Огонь

Будь хозяин мастерской сейчас вменяемым, он наверняка бы со страхом подумал: «Интересно, какой же идиот осмелится с тобой не согласиться?» Однако в нынешнем состоянии Чарльз, напротив, искренне оживился:

— Рассказ — о прошлом портрете? Его гость неторопливо склонил голову в знак согласия.

— Договорились! А кого рисовать?

— Я принес. Здесь несколько снимков из газет, остальные я сделал сам.

Он достал из кармана куртки большой, плот— , но набитый конверт. Чарльз несколько минут сосредоточенно разглядывал фотографии. Не плохо. Совсем неплохо. У парня постепенно улучшается вкус. Эта женщина была уже красива — в отличие от трех предыдущих. И не только красива. Даже сквозь дымок марихуаны Чарльз различал в ней не искривленную физиологию, уродливо рвущуюся наружу, а доброту и тепло… «Тепло? Неужели и это чудовище чувствует то же самое? — Художник искоса поглядел на своего гостя. — А что, это может быть интересно — тепло и пламя… Да, решено. Сейчас нарисовать ожидание, а потом долго и в самом деле ждать, что произойдет…»

— Да, — веско сказал художник после долгого раздумья. — Это — получится. А теперь — твой рассказ. Только… — он замялся, помычал и с трудом поднялся на ноги, — только поехали все-таки куда-нибудь в парк… Там красивее получится. А? Таинственный гость поколебался… (а хозяин мастерской затаил дыхание, ожидая его решения) и согласился.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

День третий

Дана сидела за своим столом, обложившись бумагами. Ей не работалось. Она потянулась к деловому журналу Малдера, вытащила из середины фотографию.

«Значит, вот эта обугленная коряга на столе патологоанатома и есть сэр Лоутрэм? Господи! Как же его вскрывали-то? Пилой? Или автогеном? И каково Малдеру с его детскими страхами? При том, что рядом вьется эта иностранная штучка и ждет не дождется затащить его: так, это не мое дело, что она его в постель тащит, меня это совершенно не интересует, пусть тащит куда хочет, если ему мозги совсем отшибло. Главное — при том, как он сейчас работает, дело наверняка кончится новым трупом. И тогда Фоксу не миновать осмотра места происшествия и тела. Он от одних фотографий зеленеет! Немудрено, что не может сосредоточиться и мечется, как блоха на паркете. Если бы мне…» — Дана попыталась представить себе ситуацию, в которой она растерялась бы настолько, чтобы бездействовать или бестолково бросаться из стороны в сторону. Ничего правдоподобного в голову не приходило. Она побарабанила пальцами по столу… И взялась за Малдеровские материалы всерьез. Вскоре на экране ее компьютера появились первые заметки об английском поджигателе:

«После просмотра материалов Скотланд-Ярда о поджогах. Особое внимание обращают на себя два момента, не получивших объяснения и недостаточно изученных. Первое. Что это за поджигающий реагент, который не оставляет следов? Применение такого реагента я считаю практически доказанным. Второй вопрос связан с жертвами. Поскольку все они сгорели в присутствии членов семьи, в безопасном окружении, неизбежно следует вывод, что у поджигателя был необычно интимный доступ к жертве. Результаты нескольких проведенных психологических экспертиз совпадают по большинству положений, поэтому считаю, что выводы можно считать вполне достоверными. Скорее всего, поджигатель — это мужчина лет двадцати пяти. Действует он зачастую импульсивно, добиваясь удовлетворения извращенных сексуальных потребностей. В его поведении просматривается ярко выраженная склонность к самоуничтожению. По всей видимости, в детстве он перенес психическую травму и страдает от комплекса неполноценности…»

Кэйп-Код, штат Массачусетс

Сентябрь 1993

День третий

Боб с неизменной кистью и жестяным ведерком возился во дворе у белых деревянных качелей. Светловолосые мальчики с визгом носились друг за дружкой по лужайке. Случай был подходящий.

— Ребята! — позвал Боб. — Показать вам фокус?

Они подбежали сразу. Их глаза блестели, излучая дружелюбие и любопытство. — Как вас зовут?

