Огонь

«Дополнение по делу Сесила Лайвли. Дело заведено агентом Малдером. Обвиняемый в совершении поджогов и убийств Сесил Лайвли, подданный британской короны, в крайне тяжелом состоянии доставлен в Бостонскую больницу Френсиса Даунинга с ожогами третьей степени по всему телу. Состояние больного заставило вызвать к нему военного медика, специалиста по ожоговым поражениям. Вызванный охарактеризовал этот случай как чудо — не только потому, что пострадавший выжил, но и потому, что кожный покров больного необычайно быстро регенерирует. Обвиняемый содержится в специально подготовленном помещении под тщательной охраной. По настоянию агента Малдера, лаборанты удалили из комнаты все материалы, способные гореть. Содержание обвиняемого до суда под стражей именно в таких условиях представляется абсолютно необходимым…»

Больница Френсиса Даунинга

Бостон, штат Массачусетс

Сентябрь 1993

Старшая медсестра ожогового отделения Бостонской больницы впервые сталкивалась с подобными мерами предосторожности. Стены палаты, где содержался арестованный пациент, были обиты специальным негорючим пластиком, дверь заменили на бронированную, в окна вставили решетки. Сестру тщательнейшим образом инструктировали какой-то мрачный пожарник и невероятно нудный агент службы безопасности. Основной смысл инструктажа сводился к одному: в случае чего она должна немедленно покинуть палату и поднять тревогу. Кроме того, ее предупредили, что перед каждым посещением больного она обязана переодеваться в специальный халат из огнеупорного материала — даже если собирается зайти всего на минутку. По стенкам развесили добрый десяток огнетушителей. Кстати, ключей от палаты не было ни у одного врача. Любой из них, чтобы войти, вынужден был обращаться к вооруженному охраннику, дежурившему у дверей.

Все эти ухищрения казались по меньшей мере чрезмерными. Пациент, по жизненным показаниям, содержался в барокамере, открыть которую изнутри просто невозможно. Даже для того, чтобы задать ему дежурный вопрос о самочувствии, медсестре приходилось включать вмонтированный внутри бокса микрофон. Собственно, спрашивать о чем-либо надо было исключительно ради проформы — в истории болезни были зафиксированы ожоги третьей степени со стопроцентным поражением кожи головы и мягких тканей. Непонятно было, как в этом теле могла теплиться хоть какая-то жизнь.

Сестра нажала кнопку микрофона и наклонилась над стеклянным окошком барокамеры:

— Вам что-нибудь нужно от нас, сэр? Обугленная голова слегка повернулась на подушке. В черной корке образовалось два провала — глаза. Затем шевельнулись обгоревшие губы, и возник третий провал — чернота рта в черноте лица. То, что должно было быть трупом, четко ответило на заданный вопрос:

— Сигаретку. Умираю — хочу курить. Сесил Лайвли растянул сгоревшие губы в улыбке.