Страница 203 из 295
Сергей, переводя вдруг сбившееся дыхание, заглянул в комнату и увидел сидящую на ковре девочку, склонившуюся к фарфоровой кукле, с которой она сейчас пыталась снять платье, и это пока ей не удавалось. Недалеко от нее у окна сидела молодая женщина («Бонна», определил Сергей) и читала книгу на французском языке. Она тотчас заметила Сергея и вскочила со своего места, размахивая руками и тараторя от волнения:
— Qui êtes-vous? Qu'est-ce que faites vous ici? Où est domestique? — она попыталась остановить Сергея, но тот легко обошел ее и присел на корточки перед девочкой, что наблюдала за ними сейчас без всякого страха, с любопытством. Тогда бонна метнулась к дверям и закричала во весь голос. — Ohé! Ohé là-bas! Viens ici! Ici! [430]— Потом она сообразила, что ее могут не понять, и принялась кричать уже на ломанном русском, не отрывая тем не менее взгляда от странного визитера. — Сьюда! Сьюда!
Сергей же не обращал внимание на вопли бонны. Он смотрел, не отрывая взгляда от дочери, что сейчас вдруг протянула ему маленькую ладошку:
— Helen Voronina, enchanté de faire votre… votre…, — девочка смущенно замолчала, видимо, не в состоянии выговорить столь длинное французское слово, и Сергей помог ей:
— …сo
Леночка кивнула, улыбаясь ему, а он коснулся губами ладошки этой маленькой барышни, с трудом отпустив ее после из своих рук. Она заинтригованно смотрела на Сергея, не отводя своего пристального взгляда от его лица.
— Я играю, — сказала она по-русски и показала ему куклу, а потом поморщилась, когда бонна взяла чересчур высокую ноту в своем призыве к слугам. — Кричит?
— Он просто испугалась меня, — пояснил Сергей. — А ты не боишься меня?
— Non, — качнула головой Леночка, и ее кудряшки так и подпрыгнули при этом движении. Сергей еле сдержал себя, чтобы не провести по ним ладонью, ощутить их мягкость. — Я ничего не боюсь. А скоро у меня будет пони. Это cheval petite [432].
— Это хорошо, — согласился с ней Сергей. Она вдруг перестала улыбаться, глядя на него, стала встревожено смотреть в его глаза, сморщив смешно лобик.
— Ты плачешь? У тебя что-то болит?
— У меня болит сердце, — честно ответил ей Сергей, и она нахмурилась еще больше.
— Я не хочу, чтобы кто-то болел. Но maman болеет, — она так смешно вздохнула, изображая, как она огорчена этим обстоятельством, что Сергей не мог сдержать улыбку. На его плечо вдруг легла легкая морщинистая рука, и мягкий голос произнес:
— Вам трэба уходзиць з гэтай паловы дома. Хутка тут будуць лакеи. Хадзем, ваша яснавяльможнасць, хадзем со мной, — и после, уже к бонне. — Ды змоўкни ты, абвяшчэння! Уходзиць ен! [433]
Сергей в последний раз заглянул дочери, не сдержался и все же провел ладонью по ее кудряшкам, мягким и таким приятным на ощупь.
— Au revoir, ma bo
— Au revoir, monsieur!
Всего несколько минут, но эти мгновения перевернули его жизнь. Сергей молча шел за Агнешкой, обратно в гостиную. Она что-то говорила ему, ни на минуту не умолкая, но он понимал ее через слово, ведь с волнения та совсем забыла русскую речь. Но имя Марины он без особого труда разобрал в этом потоке слов и тут же остановился.
— Я не хочу видеть ее. Не сейчас, — он потер веки, а потом устремил взгляд на Агнешку, настолько тяжелый и холодный, что та поежилась. — Где я могу найти бумагу и чернила? Записку оставлю.
Агнешка распахнула одну из дверей и провела его в кабинет. Судя по тому, что в кресле лежала небрежно брошенная шаль, а также по искусно расписанному фарфоровому письменному прибору на бюро, Сергей определил, что находится в половине Марины. Из полуоткрытых боковых дверей до него донесся слабый сладкий аромат духов, и он пошел на этот запах, словно завороженный им, взял со спинки стула тонкую сорочку, погладил пальцем легкую ткань. Он закрыл глаза, даже сильно зажмурил их, а по щекам его заходили желваки, и Агнешка, стоявшая в дверях, поспешила сказать:
— Не трымай на яе зла, барин. Не трымай! [435]
Сергей тут же очнулся от своих мыслей, услышав ее голос. Бросил сорочку на стул и вернулся обратно в кабинет, к бюро, где было схватился за бумагу и перо, но, заметив книгу, лежащую подле письменного прибора, потянул ее к себе. Он нашел необходимую страницу и быстрыми резкими движениями подчеркнул несколько строк, макнув перо в чернила. Затем оставил все на столе и вышел вон.
