Страница 13 из 213
На могилу Грибоедова братья Гумилёвы пошли вместе со своими тифлисскими друзьями, которые, по словам Коли, были «пылкие и дикие». Склеп автора «Горя от ума» нашли быстро, в ограде церкви Святого Давида. Над последним пристанищем поэта возвышался великолепный памятник черного мрамора с бронзовым крестом, у подножия которого располагалась бронзовая фигура плачущей женщины (скульптурный портрет Нины Чавчавадзе, жены поэта).
В память юноши врезались слова, начертанные на памятнике: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего же пережила тебя любовь моя». Гумилёв прочел: «Александр Сергеевич Грибоедов, родился в 1795 г., января 4-го дня, убит в Тегеране 1829 г., января 29-го дня».
Николай задумался: отчего так короток век русского поэта, отчего так опасна его стезя?
Конечно, он еще не мог осознать всего трагизма жизни гения, но горы, могила, святые места — все это оживет потом в его памяти и зазвучит в стихах. Да, в Тифлисе Гумилёву было хорошо еще и потому, что он был немного влюблен в девушку Машу Маркс. Рядом с этим меркли все его гимназические неприятности. Не то чтобы Николай был неспособным учеником. Он многие предметы просто не любил. Вот историей и географией он увлекся и получал по ним пятерки. Зато по русскому и немецкому языкам, по Закону Божьему у него в 1900/01 учебном году стояли тройки. Тяжело шла у Коли математика, а по греческому языку он вовсе получил переэкзаменовку.
В Тифлисе на Николая большое влияние оказывал товарищ брата Мити, учившийся с ним в одном классе, Борис Легран. Борис увлекался идеями Ницше, Шопенгауэра и Маркса. За конфликты с преподавателями и дерзкое поведение Леграна не раз исключали из гимназии, но родители упрашивали директора, преподавателей, и те прощали бунтаря. Гумилёв, наоборот, по поведению имел пятерку. Коля под влиянием Леграна интересовался левыми социальными учениями, но пока не знал, как и где их применить. Позднее Ницше и Шопенгауэр сыграют в его творческой биографии важную роль, но это будет уже не в Тифлисе.
Степан Яковлевич так и не привык к жизни на Кавказе. На склоне лет его потянуло в родные места, и зимой 1901 года он решил купить имение Березки в Рязанской губернии неподалеку от Шелудева. Имение оказалось небольшим, со старым домом, фруктовым садом, ближним участком леса и чистой речушкой. Пахотной земли было мало, хотя в документах значилась цифра — шестьдесят десятин.
После окончания занятий в гимназии семья Гумилёвых 25 мая 1901 года отправилась в новоприобретенное имение. Здесь, как и в Поповке, имелась конюшня. Братья любили поутру оседлать отдохнувших коней и промчаться по проселочным дорогам мимо работающих крестьян. Коля лихачил, хотел доказать свое превосходство перед братом.
Но скоро коней заменили велосипеды — по тем временам невидаль для сельских жителей. Их купил для мальчиков Степан Яковлевич. А к середине лета у Гумилёвых появилась мелкокалиберная винтовка (монтекристо). Коля тут же увлекся стрельбой. Уходил в лес, представлял себя отважным охотником на громадных носорогов или хищных гепардов. А когда отец привез тульскую двустволку, Коля начал ходить со своим другом на настоящую охоту. Вскоре младший Гумилёв принес домой первую дичь, чем очень удивил мать.
В сентябре Гумилёвы снова вернулись в Тифлис. Митя, вылечившись от туберкулеза, мечтал о военной карьере. Круг друзей Коли расширился. Он подружился с гимназистами Борисом и Георгием Легранами, Борцовым, Краменашвили, Глубовским (будущим художником). Часто мальчишки уходили в близлежащие горы на сельские осенние праздники.
Вскоре Николай увлекся новой для него наукой — астрономией. Добыв приспособление с увеличительными линзами, он по ночам с крыши наблюдал за звездами. Какими фантастическими чудищами представлялись ему далекие созвездия! Не здесь ли зародилось одно из лучших его стихотворений «Звездный ужас» (1921)?..
Коля начал брать уроки рисования. Изменился и круг его литературных пристрастий. Теперь он зачитывался Некрасовым и философскими произведениями Владимира Соловьева. А когда выдавалось свободное время, собирал близких гимназических друзей и шел на охоту.
Молодежь устраивала вечеринки. Хотя танцы Гумилёв не терпел, но все же появлялся на вечерах в доме Линчевских, где познакомился сразу с тремя девушками: Машей Маркс, Воробьевой и Мартенс. Маше он оставил тетрадь со своими стихами. Это была первая рукописная книга будущего поэта, громко озаглавленная им «Горы и ущелья». Открывалась эта книжечка стихотворением «Я в лес бежал из городов…». Конечно, название навеяно окружающей природой удивительного Тифлиса. Объяснялся в любви и Мартенс. А в Воробьеву влюбился так, что несколько лет писал ей письма. Судьба девушки сложилась трагически. Она переехала в Санкт-Петербург, заболела тифом и вскоре умерла…
Машенька Маркс всю жизнь хранила написанные ей в тетрадку стихи Гумилёва.
Видимо, Маша нравилась ему больше других, и, может быть, она тоже обратила внимание на пылкого поэта. Отныне… имя Мария для Гумилёва станет магическим и будет появляться в его лучших стихах.
В начале сентября 1902 года Коля Гумилёв набрал по телефону заветный номер — 19 и спросил, может ли он принести в редакцию «Тифлисского листка» свои стихотворения. Видимо, голос юноши был таким необычным, что сотрудник газеты, никогда не печатавшей ничего кроме сатиры на городские темы, согласился побеседовать с ним. И юноша отправился на улицу Крузенштернскую, 4. 8 сентября 1902 года в газете было опубликовано стихотворение «Я в лес бежал из городов…». Радости Коли не было конца. Домой прилетел, как на крыльях, с несколькими номерами. Коля решил, раз напечатали именно это стихотворение, оно и есть лучшее из всего им написанного, и поставил его первым в своей рукописной книжечке. Конечно, это были первые опыты гимназиста, первые отсветы публичной славы. Но главное — его заметили и одобрили.
Больше всех, конечно, радовалась мать. Анна Ивановна бережно хранила подаренный сыном номер газеты до конца своей жизни.
Первая рукописная книжка Гумилёва была подражательная. Как у Надсона, отвергнутый светом, непонятый поэт «в лес бежал из городов / В пустыню от людей бежал…».
Но кавказская природа, замечательный город Тифлис, в котором юноша возмужал и окреп физически и духовно, диктовали ему и другие строки, где уже не оставалось места для жалостливых надсоновских ноток. Напротив, в них присутствует волевое начало покорителя пропастей и просторов, не знающего страха героя:
(«Посвящение к сборнику „Горы и ущелья“», 1903)
В глубине души юный поэт понимает, что кавказская сказка не может длиться вечно. Поэтому настроение будущей разлуки пронизывает окончание другого стихотворения — «У скалистого ущелья» (1903):
Конечно, в рукописной книжке присутствуют и любовные темы. Коля восклицает, явно еще подражая Надсону: