заглушил мотор и положил ладони на руль.

После этого из-за ржавой конструкции в траве появился Барон. Он был чем-то похож на Кабана, какой-то неспешной основательностью, которая, впрочем, не мешала ему ловко обращаться с оружием.

Барон сразу узнал Молота и чуть позже — Шведа.

— Ты ведь раньше у Кабана служил? — спросил он.

— Хорошая память, — отозвался Сергей. Более развернутого ответа Барон от него и не требовал.

— На чай не приглашаю, бисквиты закончились, — мрачно схохмил командир группы. — С чем пожаловали?

— Ищем Бродягу и его приятелей, — сразу перешел к делу Швед. Лица четырех бойцов вокруг джипа не располагали к долгой вступительной речи. — Чем поможешь, Барон?

— Информации мало. Считай, что нет вообще.

Сергей ненадолго задумался.

— Я предпочитаю считать, что ее все-таки мало. От слова «нет» меня коробит.

Барон почесал спину изогнутой рукояткой дробовика.

— Был слушок, что Бродяга собирается податься к Локи. Это бугор группировки «Свобода», — пояснил он. — Неприятный человек, анархист и беспредельщик. Если Бродяга успел присоединиться к «Свободе», то встречаться с людьми «Монолита» ему уже не захочется. Даже если они придут в таких комбинезонах, — кивнул Барон на Сергея. — Поговорить же с ним против его воли будет затруднительно. «Свобода» — это довольно большой отряд.

— А если Бродяга еще не успел?

— В таком случае шансы есть. Но я не знаю, где его искать.

— Тогда скажи, где база «Свободы».

— Ты сошел с ума… э-э…

— Швед, — подсказал ему Молот.

— Ты сошел с ума, Швед, — повторил Барон.

— Я к тебе не за диагнозом приехал, — заявил Сергей. — С ветеранами ты, наверно, так не разговариваешь?

— С ветеранами разговариваю по-другому, — согласился он. — Но ты не ветеран. Вот Бродяга — тот ветеран, да. А ты выскочка желторотый. Локи ошивается на вокзале, — сообщил он без паузы. — На хрен мне не сдались ваши разборки… Все, доволен? Тогда отваливай. И не забудь передать мое почтение Михал Михалычу.

Ильич отъехал назад и развернулся.

Сергей разложил на коленях карту.

— Нам в сторону градирни, это на восток, — сказал он. — Не доезжая, выйдем на нормальную дорогу.

— Ты собираешься заявиться в «Свободу»? — спросил Молот. — Тогда Барон прав: ты действительно спятил.

— Не спятил, потому что не собираюсь, — задумчиво проговорил Швед. — Ты отличишь комбез «Свободы»? Какие у них нашивки, что на башке носят?

— Отличу легко, — заверил Молот.

— Вот и славно.

Асфальтовая дорога появилась довольно скоро. Она поворачивала под прямым углом и вела к грандиозному сооружению, состоявшему из огромных бетонных полуколец, уступами спускавшихся вниз.

— Это не градирня, это какой-то Колизей… — заметил Швед.

Из-за ближнего здания торчали две трубы — одна покороче, а вторая, как казалось, прямо до неба. Внизу на маленькой площадке, как на арене, стоял старый гнилой грузовик с цистерной.

— Поехали туда, и запаркуйся за бензовозом, — велел Сергей. — Чтобы с дороги не было видно.

— Это молочная бочка, — возразил Ильич, выворачивая руль.

— Да? Ну и пес с ней. А мне вот бензовозы повсюду чудятся…

Ильич загнал «Хантер» за грузовик и поманеврировал вперед-назад, чтобы встать аккурат за бочкой.

— Дальше пешком, — объявил Швед. — СВД не забудьте.

— А канистры? — спросил Ильич. — Ведь стырят же!

— Если стырят, то вместе с машиной. Не будь таким мелочным.

— Далеко нам идти-то? — осведомился Молот.