Жорж Санд

Соланж должна была горько смеяться, читая: «Получив такое воспитание, как ты, прожив в атмосфере достоинства и нравственной свободы…» Тем не менее мать писала ей эти слова, веря в них. Она могла бы понять прекрасную, бескорыстную любовь, но она не могла допустить продажности. Соланж ответила ей: «Тебе легко говорить о бескорыстии: ты всегда была богата. У меня же нет ничего, кроме жалкой пенсии, которую ты мне даешь; и на это надо жить». Разрыв с Клезенже сопровождался процессом (нереальным) о возврате приданого и ссорами по поводу Нини, которая была, к счастью, отослана в Ноан.

Соланж Клезенже — Жорж Санд, 29 апреля 1852 года:Мой муж сумасшедший; он всегда им был… Я всем сердцем согласна, чтобы ребенок был передан тебе. Ты или я — это одно и то же. Но ни в коем случае я не могу доверить ему дочь на два месяца в год… Теперь она слишком мала, чтобы оставить ее подобному человеку, у которого она во всем будет нуждаться. Позднее, когда она станет девушкой, будет не менее опасно оставлять ее у такого грубого, такого циничного человека…

У Жорж Санд уже был опыт по похищению детей. Чтобы защитить Нини от мраморщика, она привела Ноан в состояние обороны; в случае необходимости она может мобилизовать пожарных Мансо. Теперь, когда ей доверили воспитание внучки, она вновь обрела радость, которую некогда испытывала, живя с детьми. Она с наслаждением сделалась бабушкой. Чувство нежного покровительства было у нее на первом месте. Ее подлинным призванием было — обучать. Нини и Жорж стали неразлучными: они вместе украшали «кукольный сад», который когда-то госпожа Дюпен создала для Авроры, называвшей его маленьким Трианоном. В нем были миниатюрные горы, крошечные швейцарские домики, дорожки, покрытые мхом, и водопады, которые снабжались водой из цинкового водоема, скрытого среди деревьев.

Жорж Санд — Огюстине де Бертольди, 28 октября 1853 года:Целыми днями я работаю в моем маленьком Трианоне: перевожу на тачке камни, вырываю и сажаю плющ; к вечеру я устаю в этом кукольном саду, благодаря чему сплю и ем как нельзя лучше…

Жорж Санд — Соланж Клезенже:Я купила ей соломенную шляпу для сада, четыре утренних платья, обувь и т. д. Теперь ей нужна только шляпа по твоему вкусу, простенькая и дешевая, но которая по крайней мере не будет в ужасном вкусе Ла Шатра… Я купила также чулки. Нагруднички и панталоны уже готовы. Наша девочка очаровательна, поразительно здорова, читает довольно внимательно. Мы с ней не разлучаемся с полудня до девяти часов вечера. Утром она с Мансо, который ее обожает…

«Королева всех Нини» царила в Ноане. «Она соглашается на клизмочку только при условии, что цветы и ленты будут развеваться вокруг клистирной трубки, а Мансо во время этой операции будет насвистывать какой-нибудь мотив». Когда в тихий период кратковременного примирения Соланж снова берет к себе девочку, «без которой она не может жить», бабушка выражает протест: «Я буду заботиться о Нини столько, сколько нужно. Бедный ребенок не будет ни спокоен, ни счастлив, пока этот спор не разрешится». Санд особенно не желает этих вечных поездок туда и обратно: «К моему горю, я очень привязываюсь к существам, о которых забочусь, и не люблю всяких неожиданностей… Если примирение не состоится, ты привезешь мне Нини, больную, сбитую с толку, раздражительную, неуживчивую…» Действительно, так и произошло, но обаяние Ноана снова подействовало.

