Без веры

— Она сама вам сказала? — уточнил Джеффри, представляя, что девушка использовала свое положение как щит, пытаясь отговорить Коннолли от безумной затеи.

— Ей нравилось трепать нервы… Новость стала последней каплей, убедившей не отказываться от задуманного.

— Значит, вы закопали девушку у озера? На том самом месте, где они с Чипом занимались сексом?

— Эбби решила сбежать, — повторил Коннолли. — Я хотел с ней помолиться, а она собирала вещи, чтобы уехать с этим ничтожеством и растить ребенка во грехе.

— А вы не могли ей этого позволить. — Джеффри чуть ли не за язык старика тянул.

— Эбби была такой невинной… Немного времени наедине с собой — и поняла бы, что с ней сделал этот парень: обесчестил, покрыл позором. Следовало подняться над всеми пороками и родиться заново.

— Значит, в этом дело? Вы закапывали их, чтобы они переродились? — Десятник не отвечал, но Толливер решил узнать все до конца. — Ребекку вы тоже зарыли в землю? Поэтому она исчезла?

Положив руку на Библию, Коннолли процитировал:

— Да исчезнут грешники с земли, и беззаконных да не будет более [9].

— Коул, где Ребекка?

— Сынок, я уже сказал, что не знаю.

— Эбби была грешницей? — не унимался начальник полиции.

— Я послал ее в руки Божьи, — парировал десятник. — Господь велит мне давать им время для размышлений и молитвы. Господь наделяет меня миссией, а я девушек — возможностью изменить свою жизнь. — Он снова процитировал: — «Хранит Господь всех любящих Его, а всех нечестивых истребит» [10].

— Так Эбби не любила Господа? — удивился Толливер.

В глазах старика отразилась такая грусть, будто не он сыграл главную роль в трагической гибели несчастной девушки.

— Господь решил забрать ее к себе. — Коннолли вытер слезы. — Я просто выполнял его приказы.

— Он приказал вам забить до смерти Чипа Доннера?

— Этот парень был воплощением порока.

Десятник фактически сознался.

— Коул, зачем вы убили Эбби?

— Это Господь решил забрать ее к себе. — В голосе Коннолли звучало искреннее горе. — Девочка просто задохнулась… Бедняжка!

— Вы уложили ее в гроб?

— Да, я. — Десятник коротко кивнул, а Джеффри едва сдержался:

— Вы убили ее, — не уменьшал давления инспектор.

— Я… не хочу смерти грешника [11], — без устали цитировал Коул — Говорю же, я просто солдат, а еще уста, которыми глаголет Господь.

— Вы уверены?

— Да! — рявкнул десятник и, разъяренный сарказмом незваного гостя, рубанул кулаком по столу.

Джеффри вспомнились кишки Чипа Доннера, превращенные в фарш этими самыми ручищами. Вжавшись в стул, инспектор почувствовал успокоительный холодок пистолета.

Коннолли глотнул кофе.

— Пока Томас в таком состоянии… — начал он, но громко рыгнул, и на кухне запахло кислым. — Извините, — пробормотал старик, — несварение. Знаю ведь, кофе пить нельзя, и Рейчел с Мэри постоянно об этом твердят, но от пристрастия к кофеину так просто не избавишься.

— Пока Томас в таком состоянии… — напомнил Джеффри.

— Кто-то должен занять его место и стать во главе семьи, иначе все, ради чего мы трудились, пойдет насмарку. Мы только солдаты, нам нужен генерал.

Начальнику полиции вспомнились слова О'Райан: мол, тот человек из «Киски» снабжал Чипа Доннера наркотиками.

— Когда вожделенное перед носом, трудно сказать «нет», — начал он. — Зачем вы давали Чипу наркотики?

Коул заерзал на стуле, будто устраиваясь поудобнее.

— Змей искушал Еву, и она уступила. Чип оказался таким же слабаком. Никто из них не смог устоять перед соблазном.

— Надо думать!

— Господь предупреждал Адама и Еву не есть плодов с того дерева, а они не послушались. — Вытащив из-под Библии салфетку, Коннолли промокнул лоб. — Люди бывают либо сильными, либо слабыми. Мальчишка оказался слабаком. И наша Эбигейл тоже, — грустно добавил он. — Неисповедимы пути Господни, нам остается лишь смириться.

— Коул, Эбби отравили. Господь не забрал ее к себе. Бедную девушку убили.

