Возлюбленный мой

Избранная пела песню, в которой не было слов, ее тело двигалось в танце, который не имел ритма, волосы развивались в воздухе, словно флаг.

Это был первый и единственный раз, когда женщина не забрала волосы наверх, на манеру всех Избранных, по крайней мере, Пэйн видела ее такой впервые.

— Сестра моя! — сказала Лэйла, останавливаясь. — Прости меня.

Ее блистательная улыбка была ярче, чем золото ее одежд, а аромат — сильнее, чем когда-либо, запах корицы звенел в воздухе, как и ее прекрасный голос.

Пэйн пожала плечами.

— Тебе не за что просить прощения. Воистину, твое пение услада для слуха.

Лэйла снова элегантно взмахнула руками.

— Какой прекрасный день, не правда ли?

— Воистину. — Пэйн вдруг почувствовала укол страха. — Твое настроение значительно улучшилось.

— Это-это-это, — Избранная снова закружилась в пируэте, красиво выставив ногу в сторону. — Воистину, это прекрасный день.

— Что доставило тебе такую радость? — Хотя Пэйн знала ответ. Смена настроения, в конце концов, редко бывала спонтанной — для этого всегда необходим некий толчок.

Лэйла замедлила свой ​​танец, руки и волосы опустились и застыли. Когда ее элегантные пальчики поднялись ко рту, казалась, она не могла подобрать слова.

Она, наконец, послужила надлежащим образом, подумала Пэйн. Ее опыт как эроса больше не был лишь теорией.

— Я… — Румянец на щеках стал еще ярче.

— Не говори ни слова, просто знай, что я рада за тебя, — тихо произнесла Пэйн, и это в значительной степени было правдой. Но где-то в глубине души она чувствовала себя странно удрученной.

Теперь оставались лишь она и Но-Уан, кто был не тронут? Похоже, что так.

— Он поцеловал меня, — Лэйла посмотрела на отражающие воды бассейна. — Он… коснулся своим ртом моего.

Избранная грациозно присела на мраморный край и погрузила руку в спокойную воду. Через какое-то время Пэйн присоединилась к ней, потому что иногда было хорошо чувствовать хоть что-нибудь. Даже если это чувство — боль.

— Тебе понравилось, не правда ли?

Лэйла посмотрела на свое отражение, ее светлые волосы струились по плечам, а кончики спускались в серебристую воду.

— Он был… как огонь во мне. Мощный горячий поток, который… обжигал меня.

— Так ты больше не девственна.

— Он остановил нас обоих после поцелуя. Сказал, что хочет, чтобы я была уверена. — Чувственная улыбка, озарившая женское лицо, передавала эхо той страсти. — Я была уверена, и так есть до сих пор. И он тоже. Воистину, его тело воина было готово для меня. Он меня жаждал. Быть желанной таким образом стало даром для меня сверх всякой меры. Я думала… я стремилась воплотить в жизнь то, чему меня обучали, но теперь я знаю, что есть что-то гораздо большее, что ждет меня на Другой Стороне.

— С ним? — тихо спросила Пэйн. — Или ты говоришь о выполнении своих обязанностей?

Лэйла нахмурилась.

Пэйн кивнула.

— Я просто хочу убедиться, что дело именно в нем, а не в позиции, в которой ты хочешь утвердиться.

Последовала долгое молчание.

— Эта страсть между нами, безусловно, свидетельствует об ее определенности судьбой, не так ли?

— Об этом я ничего сказать не могу. — Опыты с судьбой довели ее до одного яркого, кровавого деяния… а за ним и до глубокого и долгого бездействия. И оба эти момента не позволяли ей комментировать ту страсть, о которой сейчас говорила Лэйла.

Или радоваться ей.

— Ты осуждаешь меня? — прошептала Лэйла.

Пэйн подняла взгляд на Избранную и подумала о той пустой комнате с голыми столами и чашами, что больше не согревались теплыми женскими руками. Радость Лэйлы, возникшая не здесь, а за пределами мира Избранных, казалось еще одним неизбежным провалом. И это было не так уж плохо.

Она протянула руку и коснулась плеча женщины.

— Вовсе нет. Воистину, я рада за тебя.

Застенчивая радость Лэйлы сделала ее красоту еще более захватывающей дух. — Я так рада, что могу поделиться с тобой своим волнением. Я готова взорваться от переполняющих меня эмоций… а мне… мне не с кем поговорить об этом.

