Старомодные люди

— Идет! — Просияв, Дасти взлетел вверх по лестнице.

Росс направился в кабинет. Митч наблюдал, как улыбка сползала с лица брата, уступая место обычному выражению угрюмой настороженности.

— Судя по твоему кислому виду, тебя привело сюда не желание поболтать с любимым братом.

— Нет, разговор у нас будет деловой. — Росс опустил свой портфель на стол. — Хочу тебя предупредить: теперь, когда Гилберты официально подали иск, предстоят некоторые неприятные процедуры.

— Что ты имеешь в виду?

— Прежде всего я имею в виду выяснение точного социального и имущественного положения обеих сторон. Уверяю тебя, в суде проявляют при этом достаточную настойчивость.

— И как прикажешь тебя понимать? Они что, будут допрашивать всякого, кто имел несчастье перекинуться со мной парой слов, наклеят все газетные измышления обо мне в альбомчик, а напоследок вывернут меня наизнанку, чтобы проверить, не черная ли у меня душа? — Митч провел рукой по волосам. Или там, в суде, способны на что-то покруче? Расскажи, ты же у нас знаток.

Росс поджал губы, он старательно избегал смотреть брату в глаза.

— А ты уже обсудил с мисс Догерти… то, что собирался обсудить?

— Да, я просил Шеннон стать моей женой, если ты об этом.

Кивнув, Росс принялся хмуро изучать ковер.

— Ты, конечно, понимаешь, что в таком случае она сама и ее прошлое тоже вызовут самый пристальный интерес суда.

Митч безразлично пожал плечами. Конечно, он это понимает. Но ему казалось, с этой стороны он застрахован от неожиданностей.

Сцепив руки за спиной, Росс поднял на брата глаза. От тяжелого взгляда Росса у Митча мороз пробежал по коже.

— Что ты уставился на меня как удав на кролика?

— Возможно, ты предпочел бы встречу с удавом… — Чему?

— Тому, что я собираюсь тебе сообщить.

У Митча засосало под ложечкой, но лицо его оставалось непроницаемым.

— Я весь обратился в слух.

Не спеша, словно пытаясь потянуть время, Росс открыл свой портфель, извлек из него какую-то папку и сокрушенно вздохнул, всем своим видом показывая, как тяжела выпавшая на его долю обязанность.

— Это касается мисс Догерти.

— При чем здесь Шеннон?

Митч вскочил, окончательно потеряв терпение.

— Садись, Митчелл. Тебе предстоит узнать кое-что неприятное.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Шеннон разбирала скопившиеся за день вызовы. Она с хрустом потянулась — затекшие мускулы жаждали горячего душа. Взглянув на часы, Шеннон увидела, что уже поздно, и торопливо сгребла в кучу оставшиеся бумаги.

Неожиданно дверь ее офиса распахнулась, и ворвался Митч. С шумом захлопнув за собой дверь, он устремил на Шеннон пронзительный взгляд.

Сердце Шеннон мгновенно сжала тревога.

— Митч, что случилось? — В голове у нее пронеслась страшная мысль. — Что-нибудь с Рейчел?

— С Рейчел все в порядке. — Слова прозвучали отрывисто и резко.

— Но что случилось? — в недоумении повторила вопрос Шеннон.

Застыв посреди комнаты, Митч смерил ее непривычно холодным, отчужденным взглядом, однако Шеннон чувствовала — внутри у Митча все кипит. Наконец он заговорил, но так тихо, что она едва его расслышала:

— Это правда?

— О чем ты? — Ее вдруг начал бить озноб. — Я ничего не понимаю.

Он словно оглох.

— Расскажи мне о своем замужестве, Шеннон.

— Я уже все тебе рассказала. — Она в замешательстве покачала головой.

— Нет, не все. Ты не сочла нужным упомянуть, что твой бывший муж — не кто иной, как Роберт Уиллис, темная личность, финансист с сомнительной репутацией. — Митч стиснул челюсти. Казалось, он хотел испепелить Шеннон взглядом. — Ты не сочла также нужным упомянуть, что твой развод сопровождался громким скандалом.

Шеннон стало холодно. Холод, жуткий холод пронизывал ее насквозь.

— Я ничего от тебя не скрывала. Просто не знала, что это так для тебя важно.

— Ах, не знала? — Глаза его источали гнев и боль. — Ты обманула меня, Шеннон, только и всего.

— Нет, нет, ты так не думаешь, нет.