Впившись глазами в Джеффри, десятник на секунду забыл о поднесенном ко рту кофе, затем сделал глоток и поставил кружку перед Библией.

— Сынок, ты забыл, с кем разговариваешь, — произнес он, и в спокойном голосе зазвенел металл. — Я ведь не просто старик, а старый лис, меня так просто не обманешь.

— Я и не собирался!

— Извините, сэр, но я вам не верю.

— Эбби отравили цианидом.

Коннолли недоверчиво покачал головой.

— Хотите арестовать меня — пожалуйста, потому что сказать мне больше нечего.

— Кого еще вы клали в гроб? Коул, где Ребекка?

— Ты небось стукачом меня считаешь? — смеясь, покачал головой десятник, а потом ткнул в Джеффри пальцем. — Думаешь, из штанов выпрыгну, только бы свою шкуру спасти? Послушай, что я скажу тебе, сынок! Я… — Коул закашлялся. — Я никогда… — На этот раз кашель был удушающим, и, когда изо рта старика потекла тонкая струйка рвоты, Джеффри соскочил со стула.

— Коул!

Коннолли жадно глотал воздух, а потом судорожно вцепился в шею, царапая кожу ногтями.

— Нет! — прохрипел он, буравя инспектора перепуганным взглядом. — Нет! Нет! — Тело его содрогнулось, десятник рухнул на пол.

— Коул! — снова позвал инспектор и, не в силах сдвинуться с места, смотрел, как лицо старика превращается в жуткую маску агонии и страха. Ноги судорожно пинали воздух, кишечник непроизвольно опорожнился, и, пачкая пол экскрементами, Коннолли пополз к двери. Довольно скоро он остановился и начал биться в конвульсиях, с ноги слетел ботинок.

Через минуту Коул был мертв.

Когда Толливер спустился по лестнице, Лена вышагивала вдоль патрульной машины. Вытерев со лба испарину, он тут же вспомнил, как обильно перед смертью потел Коннолли.

Протянув руку в раскрытое окно, Джеффри достал сотовый. От наклона его сильно замутило, и, выпрямившись, он набрал в грудь побольше воздуха.

— С вами все в порядке?

Сняв пиджак, инспектор с отвращением швырнул его в салон и, набрав номер Сары, объявил помощнице:

— Он мертв.

— Что?

— Времени у нас в обрез, — сказал начальник полиции, а затем обратился к администратору клиники: — Это срочно, пригласите ее, пожалуйста.

— В чем дело? — спросила детектив. — Коннолли вас спровоцировал?

Пожалуй, не стоило удивляться, что Лена подозревает его в убийстве. Нельзя сказать, что в прошлом он подавал хороший пример…

Наконец трубку взяла Сара:

— Джефф!

— Срочно приезжай на ферму к Уордам!

— Что стряслось?

— Коул Коннолли умер. Он пил кофе, и, судя по всему, к гранулам подмешали цианид. Знаешь, он… — Нет, увиденное словами не передашь! — Он умер у меня на глазах.

— Джеффри, ты в порядке?

К разговору внимательно прислушивалась Лена, так что пришлось ограничиться скупым: «Не слишком приятная сцена».

— Бедный мой! — проговорила доктор Линтон, и Джеффри глянул на стоянку, якобы проверить, не идет ли кто, а на самом деле чтобы спрятать от помощницы искаженное лицо. Коул — настоящий мерзавец, безумный фанатик, перекроивший Библию, чтобы оправдать свои ужасные поступки… Толливер мог назвать несколько заслуживших такую смерть кандидатов, и хотя Коннолли в этом списке шел одним из первых, наблюдать за адскими страданиями было превыше человеческих сил.

— Приезжай поскорее, нужно осмотреть его прежде, чем вызовем шерифа, — попросил он Сару, а для Лены добавил: — Я ведь в чужой юрисдикции.

— Выезжаю.

Захлопнув телефон, инспектор спрятал его в карман и прислонился к машине. В животе продолжалась революция, и в панике Толливеру показалось, что он пробовал отравленный кофе, хотя холодный рассудок убеждал в обратном. Впервые в жизни вредные привычки отца пусть косвенно, но принесли пользу. В благодарность Джеффри прочитал беззвучную молитву, хотя знал: даже если рай существует, Джимми Толливера туда ни за что не пустят.

9

Псалтырь, гл. 145.

10

Псалтырь, гл. 104.

11

Книга Иезекииля, гл. 33.