Дикий цветок

— А сколько я получу в этом случае?

Хэмфри внутренне потер ладони, чуя, что сделка складывается.

— На жизнь хватит, — снисходительно пообещал он.

— Я подумаю. — Эдвина поднялась, давая этим понять, что переговоры на сегодня закончены. — Ты не возражаешь, если я сообщу тебе свой ответ завтра?

— Согласен, — кивнул он и хитровато ухмыльнулся. — Надеюсь, решение будет в мою пользу.

Эдвина ничего не ответила, но глаза ее едва заметно засветились удовлетворением и без слов сказали Хэмфри, что он уже может покупать обручальные кольца.

Помимо отсутствия колец, ничто более не препятствовало его свадьбе со своенравной Эдвиной Обервуд.

7

Понемногу темнело. Загорались первые уличные фонари, к которым тут же слетались мотыльки и летучие мыши.

Джасти бесцельно бродила по городу. Несколько часов она просидела над чашкой кофе в одном из маленьких баров Уэст-Энда и думала о Глене, который сейчас, конечно, уже был на обратном пути в Шайенн.

Что ей делать? Уезжать с фермы? Попросту не возвращаться туда? Или сделать вид, будто ничего никогда не было, и остаться?

Ответа она не знала.

Ну почему Глен оказался таким собственником? Ведь могло бы быть так хорошо, но этим своим брачным предложением он все испортил.

С другой стороны, было ли это предложение и в самом деле безрассудным? Глену тридцать семь, он — хозяин огромной фермы и по сей день не имеет наследника.

Поэтому его желание создать семью более чем естественно. Хотя по нынешним временам совсем нельзя рассчитывать на то, что дети в будущем непременно пойдут по стопам отцов. Джасти было известно не меньше десятка случаев, когда родители в полной растерянности оставались наедине со своими частными практиками, конторами, хозяйствами, поскольку их отпрыски предпочитали скитаться по Новой Зеландии или заниматься медитацией у какого-нибудь гуру в Индии.

Но от другой причины его стремления жениться было не так легко отмахнуться. Глен любил ее. И потом, разве она сама не испытывала по отношению к нему нечто большее, чем просто «симпатию»?

Джасти тяжко вздохнула и поплелась в восточном направлении по Национальной улице, которая прямо выводила на Мэйн-стрит, где находился их отель.

В пору было волосы на себе рвать от отчаяния. Только она сбежала от одного мужчины из страха перед безысходными путами брака, как сразу появился другой и тоже потребовал вечной верности.

Не устраивать же ей снова побег в свадебном платье?

Да еще и Хортик где-то тут затесался. Ну ладно, трезво рассудила Джасти, Хортик может и останется с Гвиннет. Хотелось бы знать, как долго эта шайка, мамаша с дочками, намерена орудовать в «Диком цветке»? Во всяком случае, Хортик вроде бы здорово втрескался в младшую сестру Эдвины. Поэтому с ним проблем не будет.

Черт, но ей-то самой что же все-таки делать?

Гостиничный холл в это время пустовал. Джасти пересекла его, вошла в лифт и поднялась на третий этаж.

Ее комната располагалась в конце коридора. Когда она отворила дверь, взметнулся темный силуэт, до этого тихо притаившийся у окна. Джасти отпрянула, но глуховатый голос Глена рассеял охвативший ее ужас.

— Я думала, что ты находишься на пути в Шайенн, — пролепетала Джасти, оправившись от страха. Она вошла и включила свет.

— Я не хотел ехать без тебя, — еле слышно ответил Глен. — Без тебя «Дикий цветок» уже не может больше быть домашним очагом, как раньше.

Он отвернулся и взглянул вниз на улицу. Джасти проглотила слезы.

— Но… — Ей вдруг стало трудно говорить.

— Все в порядке. — Глен продолжал смотреть в окно. — Я, наверное, и в самом деле повел себя чересчур напористо. Но я наберусь терпения и подожду. Главное, чтобы ты меня сейчас не покинула.

Глаза у Джасти расширились.

— Нет!

— Подойди ко мне, — хрипло попросил Глен. — Пожалуйста, Джасти, я хочу, чтобы ты была со мной, совсем близко. — Дважды повторять ему не пришлось.

С коротким счастливым вскриком Джасти бросилась к нему, обхватила сзади обеими руками и прижалась лицом к его спине.

