Муж и жена

В экипаже находились трое: леди Холчестер, ее старший сын (теперь лорд Холчестер) и сэр Патрик Ланди.

— Подождете в экипаже, сэр Патрик? — осведомился Джулиус. — Или пройдете в дом?

— Подожду. Если я смогу хоть в малейшей степени оказаться ей полезным, пошлите за мной немедля. А сами не забудьте поставить предложенное мной условие. Это единственный надежный способ узнать, каковы истинные чувства вашего брата в этом деле.

Слуга позвонил в звонок, но ответа не было. Он позвонил еще раз. Леди Холчестер повернулась к сэру Патрику.

— Если мне удастся поговорить с женой сына наедине, — сказала она, — не хотите ли что-нибудь передать?

Сэр Патрик достал листок бумаги.

— Взываю к доброте вашей милости — передайте ей это. — Леди Холчестер взяла записку, и тут служанка отворила калитку. — Помните, — взволнованно повторил сэр Патрик, — если я хоть в малейшей степени смогу услужить ей, посылайте за мной, не задумываясь. В каком свете я предстану перед мистером Деламейном — моя забота.

Джулиуса и его мать провели в гостиную. Девушка-служанка уведомила их, что господин поднялся наверх немного прилечь и через минуту будет здесь. Мать и сын были слишком взволнованы — тут не до разговоров. Джулиус с тяжелым сердцем вышагивал по комнате. Его внимание привлекли книги, лежавшие на столе в углу, — четыре грязных, захватанных тома, из одного из них торчал листок, на котором было написано: «От мистера Перри с уважением». Джулиус открыл книгу. Это был до омерзения популярный документ, повествовавший об английских преступниках и уголовных процессах над ними, и назывался «Справочник Ньюгейтской тюрьмы». Джулиус показал книжку матери.

— Вот вам литературные вкусы Джеффри, — сказал он, вяло улыбнувшись.

Леди Холчестер знаком велела ему положить книгу на место.

— Ты уже видел жену Джеффри? — спросила она.

Сейчас в ее голосе не было презрения к Анне. После дневного визита в коттедж у нее сложилось впечатление, что случай с женой Джеффри едва ли отнесешь к обычным семейным неурядицам. Леди Холчестер не собиралась приходить от этой женщины в восторг (хотя бы ради миссис Гленарм), но относиться к ней с отвращением тоже не могла.

— Мы виделись, когда она приезжала в Суонхейвен, — ответил Джулиус. — Я согласен с сэром Патриком — это очень интересная особа.

— Что тебе сегодня сэр Патрик сказал о Джеффри, когда меня не было в комнате?

— Только то, что и вам. Что отношения между Джеффри и его женой просто плачевны. Что причины достаточно серьезны, и мы должны вмешаться немедленно.

— Дело обстоит гораздо хуже, Джулиус, — таково собственное мнение сэра Патрика.

— Сколько мне известно, ничего подобного он не говорил.

— Как же он скажет такое нам?

Дверь открылась, и в комнату вошел Джеффри.

Пожимая брату руку, Джулиус окинул его пристальным взглядом. Глаза воспалены; на щеках нездоровый румянец; язык заплетается — у него был вид крепко пьющего человека.

— Итак? — обратился Джеффри к матери. — Что заставило вас вернуться?

— У Джулиуса есть к тебе предложение, — ответила леди Холчестер. — Я его одобряю; и мы приехали вместе.

Джеффри повернулся к брату.

— Что может понадобиться такому богачу, как ты, от такого горемыки, как я? — спросил он.

— Я хочу поступить с тобой по справедливости, Джеффри, если ты мне поможешь, сделаешь шаг навстречу. Матушка сказала тебе о завещании?

— Мне не завещано и полпенса. Ничего другого я и не ждал. Продолжай.

— Ты ошибаешься — кое-что тебе завещано. Было составлено дополнительное распоряжение, по которому отец одаривал тебя весьма щедро. К несчастью, он умер, не успев подписать этот документ. Нет нужды говорить, что я считаю себя обязанным выполнить его волю. Я готов сделать для тебя все, что сделал бы отец. Взамен прошу тебя лишь об одной уступке.

— Какой именно?

— Ты, Джеффри, живешь здесь со своей женой очень несчастливо.

— Кто это сказал? Я такого не говорил.

Джулиус мягко коснулся руки брата.

