Шаг в неизвестность

Он сделал вид, что не понял истинного смысла ее восклицания, и нагнулся, чтобы поднять первые две коробки.

- Да мне совсем не трудно. Я вполне способен перетащить этот небольшой груз. - Взяв коробки, он отвернулся от нее и направился в спальню.

- Но… - Дороти растерянно проследовала за ним.

Ральф выложил несколько свертков на кровать и стал разворачивать бумагу.

- Я не хотела сказать, что ты слишком слаб, чтобы отнести их, - пояснила она. - Ты ведь знаешь, что я имела в виду. - Она положила сжатые в кулаки руки на пояс. - Я не могу это принять. Это слишком. Кроме того, мне вряд ли когда-либо придется носить эти наряды. Все это пустая трата денег. Отошли их назад или забери себе!

- Взять себе? - Ральф выпрямился. Он вытащил из коробки тонкое золотистое вечернее платье, в котором она так потрясающе выглядела во время примерки. Словно золотистый поток, оно струилось сквозь его пальцы, и Дороти почувствовала, что сдается. - Я не ношу женской одежды. - Он надеялся, что она улыбнется в ответ своей лучезарной улыбкой.

В течение нескольких секунд Дороти отчаянно боролось с желанием ответить Ральфу таким же озорным замечанием, наблюдая, как вспыхнувший в черных глазах Ральфа огонек озарил все лицо, как уголки его тонких губ слегка приподнялись, призывая ее поддержать его в его игривом настроении. Она подавила этот импульс и напустила на себя серьезный вид. У нее был для этого повод.

Придав голосу несколько презрительную интонацию, она проигнорировала его шутку и язвительно напомнила:

- Ты же придумал мне легенду, помнишь? Я, кажется, должна быть служанкой у какой-то знатной дамы?

Чем больше она думала о той роли, которую ей предстоит играть в доме Ральфа, тем меньше она ей нравилась. Но эта роль давала ей возможность увидеть отца и разобраться наконец, что он из себя представляет.

Неожиданная вредность, проступившая у нее в голосе, неприятно задела саму Дороти, и она попыталась оправдать свою язвительность оскорбительностью такого положения:

- Я должна выглядеть скромно, даже убого, поэтому вместо всего этого, - она указала на груду дорогих платьев, - следовало купить простое черное платье и аккуратный белый фартук, который я буду предусмотрительно снимать, когда возьму почистить туфли госпожи!

Мысль о том, что такое хрупкое и красивое создание, как Дороти, будет девочкой на побегушках у Маргарет, вызвала у него горечь во рту. Его губы выпрямились в одну тонкую полоску.

- Я отбросил эту легенду. Она не годится. - Его голос был груб. - Я сам не знаю, как она могла прийти мне в голову. Ты войдешь в дом моей матери как гостья. Ровня всем остальным в нем. - Его глаза сверкали. - Что касается чистки обуви, то Маргарет не достойна даже прикоснуться к твоей, не говоря уже о том, чтобы ты чистила ее.

- Bay! - издала Дороти победный клич.

Такой сногсшибательный мужчина. Неужели он считал ее своей ровней? При мысли об этом она вся дрожала от восторга. Он принадлежал к самому высокому классу общества, и быть представленной им как гостья было каким-то сверхъестественным чудом.

Его плечи расслабились, застывшие, словно каменные черты лица оживились лучистой улыбкой. Он протянул ей платье, которое держал в руках.

- Надень это для меня. Мы сегодня поужинаем в ресторане отеля. Я пока займусь остальными вещами.

Волна удовольствия захлестнула все ее тело. Что могли сделать с ней несколько сказанных им нежных слов! Я как марионетка, которую дергает за ниточки опытный кукловод, подумала Дороти. Но это не мешало ей чувствовать себя счастливой.

Через час она стояла перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Она старалась сдерживать тот восторг, который испытывала, глядя на свое отражение. Дороти с трудом узнавала себя. Только сейчас она осознала, насколько дешевая одежда убивала ее красоту. В роскошном вечернем платье, подчеркивающем ее индивидуальность и шарм, она выглядела великолепно! Настоящая красавица! Платье было волшебным, каким-то неземным. Ей с трудом верилось, что оно сделано человеческими руками. Казалось, оно было соткано из лепестков нежного, золотого цветка. Тонкая полоска ткани обхватывала ее шею сзади, а спереди двумя струйками спускалась вниз, к открытому лифу, мягко облегающему стройное тело. От пояса ткань падала вниз изящными складками. Спина была открыта.

