Без веры

Карин Слотер

«Без веры»

Посвящается всем моим новым друзьям в «Бантаме»

В самом начале

Из-за дождя в лесу было так сыро, что даже сучки под ногами не хрустели. Листья толстым ковром устилали землю. «Тш-ш!» — шелестели шаги. Джини ни о чем не спрашивала своего спутника и не решалась заговорить первой. Его разочарование давило тяжким бременем, девушке было грустно, как ребенку, неожиданно лишившемуся поддержки и одобрения взрослого.

Джини споткнулась, но он вовремя схватил ее за локоть. Эти руки девушка знала всю жизнь, она выросла, будучи уверенной, что всегда может рассчитывать на их помощь.

— Чуть дальше, — проговорил он: густой бархатный голос в ночной мгле звучал глуше, чем обычно.

Оглядевшись, Джини поняла: место знакомое. Увидев впереди прогалину, девушка остановилась, но он подтолкнул ее вперед. На этот раз в прикосновении не было ни нежности, ни ласки.

— Иди! — велел он.

Джини послушно шла вперед, пока ноги не уперлись в невысокую насыпь. Вырвавшись из плена сучковатых ветвей, луна ярко осветила яму — прямоугольную, вырытую совсем недавно. В нее был аккуратно уложен открытый деревянный ящик с плоским днищем и высокими бортами. Рядом крышка: тонкие доски, аккуратно прибитые к поперечине, и металлическая трубка, удивленным глазком торчащая посередине. В свежей насыпи — лопата, будто притаившаяся в ожидании.

На поясницу Джини легла твердая мужская ладонь.

— Залезай!

Воскресенье

1

Обвешанная пакетами из супермаркета Сара Линтон стояла у родительского дома. Пальцы онемели. Может, поддеть дверь локтем? Бам! — плечо пребольно ударилось о стекло. Отступив на шаг, женщина попробовала повернуть ручку коленом. Бесполезно! Пришлось постучаться лбом, потому что обе руки заняты.

Наконец за волнистым стеклом показался спешащий по коридору отец. Когда он открыл дверь, на его губах играла странная ухмылка.

— Зачем было нести все сразу? — спросил Эдди, забирая часть пакетов.

— Зачем вы закрыли дверь?

— Машина же стоит всего в пяти метрах!

— Папа, — умело отбилась Сара, — зачем вы закрыли дверь?

— У тебя машина грязная. — Глянув на подъездную аллею, мистер Линтон поставил пакеты на пол. — Сама продукты на кухню донесешь?

Молодая женщина открыла рот, чтобы ответить, но отец уже спускался по ступенькам.

— Ты куда?

— Помыть твою машину.

— Но ведь на улице всего плюс десять!

Обернувшись, Эдди многозначительно подмигнул Саре:

— Грязь прилипает и в стужу, и в зной. — Интонация больше подошла бы актеру шекспировской пьесы, чем водопроводчику из глухого городка Джорджии.

Пока Сара придумывала ответ, отец уже вынес из гаража все необходимое для мытья машины. Набирая воду, он подтянул тренировочные брюки. Их Сара узнала сразу: те самые, что она в старших классах носила на легкую атлетику!

— Зачем холод пускаешь? — Кэти затащила дочь в дом и прикрыла дверь.

Доктор Линтон нагнулась и подставила щеку для поцелуя. Она класса с пятого выше Кэти, а материнская миниатюрность, светлые волосы и фация достались ее младшей сестре Тесс. Сара всегда казалась соседской девчонкой, которая зашла пообедать и решила остаться навсегда.

Кэти нагнулась было за пакетами, но потом передумала.

— Забери их, ладно?

Сара сгребла все восемь мешков; пальцы снова начали неметь.

— Что случилось? — спросила она, почувствовав, что мать слегка под градусом.

— Изабелла, — пояснила Кэти, и доктор Линтон подавила смешок. Только тетя Белла путешествует с собственным запасом спиртного!

— Ром?

— Текила, — шепотом ответила мать. Таким тоном рассказывают о самых страшных болезнях!

— Не говорила, надолго останется? — Сара скорчила сочувственную гримаску.

— Пока нет, — отозвалась Кэти.

Белла ненавидела округ Грант и лет двадцать не приезжала в гости, а три дня назад вдруг явилась с огромными чемоданами в багажнике новехонького «мерседеса».