— В таком серьезном деле нельзя быть легкомысленным, — сказал он. — Твой брак в полном смысле слова катастрофа не только для тебя, но и для твоей жены. Вам невозможно жить вместе. Я приехал просить тебя, чтобы ты согласился разъехаться с женой, жить с ней врозь. Сделай это — и деньги, завещанные тебе в неподписанном распоряжении, твои. Что скажешь?

Джеффри сбросил руку брата со своей.

— Я скажу — нет! — прокричал он.

Леди Холчестер позволила себе вмешаться.

— Великодушное предложение Джулиуса заслуживает другого ответа, — сказала она.

— А я еще раз говорю — нет!

Джеффри сидел между ними, уперев стиснутые кулаки в колени, не желающий поддаваться никаким уговорам.

— Но в твоем положении отказ — чистое сумасшествие, — убеждал его Джулиус. — Я его не принимаю.

— Как угодно. Лично я все решил. Мою жену я никуда не отпущу. Она останется здесь.

Грубый тон, каким были произнесены эти слова, вызвал негодование леди Холчестер.

— Не забывайся! — воскликнула она. — Мало того что ты проявляешь черную неблагодарность по отношению к брату, ты еще сеешь подозрение в душе матери. У тебя есть причина, которую ты от нас скрываешь.

Джеффри метнул на мать взгляд, полный свирепого бешенства, — Джулиус даже подскочил с места. Но в следующую секунду Джеффри снова уставился в пол — дьявол в нем, вырвавшийся было наружу, уже утихомирился.

— Причина, которую я от вас скрываю? — повторил он, не поднимая головы и едва ворочая языком. — Если угодно, эту причину я могу огласить на весь Лондон. Все очень просто — моя жена мне мила.

На последних словах он вскинул голову. Леди Холчестер отпрянула, отмахнулась от собственного сына. Потрясение было столь сильно, что ему уступило даже глубокое предубеждение, какое поселила в ее душе миссис Гленарм. В эту секунду леди Холчестер прониклась искренней жалостью к Анне!

— Бедняжка! — воскликнула леди Холчестер.

Это восклицание задело Джеффри за живое.

— Мне не нужно, чтобы мою жену жалели. — С этими словами он кинулся в коридор и выкрикнул: — Анна! Спуститесь сюда!

Послышался ее негромкий ответ; легкие шаги по ступеням. Она вошла в комнату. Джулиус приблизился к ней, взял за руку и мягко пожал ее.

— У нас тут небольшой семейный спор, — сказал он, стараясь придать ей уверенности. — И Джеффри, как обычно, кипятится.

Джеффри, едва сдерживая ярость, обратился к матери.

— Посмотрите на нее! — воскликнул он. — Разве она умирает с голоду? Или одета в лохмотья? Или покрыта синяками? — Он повернулся к Анне. — Они приехали, чтобы предложить нам разъехаться и жить врозь. Они оба считают, что я вас ненавижу. Но это не так. Я добрый христианин. Из-за вас отец не включил меня в свое завещание. Я вам это прощаю. Из-за вас я лишился возможности жениться на даме, чей годовой доход составляет десять тысяч. Я прощаю вам и это. Такие, как я, ничего не делают наполовину. Я сказал: приложу все старания, чтобы стать вам хорошим мужем. Готов на все, чтобы между нами воцарилось согласие. А отступаться от своих слов я не привык. И что же? Меня еще и оскорбляют. Сюда приезжают моя мать, мой брат, и они предлагают мне деньги, чтобы я разлучился с вами. К дьяволу деньги! Я никому не желаю быть обязанным! Как-нибудь сам заработаю на жизнь! Стыд и позор тем, кто хочет разлучить мужа и жену! Стыд! Могу повторить еще раз — стыд и позор!

Анна в надежде на объяснение перевела взгляд с мужа на его мать.

— Вы предложили, чтобы мы разъехались и жили врозь? — спросила она.

— Да, на условиях, исключительно выгодных моему сыну; при этом мы сделали все, чтобы не пострадали ваши интересы. Нет ли возражений у вас?

— О-о, леди Холчестер! Нужно ли спрашивать меня об этом? Каков же его ответ?

— Он отказался.

— Отказался?

— Да, — вмешался Джеффри. — Я от своих слов не отрекаюсь. Утром я сказал: я приложу все старания, чтобы стать вам хорошим мужем. Я готов на все, чтобы между нами воцарилось согласие. Так тому и быть. — Он смолк, потом привел свой последний довод: — Вы мне милы.