Гнетущий страх

С помощью фонарика она нашла то, что ей было нужно, оставив остальное валяться на полу. Пусть Чак убирает, если хочет. Черт побери, через этот офис каждую неделю проходит столько деньжищ, что вполне мог бы нанять уборщицу.

— Деррррьмо! — прошипела Лена сквозь зубы, когда плеснула на рану спиртом. Кровь, смешанная со спиртом, закапала на стол. Она попыталась стереть лужицу рукавом, но только размазала. — Мать твою так!

У нее в шкафчике висел плащ, которым Лена никогда не пользовалась, поскольку застежки на нем имелись только с одной стороны — фабричный дефект. Когда Лена попросила Чака заменить его, тот заявил, что не видит в этом необходимости. Его плащ был, естественно, в полном порядке, и Лена решила, что ничего страшного не произойдет, если она позаимствует его, чтобы добраться до дому.

Дверца шкафчика Чака распахнулась после двух ударов по замку. Плащ лежал на верхней полке, все еще в пластиковой упаковке. Лена решила воспользоваться ситуацией и обыскать шкафчик.

Кроме журнала о подводном плавании, который был, кажется, больше посвящен полуголым моделям, демонстрирующим весьма откровенные резиновые костюмы для дайвинга, и непочатой упаковки шоколадных батончиков, здесь не нашлось ничего интересного. Она схватила плащ и уже хотела было закрыть шкаф, когда дверь распахнулась и в помещение вошел Чак.

— Какого черта ты туда залезла? — Он стремительно пересек комнату, гораздо быстрее, чем можно было ожидать, и с такой силой захлопнул дверцу, что та снова распахнулась.

— Я хотела позаимствовать твой плащ.

— У тебя свой есть. — Чак выдернул плащ у нее из рук и бросил его на стол.

— Я тебе уже говорила, что он никуда не годится.

— А мне кажется, что это ты никуда не годишься, Адамс.

Лена решила, что они стоят слишком близко друг к другу, и отступила на шаг. Тут включили электричество. Люминесцентные лампы затрещали, замигали, и помещение озарилось сероватым светом. Лена никогда не видела Чака таким разъяренным — того и гляди бросится в драку.

— Ладно, я возьму свой.

Чак прислонился задницей к столу и пробурчал:

— Флетчер звонил. Сообщил, что болен. Тебе придется выйти в ночную смену.

— Ни за что! — запротестовала Лена. — Мне уже два часа назад следовало отсюда убраться.

— Вот такая у нас служба, Адамс. Тяжелая.

Лена открыла шкафчик и в недоумении уставилась на его содержимое — все тут было чужое.

— Что ты делаешь? — Чак подскочил и захлопнул дверцу.

Лена едва успела отдернуть руку, чтобы ее не прищемило дверцей. Она по ошибке открыла шкафчик Флетчера и успела заметить на верхней полке два пакета с белым порошком. Что это такое — догадаться нетрудно. Это ж надо так обнаглеть — оставляют «дурь» где попало!

— Адамс! Ты меня слышишь? — снова окликнул ее Чак.

Она кивнула, но мысли ее крутились вокруг Флетчера. Теперь многое стало понятно — и пристрастие к ночным дежурствам, и отсутствие записей в регистрационном журнале. Ему некогда было заниматься происшествиями — «дурь» студентам продавал.

— Ну и хорошо. — Чак, видимо, решил, что она согласна. — Увидимся утром. Позвони, если понадоблюсь.

— Нет, — заявила Лена, доставая свой плащ. — Ночью дежурить не буду. Придется тебе для разнообразия выйти самому.

— И что это должно означать, черт возьми?!

Она завернулась в необъятный плащ и двинулась к выходу. Гроза все еще свирепствовала, но Лена знала: стоит ей добраться до дому, как все утихнет, — вот такая она невезучая. Ей сразу же вспомнилось, что наружная дверь ее жилого блока теперь не закрывается — замок сломал Джеффри, когда ломился к ней. Может, магазин скобяных товаров еще открыт?

— Куда это ты так торопишься, Адамс? — вкрадчиво поинтересовался Чак.

— Мой рабочий день давно закончен, пора домой.

— Бутылка зовет, а? — На его толстых губах расплылась похабная улыбочка.

Чак придвинулся к двери, и Лена поняла, что он не собирается ее выпускать.

— Уйди с дороги!