Глен развернулся.

— Черт побери, не знаю, как тебе это удается, но ты совершенно выбиваешь меня из колеи, — прошептал он Джасти в самое ухо. — Не представляю, как мне быть без тебя. Но ведь прожил же я как-то тридцать семь лет, не имея о тебе понятия. Разве можно назвать мое поведение нормальным?

— Безусловно, нет, — нежно шепнула Джасти. Ее ладони мягко гладили спину Глена, скользнули ему под майку и стали описывать по коже маленькие кружочки, приводя его в возбуждение. — Нет, нормальным его не назовешь, но прекрасным — да. Мне нравится, когда ты говоришь такие вещи.

— А мне нравится, когда ты делаешь такие вещи. — Глен удовлетворенно вздохнул. Пальцы Джасти поглаживали теперь его поясницу. — Не останавливайся, пожалуйста!

Она об этом и не помышляла. Джасти была слишком счастлива от того, что Глен больше не сердится на нее, слишком влюблена и переполнена желанием, чтобы прервать сейчас свои ласки.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, щека к щеке, и наслаждались взаимной близостью.

Глен счастливо усмехнулся. Смелым рывком он высоко поднял Джасти и понес к широкой постели, где бережно опустил на подушки.

Она крепко держала его за шею, притягивая к себе, вынуждая тоже лечь. Они сбрасывали с себя одежду, один предмет за другим, пока не осталось ни единого клочка ткани, мешавшего им.

Джасти плотно прильнула к Глену. Его кожа на ощупь была упругой и теплой. Когда он двигался, она чувствовала своим телом сокращение его мышц. Проведя кончиками пальцев по позвоночнику и пояснице, Джасти ощутила пробежавшую по ним легкую дрожь.

Она была одурманена близостью Глена, ощущением нарастающей страсти, усиливавшейся с каждым прикосновением, с каждым поцелуем.

В этот момент Джасти забыла обо всем на свете. Свобода, боязнь связать себя, тоска по новым берегам стали неважны, пока руки Глена обнимали ее, а его губы прижимались к ее губам.

Она нетерпеливо и вожделенно ждала, что он войдет в нее, и, когда это произошло, ответила с такой пылкостью, которая заставила Глена на несколько минут потерять связь с реальностью.

Лишь когда страсть постепенно улеглась и комната приобрела свои обычные очертания, Глен понял, сколько восторга и облегчения подарила ему Джасти.

Глен уткнулся головой в ее плечо. Разве он сможет теперь жить без нее? Одна мысль об этом заставила его застонать.

Эдвина гордо разглядывала рубин на пальце. Своим сверканием он мог поспорить с солнечным светом, заливавшим сквозь высокое окно столовую, которая находилась на первом этаже.

Лейга Сортис довольно кивнула.

— Я уже и впрямь опасалась, что мне придется снова приютить тебя в своем доме, — сказала она холодно, без тени сочувствия.

Но Эдвина была вылеплена из того же теста.

— Я этого тоже боялась, — ответила она фальшиво-любезным тоном, — по этой причине и решилась на Хэмфри. Он хотя и не принц моей мечты, но жить с ним можно. Ты не собираешься в ближайшие дни уехать, ма?

— На следующей неделе. — Лейга скучающе огляделась вокруг. — А где остальные члены этого невыносимого семейства?

— Хортик поехал с Гвиннет в Шайенн, Кенни осталась в своей мастерской, а Лори ест у себя в комнате. — Эдвина пожала плечами. — Я думаю, она против тебя что-то имеет.

— Когда ты выйдешь замуж за Хэмфри? — поинтересовалась Лейга, пропустив мимо ушей последнюю шпильку.

— Я предложила Хэмфри октябрь, — проинформировала ее Эдвина. — Его это, кажется, устроило. Мне очень хочется использовать для свадьбы праздничные дни.

— Используй, — подхватила Лейга с деланной доброжелательностью. — Используй — и поскорее. Моложе ты не становишься, любовь моя.

Эдвина «отблагодарила» мать ненавидящим взглядом.

«Дикий цветок» охватила предсвадебная лихорадка, хотя само торжество должно было состояться в Шайенне. Для этого Хэмфри целиком снял в отеле «Эксельсиор» второй этаж вместе с официантами, поварами и горничными, которые в этот день полностью поступали в его распоряжение.