— Ты всегда можешь поговорить со мной. — Лэйла, кстати, никогда не осуждала ее за мужские военные замашки, и Пэйн была готова ответить ей той же любезностью. — Ты собираешься вернуться туда в ближайшее время?

Лэйла кивнула.

— Он сказал, что я могу вернуться к нему в… Как он это назвал? В следующую ночь. Я так и сделаю.

— Ну, ты должна держать меня в курсе. В самом деле… Мне интересно послушать, как складывается твоя жизнь.

— Спасибо, сестра. — Лэйла накрыла ладонь Пэйн своей, ее глаза заблестели от слез. — Я была ненужной так долго, и это… то, чего я так хотела. Я чувствую себя… живой.

— Это хорошо, сестра моя. Это… очень хорошо.

С ободряющей улыбкой, Пэйн встала на ноги и попрощалась с женщиной. Возвращаясь в свои покои, она обнаружила, что потирает центр груди, в которой поселилась странная боль.

А Рофа ждать еще так долго.

Глава 33

Хекс проснулась, ощущая аромат Джона Мэтью.

Его и свежего кофе.

Подняв веки, она нашла его в полумраке палаты. Он сидел на стуле, том самом, что использовал во время своего первого визита, и, сгорбившись, наливал в кружку кофе из темно-зеленого термоса. Он снова надел кожаные штаны и футболку, но его ноги были босы.

Он повернулся к ней и замер, приподняв брови. И хотя кружка была на полпути к его рту, он тут же протянул ее Хекс.

Боже, это ли не характеризовало то, какой он мужчина?

— Нет, пожалуйста, — сказала она. — Он твой.

Джон застыл, словно решая, возразить ей или нет. Но потом коснулся фарфорового края губами и сделал глоток.

Чувствуя себя чуть окрепшей, Хекс отбросила одеяло в сторону и свесила ноги с кровати. Когда она встала, ее полотенце упало, и она услышала, как Джон издал шипящий вздох.

— О, прости, — пробормотала она, нагибаясь и поднимая махровую ткань.

Она не винила его за нежелание смотреть на шрам, который до сих пор виднелся на нижней части ее живота. Не то, что нужно созерцать за завтраком.

Обернув вокруг себя полотенце, она сначала направилась в туалет, а затем умылась в ванной. Ее тело восстанавливалось быстро, синяки исчезали, ноги стали лучше держать вес тела. А благодаря отдыху и кормлению от Джона, боль была уже не такой сильной, а создавала лишь легкий дискомфорт.

Выйдя из ванной, она сказала: — Как думаешь, я могу одолжить у кого-нибудь одежду?

Джон кивнул, но указал на кровать. Очевидно, он хотел, чтобы сначала она все-таки поела.

— Спасибо, — сказала она, затягивая полотенце вокруг груди. — Что у тебя там?

Хекс села, и он предложил ей много всего на выбор. Она взяла сэндвич с индейкой, потому что не смогла игнорировать потребность организма в протеине. Джон, наблюдая за ней со стула, просто пил кофе, и как только она закончила с бутербродом, достал датскую булочку, которая выглядела ну очень аппетитно.

Сочетание вишни и сладкой глазури натолкнули ее на мысли о кофе. И надо же — Джон, будто читая ее мысли, уже протягивал ей кружку.

Она съела еще одну булочку и бублик. Выпила стакан сока. И две кружки кофе.

Забавно, но его молчание действовало на Хекс странным образом. Обычно именно она сидела тихо, предпочитая держать язык за зубами, а не делиться ни с кем своими мыслями. Но в беззвучном присутствии Джона она испытывала странное желание поговорить.

— Я наелась, — сказала она, откинувшись на подушки. Когда он приподнял бровь и протянул ей последнюю датскую булочку, она покачала головой. — Боже… нет. Еще одну я не осилю.

И только после этого он начал есть.

— Ты ждал, пока наемся я? — спросила она нахмурившись. Когда он встретился с ней взглядом и пожал плечами, она тихо выругалась. — Ты не должен был.

Джон пожал плечами еще раз.

Она посмотрела на него и тихо пробормотала: — У тебя прекрасные манеры.

Его румянец вспыхнул как маков цвет, и Хекс приказала своему гребаному сердцу успокоиться, потому что, черт возьми, оно застучало как сумасшедшее.