— А я мог бы и задержаться, если хочешь, — сказал он с масленой улыбочкой, и Лена насторожилась. — У меня тут в ящике припрятана бутылочка. Можем посидеть, чтоб получше узнать друг друга.

— Кончай свои шуточки!

Проигнорировав ее слова, он продолжал:

— Знаешь, а ты могла бы совсем неплохо смотреться, если бы чуть подкрасилась и что-нибудь сделала с волосами.

Он поднял руку, явно намереваясь ее погладить, но Лена отшатнулась.

— Пошел бы ты!.. Отстань!

— Похоже, эта работа тебе не так нужна, как ты утверждаешь, — заметил он все с той же похабной улыбочкой.

В его словах прозвучала неприкрытая угроза, и Лена прикусила нижнюю губу.

— Я читал, что тот парень с тобой делал. В газете читал.

У нее подпрыгнуло сердце.

— Не один ты — все читали.

— Ага, только я читал и перечитывал.

— И должно быть, здорово утомился.

— Посмотрим, как скоро утомишься ты! — И прежде чем она осознала происходящее, Чак обхватил ее за шею и пригнул вниз, к своей ширинке.

Лена, сжав пальцы в кулак, изо всех сил врезала ему в пах. Чак, взвыв от боли, рухнул на пол.

Дверь и ее комнату распахнулась еще до того, как Лена приблизилась к ней.

— Где ты была? — с тревогой спросил Итан.

Ее зубы выбивали дробь, с одежды текло, в ботинках хлюпало. И наплевать, как и зачем Итан проник в ее апартаменты. Лена прошагала на кухню и достала бутылку виски.

— Что стряслось? Лена, что случилось?

У нее так тряслись руки, что пробка никак не поддавалась. Итан взял у нее бутылку и, наполнив стаканчик до краев, поднес его к ее губам. Лена проглотила неслабый напиток как воду.

— Ты в порядке? — спросил он тихо.

Она помотала головой и снова взялась за бутылку, хотя желудок уже взбунтовался. Чак успел к ней прикоснуться — схватил ее за шею.

— Лена? — Итан забрал у нее стакан, наполнил, на этот раз не столь щедро, и вложил в ладонь.

Лена проглотила виски, даже не почувствовав вкуса. Горло обожгло. Она опустила руки на кухонную мойку, изо всех сил стараясь совладать с эмоциями, которые перехлестывали через край.

— Да скажи же хоть что-нибудь! — умолял Итан.

Его рука дотронулась до ее волос, убирая их с лица, и Лена вдруг почувствовала такое же отвращение, как если бы к ней прикасался Чак.

— Нет! — крикнула она, толкнув его в грудь. Ее скрутил приступ кашля, горло перехватило так, словно ее душили.

— Успокойся, прошу тебя, — как маленького ребенка, уговаривал ее Итан, поглаживая ладонью по спине.

— Сколько раз… — начала Лена, пересиливая спазм в горле. — Сколько раз можно повторять, чтоб ты не смел ко мне прикасаться?! — Она резко отстранилась.

— Да что с тобой?

Наконец отдышавшись и немного успокоившись, Лена спросила:

— Как ты здесь оказался? Какого дьявола ты решил, что имеешь право здесь находиться?

— Ты обещала, что мы поговорим.

— О чем? О той девушке, которую вы изнасиловали и убили?

Он замер на месте; она видела, как напряглись его мышцы.

Лене очень хотелось, чтобы он сейчас испытывал те же чувства, что и она, когда стояла перед Чаком, оказавшись словно в ловушке; чтобы ощутил безвыходность положения.

— Я ведь уже объяснял…

— Что ты просто сидел в своем грузовике, да? — перебила она, обходя его. А он все стоял посреди комнаты как статуя. — И тебе оттуда все хорошо было видно? Ты хорошо видел, как они ее насиловали, а потом избивали?

— Не говори так! — В его голосе прозвучала сталь.

— А то что? Ты поступишь со мной так же?

— Да не было ничего подобного! — Лицо Итана побелело как мел, на скулах заходили желваки — казалось, все остатки самообладания он вложил в то, чтобы оставаться спокойным.

— Ты ее не насиловал? — издевалась Лена. — Просто сидел в грузовике, весь из себя невинный, пока твои приятели ее трахали?

Она толкнула его в плечо, но это было все равно, что пинать гору: он даже не шевельнулся.