Агнешка бросилась было за ним, но ее возраст не позволял ей уже передвигаться также быстро, и она отстала. А когда до нее из распахнутых окон донесся звук лошадиных копыт по камню подъездной аллеи, поняла, что торопиться уже некуда.
Весь дом прямо бурлил в ожидании возвращения графини, которой тут же послали сообщение о странном визите князя. Бонна, уверенная, что маленькую графиню пытались похитить, не отпускала руки девочки ни на минуту, чем вызвала у той злость и довела до слез. Агнешка с Параскевой на пару налетели на ту, пытаясь отобрать у нее дитя, но та не отдавала, заслонив девочку собой. Игнат громко призывал к порядку спорщиц, грозя, что всенепременно отправит всех на конюшни, и в первую очередь лакеев, что все же должны были быть поближе к дому. А вдруг, грабители бы приехали, вопил он, вызывая смех в задних рядах отчитываемой дворни, собравшейся в передней, что распаляло его еще больше.
Всю эту кутерьму и застала Марина, вернувшись в усадьбу. Ее нервы и без того были напряжены этим нежданным, столь волнующим ее визитом. Ее бедное сердце вдруг украдкой шепнуло, вдруг он приехал за ней. Даже сюда, в Завидово. Но разум жестоко обрывал: «Чушь! Подобного не может быть!»
Она быстро заставила дворню умолкнуть почтительно и разойтись по своим делам, коих в это время года было немало. К тому же в вычерпываемом водоеме совсем немного оставалось воды до дна, а значит, и до долгожданной находки, и она сразу же напомнила собравшимся, что день нынче короток, не начало лета все же. Затем она прошла в сопровождении Игната в голубую гостиную, где ее ждал собственный портрет.
— Князь видел? — замирая сердцем, спросила Марина у Игната, но тот не успел ничего сказать, так как в гостиную постучались няньки и бонна с ребенком. Марина обняла подбежавшую к ней дочь, крепко прижала к себе.
— C'est inadmissible, madam. Domestique doit toujours être dans la maison, — кипятилась бонна. — Cet homme peut nous tuer! [436]
— Paix, mademoiselle Le Bo
— Он был тут. И видел Ленусю, — проговорила Агнешка, и Марина подала остальным знак удалиться. После того, как они остались одни, она склонилась к дочери и спросила ее:
— Моя дорогая, ты видела этого мужчину? Он приходил к тебе?
— Он напугал mademoiselle, — кивнула девочка. — Пошто она перепугалась, monsieur же хороший. Он плакал. У monsieur сердце болит.
Марина отшатнулась, услышав эти откровения дочери, встревожено взглянула на Агнешку:
— Где он? Он уехал? Что он сказал? Он зол на меня? Оставил записку?
— Ничего не сказал, моя милая. Вот только…, — и няня протянула ей книгу, раскрытую на той самой странице, что искал Сергей. Это были сочинения Байрона, стих «Прости». И несколько строк, выборочно подчеркнутых сильной мужской рукой, ударили Марину в самое сердце.
430
Кто вы? Что вы здесь делаете? Где прислуга? Эй! Эй, кто-нибудь! Идите сюда! Сюда! (фр.)
431
Элен Воронина, весьма польщена с вами …. познакомиться (фр.)
432
маленькая лошадь (фр.)
433
Вам нужно уходить с этой половины дома. Скоро здесь будут лакеи. Пойдемте, ваше сиятельство, пойдемте со мной. Да замолчи ты, оглашенная! Уходит он! (бел.)
434
До свидания, моя милая (фр.)
435
Не держи на нее зла, барин. Не держи! (бел.)
436
Нельзя же так, мадам! Слуги всегда должны быть в доме. Этот человек мог убить нас! (фр.)
437
Успокойтесь, м-ль Ле Бонн! Вы же живы и здоровы, как я погляжу. Своими криками вы только перепугали ребенка (фр.)