Вообще-то Изабелла терпеть не могла тайны и секреты, но, следуя новому правилу: «Никаких вопросов — никаких ответов», члены семьи Линтон не стали лезть в душу. Столько всего изменилось после прошлогоднего нападения на Тесс! Доля секунды — и бандит перекроил судьбу своей жертвы и всех ее родных. Порой Саре казалось, что мира и покоя в родительском доме уже никогда не будет.

— Кто закрыл дверь? — спросила доктор.

— Тесс, наверное. — На секунду глаза Кэти наполнились слезами.

— Мама…

— Давай проходи, — показывая на кухню, перебила миссис Линтон. — Я скоро буду.

Сара переложила пакеты из одной руки в другую и двинулась по коридору, глядя на обвешанные фотографиями стены. Ни один человек не мог пройти от парадной двери к черному ходу, не получив полного представления о взрослении девочек Линтон. Тесс, естественно, на большинстве снимков вышла красивой и стройной; Саре повезло куда меньше. Фотографию из лагеря, где она, в ту пору восьмиклассница, получилась совершенно ужасно, хотелось сорвать со стены, но разве мама позволит?! Юная Сара в лодке: жуткий купальник будто приколотили к костлявым плечам, на носу яркие веснушки, придающие коже оранжевый оттенок, а волосы вода и солнце превратили в настоящую клоунскую шевелюру.

— Дорогуша! — заворковала Белла, обнимая появившуюся на кухне племянницу. — Ты только посмотри на себя! — Возможно, в устах тети это был комплимент, но доктор Линтон понимала: вид у нее неважный. Из кровати выползла всего час назад, причесаться не удосужилась и, как истинная дочь своего отца, приехала в гости в футболке и брюках. Белла — в платье из голубого шелка, изящном и наверняка баснословно дорогом. В ушах — сережки с бриллиантами, кольца сверкают на льющемся в кухонное окно солнце. Прическа и макияж, как всегда, безупречны, даже воскресным утром тетя выглядела великолепно.

— Прости, что не смогла приехать раньше, — извинилась Сара.

— Ерунда! — сев на стул, отмахнулась тетя. — С каких пор ты закупаешь продукты для матери?

— С тех самых, как она застряла дома, развлекая тебя. — Поставив пакеты на стол, Сара растирала побелевшие пальцы.

— Развлечь меня не слишком трудно, — заявила Белла, — а Кэти нужно побольше расслабляться…

— При помощи текилы?

— Она никогда не умела пить, — лукаво улыбнулась тетя. — Думаю, отчасти поэтому и вышла за твоего отца.

Засмеявшись, Сара открыла холодильник, чтобы убрать молоко. На большом блюде — готовый к жарке цыпленок. М-м-м… даже слюни потекли!

— Вчера вечером мы и овощей собрали, — сообщила Белла.

— Здорово! — пробормотала Сара, подумав, что это лучшая новость за всю неделю. Мамина запеканка из зеленой фасоли — самый замечательный в мире гарнир к жареному цыпленку. — Как в церковь сходили?

— Ну, для меня все это немного напыщенно, — призналась тетя, взяв из вазы апельсин. — Лучше о себе расскажи, как жизнь молодая?

— Все по-старому, — отбилась Сара, разбирая консервные банки.

— Ну, покой и стабильность иногда приносят пользу, — очистив апельсин, сказала Белла, но в голосе звучало неодобрение.

Неопределенно хмыкнув, племянница поставила в буфет банку консервированного супа.

— Колоссальную пользу.

Сара снова хмыкнула, прекрасно понимая, к чему клонит тетя.

Став студенткой Университета Эмори в Атланте, она некоторое время жила с Беллой. Обильные возлияния, бессчетные вечеринки и непрерывный поток мужчин быстро привели к охлаждению отношений. Чтобы успеть на занятия, Саре приходилось вставать в пять утра, а вечерами, естественно, заниматься. Белла, нужно отдать ей должное, изо всех сил старалась ограничить свою личную жизнь, однако под конец тетя и племянница решили: новоиспеченной студентке нужно искать отдельное жилье. А когда Белла посоветовала Саре перебраться в дом престарелых на Клермон-роуд, произошел окончательный разрыв.