Страница 11 из 11
– Могу себе представить. Ну-ка, Джордж, вели его привести сюда.
– Не лучше ли будет, если мы спустимся к нему? – заметил Мак-Глусски. – Я ведь вынужден был поместить его в изоляционную камеру.
Спустившись по лестнице и пройдя несколько коридоров, все трое остановились перед решеткой, заменявшей в изоляционной камере дверь.
Антонио сидел, забившись в угол и налитыми кровью глазами посматривал на стоявших перед ним людей. Платье несчастного было изодрано в клочки. Наконец, к нему, казалось, вернулось сознание: он подполз к решетке и надтреснувшим голосом заговорил:
– Дайте мне высказаться, пока сознание еще не покинуло меня. Я хорошо говорю по-английски? Вы меня понимаете? Я – испанец, Антонио де ла Вуэльта и до безумия любил Чеквиту Корацони, как мы звали ее еще с детства... Когда она вышла замуж за другого, я сошел с ума и с тех пор страдаю припадками помешательства. Меня поместили в больницу для умалишенных близ Парижа. Мое здоровье там поправилось настолько, что врачи решили выпустить меня... В это время меня навестил Рафаэль Корацони и воспоминания, нахлынув на меня, снова помутили мой разум. Я, однако, силою воли, взял себя в руки и сумел, таким образом, обмануть даже бдительность психиатров. Наконец, меня выпустили. Рафаэль предложил мне ехать с ним в Америку, причем сказал, что его сестра согласна выйти за меня замуж. Мы поехали на одном корабле и когда прибыли в Нью-Йорк, Рафаэль сказал, что должен подготовить сестру к моему визиту. Действительно, вскоре я получил от него письмо с приглашением. Я не знаю на какой именно день он пригласил меня – помню только час – половина десятого вечера. Кажется, это было вчера... Однако, я должен торопиться: безумие снова охватывает меня. Я пришел в назначенное время... Меня впустила девушка и сказала, что нужно подождать... Затем... затем... да... Рафаэль, спрятавшись за портьерой, поджидал меня, схватил за шею и начал душить... В руках у него был шприц с ядом... Во время борьбы, игла вонзилась ему в шею и он умер. Я побежал, чтобы отыскать Чеквиту и все объяснить ей... Труп Рафаэля я затащил в ванную комнату... Однако, Чеквита была мертва...
Больной провел рукою по лбу...
– Больше... Больше я ничего не помню... я... он... он!!!
Де ла Вуэльта, как разъяренный тигр, отскочил от решетки и закричал:
– Я разорву его! Разорву в клочки! Я... попадись он только! Разорву! Разорву!
По коридору пронесся дикий, нечеловеческий хохот: припадок возобновился.
Молча, поднялись наверх коронер, Мак-Глусски и сыщик.
Следователь первый нарушил тягостное молчание:
– Я ухожу, друзья, – тихо произнес он. – Мне необходимо приступить к вскрытию трупов. Да, много ужасного видел я за свою многолетнюю практику, но картины, которую мы наблюдали только что внизу, я никогда не забуду.
Он крепко пожал друзьям руки и вышел...
Нам остается досказать немногое.
Вскрытие трупа Адели показало, что яд, которым был наполнен шприц, был, действительно ядом змеи "la muerta de la alma"... Пятно на шее приняло размер доллара...
Несчастную испанку похоронили на кладбище Санкт-Тринити... Рядом с ней нашел вечный покой и ее преступный брат.
Антонио де ла Вуэльта вскоре впал в беспросветное помешательство: он перестал принимать пищу и питье и умер от истощения... Согласно его просьбе, высказанной в один из светлых промежутков, его похоронили рядом с Корацони.
Со времени описанного происшествия прошло немало лет. Над могилами действующих лиц кровавой трагедии выросла уже трава, но Картер и теперь еще не может без содрогания вспомнить о том, как, благодаря одному негодяю погибли три молодые жизни.