Страница 295 из 295
— По-моемому, для нее важна каждая Божья тварь, — усмехнулся Сергей, ласково проводя ладонью по щеке жены. — Даже самая мелкая. Давеча заставила меня идти предельно аккуратно на прогулке, лишь бы не раздавить сапогом муравьев, что ползали по дорожке.
Супруги немного помолчали, наслаждаясь присутствием друг друга и благостью этого дивного летного дня, а потом Сергей вдруг проговорил, поднимая правый уголок рта в добродушной усмешке:
— Все же я был прав, ты колдунья, mon amour! И этим только и могу объяснить то, что я десяток лет назад только бы усмехнулся, коли скажи мне, что самое заветное мое желание будет вот так лежать на покрывале на лугу, целовать эти маленькие босые пяточки младенчика да в глаза эти зеленые смотреть неотрывно. Не отпирайся, ты меня приворожила. Я видел, твое наговоры ныне у берез.
— О, ты раскрыл мою заветную тайну! — рассмеялась тихо Марина, ероша его волосы, слегка дергая на себя эти светлые кудри. — Ныне Берегини день. Моя нянечка верила, что в этот день березы, как ее воплощение, могут исполнить заветные желания людей, коли пошепчешь его им.
— И что ты пожелала?
— А что мне желать? Мне молить надо Господа только о том, чтобы все осталось так как есть ныне, да благодарить его за то, счастье, что в нашей семье. А попросила я у берез здоровья родным своим.
Сергей кивнул задумчиво, соглашаясь с ее словами. Быть может, березы и смогут даровать здравие остальным членам его большого семейства, но вот вернуть молодость Матвею Сергеевичу они уже не могут. Старый князь в последний год сильно сдал, его глаза поддавались старческой слепоте.
— Я уж пожил свое, — улыбаясь, говорил старый князь внуку, когда он сидел в парке и грел свои руки и ноги, измученные ревматизмом под горячими лучами летнего солнца. — Самое главное, я дожил до правнуков своих, наследника твоего в руках держал. Что мне ныне еще ждать? Да и устал я... устал... столько живу, это ж даже представить страшно...
— А еще я загадала..., — продолжила Марина, вырывая мужа из его грустных мыслей, но договорить не успела. Ее прервал громкий визг Леночки, донесший откуда-то издалека до родителей. А потом та так же громко, на одной ноте, закричала: "Papa! Papa!"
Сергей, мгновенно напрягшись, перекатился и одним быстрым движением поднялся на ноги, а после побежал по лугу в сторону леса мимо всполошенных слуг и недоуменно оглядывающегося Матвея Сергеевича, то и дело попадая ногой на неровности, с трудом сохраняя равновесие. Его сердце громко колотилось в груди, с каждым криком дочери, проваливаясь все ниже и ниже в теле, куда-то в живот.
Что, стучало у него в голове, что могло случиться? Она упала? Ушиблась в кровь? Или еще хуже — вдруг ее укусила гадюка или другой гад, который из-за жары последних дней повыползали из своих убежищ и нор?
За ним следовала поодаль Марина, которая задержалась всего на минуту, что передать проснувшегося от этого крика и недовольного таким внезапным пробуждением сына одной из нянек, что тут же подскочила к барыне. Она, подобрав юбки, бежала по лугу в сопровождении лакеев, которые то и дело косились на нее, готовые помочь ей подняться, коли она все же упадет, запутавшись в длинном подоле.
Они сразу же увидели, как из леска на луг выбежала Леночка, что тут же припустилась, не сбавляя скорости к отцу, спешащему в ее сторону. Марина видела, как раскраснелись щеки дочери от бега, как свалилась с головы и так и прыгает за ее спиной шляпка, удерживаемая только лентами на шее. Но так же она заметила по лицу дочери, что та не испуганна и не залита слезами, а значит, эти громкие вопли не имели под собой дурной основы, а потому остановилась, приказала лакеям возвращаться к тенту и пошла сама далее пешком, стараясь выровнять дыхание, сбившееся от волнения и бега.
Зато Сергей не разглядел, что с дочерью все в порядке, с размаху налетел на нее, бросился на колени в траву, хватая ту за плечи.
— Что? — только и смог выдавить он, пытаясь подавить сейчас дикий страх за ребенка, что плескался в его душе. — Что, Леночка?
— Там яички! — воскликнула девочка, радостно смеясь. — Птички ныне живут в нашем гнездышке! Они там живут!
У Сергея вмиг закружилась голова от того облегчения, что захватило его. Это просто овсянки, что наконец-то поселились в гнезде, сделанном им и дочерью. Это не укус гада, не ушиб. Все в порядке. Она жива и здорова, его маленькая девочка!
Леночка вдруг обхватила ладошками его щеки и быстро поцеловала его.
— Merci bien, papa! — а после обняла его за шею, прижавшись на миг к нему. Но Сергей не дал ей так быстро отстраниться — обнял в ответ, чувствуя, как на глаза наворачиваются слеза от этого короткого "papa". Не monsieur. Papa!
Рядом с ними опустилась Марина и обняла отца и дочь, целуя сначала Леночку в кудряшки, а потом Сергея в волосы того же цвета, что у девочки.
— Я люблю вас, мои милые, — тихо прошептала она.
Это длилось всего миг, их соединение, их короткое объятие родителей и дочери. После Леночка все же выпросталась из их рук (она не особо любила эти нежности, считая себя уже взрослой барышней), отстранилась от родителей.
— Сделаете ли вы мне такое же гнездо для других petite oiseau, papa? Я так рада, что оно пригодилось!
— Маленький фройлян должна просить прошшения у Mutter и Vater за этот крик! — раздался голос подоспевшей бонны, едва угнавшейся за своей неугомонной питомицей. — Вы перепугать всех до смерть, фройлян!
— Pardo
Сергей помог Марине подняться с травы, а после прижал к себе, обнимая за талию.
— Ты слышала? — едва сдерживая эмоции, спросил он у жены. — Она так легко вдруг назвала меня papa...
Марина — просто кивнула в ответ. Сергей обвел взглядом луг поверх ее светловолосой головы — челядь, вернувшуюся к прерванным делам, деда, склонившегося к Леночке, которая прыгала вокруг его кресла, как заводная игрушка, нянек, несущих на руках его младших детей к корзине с рожками, чтобы в тени тента покормить их молоком. А потом остановил взгляд на глазах жены, сияющих каким-то волшебным светом, глядящим на него с понимаем и любовью.
— Ты знаешь, мне до сих пор кажется все это каким-то сном, — сказала вдруг она. — Прекрасным сном со счастливым содержанием...Мне кажется, что вот-вот я проснусь, и ничего это не будет... Настолько я счастлива ныне... Вот и последнее мое желание сбылось...
— Хочешь, я тебя ущипну, чтобы доказать, что это явь? — склонил голову немного вбок Сергей, глядя на нее с игривой усмешкой на губах.
— Ну уж нет, — улыбнулась в ответ Марина, морща носик. — Ты лучше меня поцелуй...
И он тут же склонил голову и коснулся ее губ, ласково и легко, ведь его никогда не приходилось просить об этом дважды.
В этот момент где-то вдалеке в леске тихо запела свою звонкую песенку маленькая овсянка, сидящая в гнезде из остатков корзины, украшенном разноцветными лоскутками...