Дороти надела пару дорогих чулок и туфли золотистого цвета в тон платья. Она почувствовала то, что, должно быть, чувствуют жены и любовницы богатых мужчин. Роскошные, пресыщенные, они живут как в золотой клетке. Но она тотчас же отогнала неприятное чувство.

Она еще раз взглянула на себя в зеркало, придирчиво оценив макияж. Сегодня, решила Дороти, она не даст волю грустным мыслям. Она насладится сполна новыми ощущениями, которые подарит ей этот вечер. Сыграет роль светской львицы, женщины состоятельного мужчины.

Завтрашний день вернет ее на землю. Она очнется, вернется к своему обычному образу, купит тест на беременность, и, если он окажется отрицательным, переключится на план Б - приедет в «Маккларти Эстейт», когда туда вернется ее отец. А если нет? Во всяком случае, сегодня она не будет об этом думать.

- Мистер Аттенборо ждет вас в холле. - Швейцар в длинной ливрее уважительно смотрел на нее.

- Хорошо. Спасибо. - Слегка улыбнувшись ему, Дороти стала спускаться вниз на лифте.

Мимо быстро мелькали этажи, сменяя друг друга. Первый.

Дороти вышла, покачиваясь на двенадцатисантиметровых шпильках золотых туфель. Она впервые ходила в таких туфлях и чувствовала себя крайне неуверенно.

Она медленно направилась к холлу. Мягкая ткань платья чуть слышно шуршала, соприкасаясь с тонким нейлоном чулок. Это возбуждало ее. От этого грудь ее стала тверже, и сквозь нежную ткань платья можно было увидеть два маленьких острых соска. Только этого еще не хватало! - подумала она.

Платье преступно выдавало ее. Лучше бы она запихнула его обратно в коробку и надела свои старенькие джинсы и футболку. Нет! Он велел, и она послушно переоделась. Вот чем обернулись глупые фантазии о роли женщины состоятельного мужчины. Она не годилась для нее! Она не умела ничего этого носить!

Но струсить и убежать - это было не в ее характере. Обратной дороги нет, сказала себе Дороти и решительным движением открыла дверь, ведущую внутрь ресторана.

Зал был полон посетителей. Почти за каждым столиком кто-нибудь сидел, в основном, парами, но было много и одиноких гостей. За редкими столиками можно было увидеть компании. Эта солидная публика не очень-то сплочена, мелькнуло в голове у Дороти.

Стоявший в зале гул внезапно смолк. Дороти замерла. Медленно обведя взглядом присутствующих, она с ужасом увидела, что все внимание обращено на нее. Несколько десятков пар глаз буквально сверлили ее. Она попыталась разглядеть выражение глаз. На нее смотрели оценивающе.

От смущения Дороти готова была сквозь землю провалиться. Она стояла как мертвая, боясь сделать движение. Казалось, все так и ждали, что она сейчас сделает, как поведет себя. Но Дороти словно приросла к полу. Любое движение могло выдать ее. Все стразу поймут, что она не своя, чужая, из мира отверженных, о котором здесь мало вспоминали. Конечно. У нее не было ни уверенности в себе, ни умения правильно держать себя, ни изящных манер, выработанных у них с детства.

Все плыло перед глазами. Она не смела ступить и шага. Высокие, тонкие каблуки могли подвести в любой момент, и она растянется на полу во весь рост. Тогда уж точно оценивающие взгляды сменятся презрительными. Она станет всеобщим посмешищем, и Ральф будет сгорать от стыда за нее.

Кстати, где же Ральф? Дороти еще раз обвела взглядом зал, стараясь избегать устремленных на нее взглядов. Она не видела ни восторга в мужских глазах, обращенных на нее, ни зависти и недоумения в женских. Появление неизвестной красавицы произвело фурор. Все перешептывались, пытаясь выяснить друг у друга, не знает ли кто-нибудь эту прекрасную незнакомку. Дороти даже представить не могла, насколько она была хороша в этом золотистом, переливающемся платье до пят с открытой спиной, подчеркивающем красоту ее божественного тела.