Страница 8 из 14
— Неужели наблюдается столь сильное улучшение? — деланно удивилась Скалли
— Просто невероятное. Когда я была здесь две недели тому назад, я просто не поверила своим глазам. Однако наш адвокат, которому я показала медицинские заключения и видеозапись, подтвердил, что в этом случае даже суд вполне может вновь признать отца дееспособным… — На этом месте миссис Керни неожиданно осеклась, но Скалли сделала вид, что ничего предосудительного не услышала.
— Вы представляете себе, из-за чего это произошло? — как ни в чем не бывало продолжила она милую беседу.
— Понятия не имею. Наверное, доктор Грейвз лечил его какими-то новыми препаратами. Хотя еще три года назад, когда мы отвезли отца сюда, он был совсем плох. Потеря памяти, распад личности. Он не мог даже произносить самые простые слова, только лежал, пускал пузыри и ходил под себя. В его комнате стояла такая вонь… Тогда нас уверяли, что болезнь Альцгеймера неизлечима..
— А сейчас он вам говорил, чем именно его лечили?
— Нет. Он вообще не желает особо разговаривать. Только злится и утверждает, что не хочет домой и что здесь ему гораздо лучше. А ведь еще три года назад так же злился и кричал на меня за то, что я привезла его сюда!
— Да, Стэн, я бы мог сообщить на прощание, что буду очень по тебе скучать. Но на самом деле это совершенно не так.
Санитар Харт ловко упаковывал вещи Стэна Филипса в чемодан, не переставая при этом трепаться. Видимо, у него тоже была своя болезнь — словесное недержание.
— Но, если говорить по-честному, ты всего лишь огромная заноза. Большая заноза в заднице. Так что я очень рад, что избавляюсь от тебя и больше никогда в жизни не увижу твоей физиономии. Эй, Стэн, ты куда?
Пока санитар разглагольствовал, Стэн Филипс бочком-бочком отодвигался назад, к двери палаты, где когда-то жили они с Адамсом. Внезапно он развернулся и бросился бежать. Ошеломленный Харт оставил незакрытый чемодан и выскочил в коридор вслед за Филипсом.
Старик с неожиданной прытью удирал в дальний, глухой конец коридора, только сверкали дыры на пятках: больничные тапки он потерял еще у дверей палаты.
Харт недоуменно пожал плечами. Все равно далеко ему не уйти: в том конце коридора тупик и винтовая пожарная лестница, ведущая на давно заколоченный чердак.
— А ну, возвращайся обратно, я кому сказал!
Старик не обратил на эту угрозу никакого внимания. Он добежал до лестницы, схватился за покрытые ржавчиной перила и, быстро перебирая ногами, начал подниматься вверх. Харт вразвалочку направился вслед за ним.
— Стэн, сейчас же возвращайся назад!
Филипс будто не слышал его. Он ловко карабкался по крутой гулкой лестнице, будто тренировался в подобном спорте каждый день.
— Стэн, сейчас же прекрати! У тебя же больное сердце, тебе станет плохо!
Черта с два этому очумелому что-то сделается! Когда санитар подбежал к лестнице, старик уже был на самом верху, двумя этажами выше него. Очутившись на верхней площадке, он с силой толкнул дверь чердака. Дверь распахнулась, хотя должна была быть заперта на замок. Харт напрягся. Проклятье! Сейчас старик заберется на чердак, а потом ищи его там в лабиринте пыльных ходов между слуховыми окнами, вентиляционными колодцами и каминными трубами…
Во мгновение ока он взлетел по лестнице к чердачной двери, но старика уже пропал и след. На самом чердаке было темно. Из-за двери тянуло пылью и затхлостью, где-то вдалеке светилось пятно выходящего наружу окна. Стэна Филипса нигде не было видно.
— Стэн, хватит дурачиться! Сейчас же иди сюда! — без особой надежды крикнул Харт в темноту. Ответом ему был лишь тихий шорох, раздавшийся рядом с окном. Злость взяла свое, и санитар рванулся вперед.
Правда, рядом с окном старика не оказалось. И вообще он как сквозь землю провалился. Точнее, через потолок. Харт огляделся вокруг, внимательно всматриваясь и вслушиваясь в темноту, но ни единого шороха более не раздалось. Улетел он, что ли? Ах, да, конечно, Филипс мог вылезти и .на крышу, С дурака станется.