— Майкл и Джимми, — с готовностью отозвался Майкл. Он был заводилой и привык считать себя ответственным за брата.

— А твой братишка разговаривать умеет? — с веселым смехом поинтересовался Боб.

Джимми тоже рассмеялся, показывая щербатые зубы, но все равно предоставил отвечать старшему.

— Умеет, — подтвердил Майкл. — А что за фокус?

Теперь, когда мальчики заинтересовались, можно было слегка подразнить их:

— Лучше я вам не буду ничего показывать.

— Ну покажи-и! — не выдержал Джеймс.

— Нет! — сторож презрительно сощурился, и его лицо вдруг стало непривычно жестким. — Вы маме с папой проговоритесь.

— Не проговоримся! — хором воскликнули братья.

— Честно? Обещаете?

— Обещаем! Обещаем! — Азарт уже охватил мальчишек. — Чтоб вы сдохли? — продолжал требовательно допытываться молодой сторож. — Чтоб вам в глаз иголкой ткнули? Поклянитесь! Ну, хорошо. Вы поклялись…

Хотя мальчики и не произнесли ни слова, сторожа, похоже, вполне удовлетворило отсутствие возражений.

— Нарушать клятву нельзя. То есть можно, но только под угрозой смерти. — С загадочным видом Боб выбил из портсигара сигарету. — Смотрите…

Он соединил ладони жестом заправского фокусника.

— Ну, где она? В кулаке?

— Не-е-е! — дружно замотали головами мальчишки. Уж их не так-то просто обмануть!

Боб дунул в кулак и разжал пальцы. Конечно же, там ничего не было.

— Ну вот. Видите, какие вы хитрые.

— А куда она делась? — спросил Майк.

— Куда она делась? А действительно — куда же она делась? Забыл! — сторож скроил недоуменную гримасу. — А как вы думаете? Ну-ка, Джимми, не попробуешь угадать?

— Я не знаю, — твердо сказал Джеймс. Что же он — дурачок, что ли? Такие ловкачи хоть сигарету, хоть монетку, хоть шарик могут спрятать куда захотят. Смотри во все глаза — все равно не углядишь, как это делается.

Боб скорчил новую рожу, смешно скривил губы:

— А-а! Я, кажется, помню! Сейчас мы ее найдем… куда же она заползла…

Он схватился за голову, словно откручивая ее с шеи напрочь, и с кряхтением, с усилием вытащил тоненький белый цилиндрик из-за уха — точь-в-точь как тот фокусник, которого видел Джимми прошлым летом! Если бы не одна маленькая деталь: сигарета дымилась!

— У-у-у! — мальчики восхищенно уставились на замечательного сторожа, а тот сунул сигарету в рот и жестом триумфатора развел руки.

— А еще раз можно?

— Еще раз? — переспросил Боб.

— Да.

— Хорошо, сейчас еще раз сделаю, — покладисто сказал сторож и завоевал мальчишескую признательность навеки. То есть навсегда, пока они здесь живут.

Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

День третий

Дана несколько раз стучала в дверь лаборатории, но ответа все не было.

Как оказалось, эксперт целиком погрузился в изучение огромной фотографии, отмечая карандашом какие-то ,ему одному интересные детали.

— Агент Бэйди? — полувопросительно произнесла женщина.

— Да? — Од с трудом оторвался от изображения черно-белых пластиковых потеков, в которые превратился новенький супермаркет.

— Я спецагент Дана Скалли. Можно я украду у вас пару минут?

— Да-да, входите, пожалуйста. Я тут вожусь с одним забавным поджогом. Похоже, в нем замешана мафия, использовали очень необычное устройство, видимо, разработанное по заказу.

— Я работала с агентом Малдером, — перебила Скалли.

— А-а. Ну да, понятно.

Дана уловила в коротком «а-а» отчетливо неслужебные нотки, но тут же отогнала прочь неприятную мысль, что этот человек может ей сочувствовать. Делом надо заниматься, а не ерундой. Хватит уже того, что Малдер окончательно потерял голову.