Жорж Санд — Соланж Клезенже, 21 сентября 1852 года:Нини чувствует себя чудесно, ее характер неузнаваем… Со мной она восхитительна… Ее нервы успокаиваются. Она пополнела, красива, как никогда. Она часто о тебе говорит, но не скучает без тебя и уверена, что завтра ты вернешься. Она удивительно понятлива, очень любит описывать сад, говорит, что солнце «надевает свой серый плащ», что у звезд «золотые лапки», что цветок — ночная красавица — раскрывается вечером в то время, когда закрываются мальвы, описывает светлячков и т. д. Одним словом, нет ничего милее этой маленькой девчурки…

Неопубликованные записные книжки Жорж Санд, которые чаще всего вел Мансо, а иногда и она сама, сохранили нам воспоминание об играх бабушки и внучки, об их занятиях в беррийском Трианоне и странных вечерах в Париже, — куда Жорж увозила с собой Соланж, Нини, Мориса и Мансо — обедать у Маньи, — а потом тащила в Одеон или в Амбигю этого четырехлетнего ребенка, которого ни мать, ни бабушка, обе изголодавшиеся по театру, не знали, куда девать на время спекгакля.

Записная книжка Жорж Санд, 19 апреля 1853 года:Я навожу последний лоск на мой маленький Трианон. Мансо устраивает водопад, я — рощу Вакха. Эмиль потрясен; соловьи тоже… Я одна, читаю последний том моих воспоминаний…

20 апреля 1853 года:Погода восхитительная, немного пасмурно, но тепло. На глазах распускаются листья. Я сделала горку около Трианона, но Мансо за два часа разрушил ее! Вместо нее он поставил дольмен, а в нем есть резервуар, из которого льется струя воды в грот Трианона. Какой сюрприз для Нини, а еще больше для меня, более ребячливой, чем она!.. Струя воды льется в продолжение двух часов… Я абсолютно ничего не сделала сегодня, только вышила один нарцисс на ковре… Брожу без цели. Ах! Если бы это могло продолжаться! Мы отправляем первый том «Звонарей» Дютаку…

21 апреля 1853 года:Весь сад заново переделан и вычищен. Он великолепен. Тюльпанов еще нет, но зато в маленьком лесу нарциссы, целые ковры императорских фиалок. Анютины глазки очень красивы. Маргаритки, первоцвет, терн… Сделала второй холмик в Трианоне, чтобы покрыть резервуары… Начала вышивать птичьи гнезда на кресле…

Здесь Мансо продолжает запись:Она также начинает продолжение «Моей жизни»: четвертую часть седьмого тома…

13 апреля 1853 года:Нини становится премилой. Но она все еще пытается есть суп пальцами, а бабушка возражает… Нини будет совсем милой, когда ее мамочка приедет строить для нее гроты своими розовыми ноготками…

16 июня 1853 года:Госпожа Соланж должна приехать завтра, значит она не приедет…

17 июня 1853 года:Госпожа Соланж не приехала, черт возьми!

18 июня 1853 года:Госпожа Соланж явилась сегодня утром… Вечером она заставила Нини обедать совсем голой, а утром жаловалась на холод и на деревню. Боже мой!..

Записная книжка Жорж Санд, 29 августа 1853 года:Дождь и холод. Правлю мемуары. Я выхожу из дому только после обеда. Погода хорошая; небо светлое; я отлично вижу комету в очень красном закате. Мансо — отшельник. Морис — Бертран, Ламбер — Лелия и т. д. — импровизируют пьесу в декорациях леса. Можно умереть со смеху, глядя на их костюмы. Спектакль очень красивый и забавный по своей напыщенности и нелепости. Меня он очень развлек, тем более что я совершенно этого не ожидала… Па-де-де и балет исполняли Ламбер (чертовка) и Мансо (монах), изображая искушение святого Антония; великолепная штука!.. Пьеса называется «Вера и Сомнение»…

Записи Мансо, 17 ноября 1853 года:Уезжаем из Ноана в 3 часа утра. Морис хотел поспать часок; отказывается есть вальдшнепы, которые Мансо так ловко разрезает. Мы приезжаем в Шатору около шести часов; нельзя было сдержать лошадей! В Париж отправляемся в 9 часов 30 минут… Мы занимаем только одно купе! Поезд прибывает в Париж в 6 часов вечера. Жан забирает весь багаж. Обед у Маньи. Возвращаемся. Мадам приводит в порядок белье и ложится спать в 10 часов 30 минут.

19 ноября 1853 года:Мадам чувствует себя довольно хорошо… Репетиция первых шести картин. Купюры. Ваёз в ярости от актеров. Обед у Маньи, потом отправляемся с Морисом, госпожой Соланж и Нини смотреть «Шампи» в Одеоне…