Харт высунулся из окна и внимательно оглядел скат крыши. Рыжая черепица, несколько торчащих труб из темного кирпича (интересно, зачем их столько), маячащие вровень с коньком крыши верхушки деревьев. Нет, удержаться на таком скате даже здоровый человек не сможет, не то чтобы куда-нибудь лезть. Разве что встать на узкий карниз и, держась за крышу, на четвереньках быстро отползти в сторону и спрятаться за ближайшей трубой… Хорошо, сейчас проверим.
— Стэн, хватит дурачиться. Сейчас же заползай обратно в окошко! И не думай, что я буду тебя здесь ловить.
Харт поставил ногу на раму, схватился за края окна и хотел было закинуть свое тело на край рамы, как вдруг…
Кто-то с силой толкнул его в спину.
Проклятье, это нечестно, он же может не удержать равновесия!
Уже не удержал.
Харт упал на колени, чувствуя, как ползет под ним черепица. Сила тяжести неудержимо влекла его вниз. Он взмахнул рукой, пытаясь зацепиться за край рамы, но от резкого движения черепица поехала вниз сильнее, и пальцы промахнулись буквально на пару сантиметров. Было слышно, как с края крыши сорвались несколько черепичных пластин и с дрязгом разлетелись об асфальт. А до асфальта полных три этажа, не менее сорока футов…
Сердце Харта захолонуло от ужаса, как только он подумал об этой пропасти. Нет, это невозможно, тут просто обязан найтись какой-нибудь выступ, за который можно зацепиться! Так, вот, кажется, и он… Нет, просто сбитая черепица. Да что же это такое!
Его пальцы соскользнули вниз, и в тот же момент Харт почувствовал под коленями пустоту. Неужели здесь совсем не за что зацепиться? Нет, все-таки можно, только… Почему под ногами совсем нет опоры! Ой, да я же сейчас разобьюсь!..
— Не знаю, простит ли нас папа за то, что мы отправили его сюда..
Миссис Керни задумчиво покачала головой. Она выглядела искренне опечаленной, вот только чем именно: тем, что три года назад ей пришлось сплавить отца в больницу для престарелых или возможностью изменений в его завещании?…
— Помогите! Скорее, помогите! Истошный крик раздался откуда-то сверху, Молдеру сначала показалось — прямо с неба.
Он поднял голову. Прямо над ними, на высоте третьего этажа, обеими руками вцепившись в карниз, болтался и молотил ногами по воздуху человек в белом халате.
— Помогите.
Последние слова были уже надсадным шипом: парню не хватало дыхалки. Под ним три этажа, каждый высотой метров по пять, если брать с перекрытиями, и потрескавшийся асфальт. Шанс уцелеть здесь действительно минимален…
Молдер бросился ко входу и вбежал в фойе больницы. Чтобы определить, где находится пожарная лестница, у него ушло несколько мгновений. Правда, ведущая к ней дверь оказалась заперта на замок (хороша у них противопожарная безопасность!), однако от сильного рывка жиденькие створки распахнулись с легким треском, как картонные.
Три этажа по железной винтовой лестнице он проскочил буквально за тридцать секунд, краем глаза успев отметить, что дверь на второй этаж распахнута. Чердачная дверь тоже была открыта, наверху царила пыльная темнота, пересекаемая только лучами света из малочисленных слуховых окон. Так, скорее всего, вот это окно…
Харт не думал сдаваться, у него даже и в мыслях не было, что он в самом деле может погибнуть. Покрепче уцепившись пальцами за край карниза, санитар попытался подтянуться вверх. И ему это удалось, его тело понемногу начало подниматься вверх. Вот карниз оказался на уровне глаз… подбородка.. Вот уже можно ложиться грудью на край крыши и медленно-медленно переносить сначала одну, а потом другую руку дальше, чтобы дотянуться до железного прута громоотвода..
Проклятие! Кто-то с силой ударил его в лицо. Харт вновь обрушился вниз, умудрившись при этом все же не разжать пальцы. Неужели это проклятый старик? Только где же он прячется?…
И в этот момент санитар увидел страшное. Впрочем, вернее было бы сказать — «почувствовал», поскольку увидеть-то ему так ничего и не удалось. Однако не почувствовать это было нельзя: кто-то невидимый не очень сильно, но настойчиво начал разгибать пальцы у него на левой руке. Сначала мизинец, затем безымянный палец, средний, указательный…