Этого презрительного, уничтожающего взгляда ей не вынести. Земля уходила у нее из-под ног.

Ее мучит кошмар. Сейчас она очнется. Сейчас она поймет, что видела дурной сон.

Комната закружилась у нее перед глазами. Пытаясь найти опору, Шеннон схватилась за книжный шкаф, судорожно вцепилась пальцами в его скользкий угол. Ноги у нее подкосились. Ей чудилось она зависла над пропастью.

Нет, не чудилось. Она в самом деле зависла над пропастью.

Шеннон бессильно склонила голову на руки. Митч стоял рядом, словно окаменев, чужой, далекий. Митч хранил молчание. Потом до Шеннон донесся какой-то сиплый шепот. И она с удивлением поняла, что это ее собственный голос.

— В чем я виновата?

Он нервно прошелся по комнате, со свистом пропуская воздух между зубами.

— Что ты хочешь узнать? — пролепетала она.

— Правду, — выдохнул он.

— Правду?

Голова ее опять поникла, словно цветок на сломанном стебле. Но, сделав над собой громадное усилие, она все же взглянула на Митча. Как вдруг ввалились его щеки… Какие пустые глаза… И о какой «правде» он говорит, что за ужасы он себе вообразил? Он ведет себя так, будто узнал, что Шеннон убила по крайней мере четверых.

Шеннон наконец вышла из оцепенения. Теперь ее душила обида.

— Я понятия не имею, какую правду ты хочешь услышать. Но, так и быть, расскажу тебе о своем замужестве подробнее, хотя боюсь, ты будешь разочарован. — Она прикрыла глаза. — Мне было всего девятнадцать, когда я познакомилась с Робертом. Его внимание льстило мне, не скрою. К тому же я сразу привязалась к его девятилетней дочери. Но после свадьбы Труди начала ревновать. Она буквально не давала мне житья. В сущности, все это вполне естественно, но у меня не было ни малейшего опыта, и я не сумела справиться с девчонкой. Ты доволен, надеюсь?

Шеннон почувствовала, как у нее на глазах выступили непрошеные слезы, и досадливо смахнула их. Она заметила, что Митч сделал шаг в ее сторону, и кинула на него яростный взгляд, пресекающий всякие попытки приблизиться. Шеннон захлебывалась в потоке собственных слов.

— В конце концов Роберт сообщил мне, что женился лишь затем, чтобы я заботилась о Труди, а раз я не нашла с его дочерью общего языка, Роберт со мной разводится. Процесс был громким и попал в газеты. Вот и вся правда. — Шеннон перевела дух. — Теперь ты ее знаешь, Митч. Это именно то, что ты ожидал услышать?

Митч растерянно смотрел на нее.

— Что значит «ожидал»?

— Ты, очевидно, рассчитывал, что я поведаю о каком-то злодействе. Откуда такие подозрения? Судя по всему, ты получил анонимное письмо. А может, сам обратился к частному сыщику, вроде твоего Биффа?

— Шеннон, это не смешно.

— А мне вовсе не до шуток. Так откуда у тебя сведения о моем замужестве?

Митч смотрел в сторону, дрожащей рукой приглаживая волосы.

— Понимаешь, Росс… он же мой адвокат… и он считает своей обязанностью проверить все факты, которые могут повлиять на решение суда… ну, об опеке… И когда Росс узнал, что я хочу на тебе жениться… — Митч беспомощно осекся.

— Понятно. Великий Росс Уилер не дремлет. Он на страже интересов своего брата и клиента. Необходимая проверка благонадежности. Мне, разумеется, придется сдать отпечатки пальцев?

— Не говори глупостей!

— Глупостей?.. Мое замужество было ошибкой, Митч. Но не преступлением.

— Да кто говорит о преступлении? — Митч нетерпеливо поморщился. — Дело совсем в другом…

— Так в чем же? Объясни мне, сделай одолжение.

— Суд ни за что не назначит меня опекуном, если…

Шеннон вдруг стало нечем дышать. Она судорожно прижала руку к груди, словно ее вдруг пронзила страшная боль.

Мгновенно ужаснувшись тому, что натворил, Митч попытался смягчить сказанное:

— Я… я вовсе не имел в виду…

— Имел.

Голова у нее вновь пошла кругом, и Шеннон схватилась за стол, чтобы не упасть. Ее худшие страхи подтвердились. Она чувствовала себя совершенно разбитой.