Страница 63 из 88
— Пленники, считает ясновельможный отец? Чьи пленники? Самозваного царя? Боярина, против которого бунтует все мое государство? Вы забываете об уважении к самому себе, отец!
— Но твой брат нуждается в деньгах. Очень нуждается, и есть возможность ему сейчас их переслать.
— Опять деньги! У меня их нет. Брат получает содержание, как и мы все. Почему я должна отказывать в самых незначительных удобствах собственному двору, чтобы улучшить обстоятельства жизни брата и его нескончаемых приятелей?
— Но к кому же еще ему обращаться, Марыню? Ты несправедлива, цуречко. И разве этот, как ты его называешь, самозваный царь не обязан содержать нас?
— Но это я, я — царица Московская, не собираюсь пользоваться его милостями. Если бы брат думал о том, как вернуться в Москву, как вернуть престол!
— И ради своих фантазий и амбиций ты готова подвергать опасности жизнь родных!
— Но ясновельможный отец не говорил таких слов, когда отправлял дочь в неведомую Московию, когда раз за разом получал дорогие подарки и торопил ее, чтобы получать все новые и новые сокровища, доставшиеся, в конце концов, королю Зигмунту. Тому самому Зигмунту, перед которым отец заставлял унижаться только что обрученную с московским монархом дочь. Тому самому последышу Ягеллонов, который в трудную минуту и не подумал прийти ей на помощь.
— Ты полна горечи, дочь моя, и не всегда справедливо судишь о решениях отца. Я думал о твоем будущее.
— Вот оно мое будущее, о котором ясновельможный отец так беспокоился и которое свелось к выклянчиванию денег у какого-то ничтожного человечишки, повинного во всех неудачах моего супруга и моих собственных. Вам не стыдно, отец? Вам не стыдно?
— Марыню, это все результат твоего постоянного одиночества. Ты молишься, и это хорошо, но нельзя забывать…
— Я приняла решение. Мне не нужен ваш гонец. Можете поступать с ним как хотите.
— А деньги…
— Денег у меня нет.
— Но так не можно, Марыню. Я уже обещал…
— Как тогда в Москве, перед нашим венчанием?
— Да уж, как неловко поступил мой покойный зять, упокой, Господи, его душу…
— Не смейте так говорить о государе! Не смейте служить по нему панихиды! Вы один постоянно настаиваете на его кончине. Только вы! И это на руку московскому боярину!
— Но у меня нет оснований думать иначе, дочь моя. Его страшная кончина…
— Вы видели эту кончину? Вы были около государя? Вы посетили место издевательств над телом на Торгу? Нет?
— Но другие…
— Кто другие? Враги вашей дочери?
— Все люди, Марыню.
— Тогда почему же все люди, на которых вы изволите ссылаться, восстают по всей стране именем государя, ради государя? Они не требуют денег на застолья — они сражаются, подвергают свою жизнь ежечасной опасности. Вы знаете, сколько городов отказалось от власти Василия Шуйского и сколько собирается отказаться? А Болотников? Вы слышали это имя — Иван Болотников?
— Это шляхтич?
— Шляхтич? Это человек, который увиделся с государем в литовских землях и теперь поднял народное войско, чтобы защитить царя Дмитрия Ивановича.
— Когда увиделся? Ты бредишь, Марыню?
— Я брежу? Я?
— Но где этот человек мог видеться с государем? Когда?
— Недавно. Сейчас.
— Ты хочешь сказать, что государь все-таки жив?
— Не я хочу сказать, так есть на самом деле.
— Но почему же он не дает о себе знать? Почему не возвращается в Москву? Тем более, как ты говоришь, его все готовы поддерживать и так охотно берутся за оружие. Не становишься ли ты жертвой собственных иллюзий, цуречко?
— Откуда ясновельможному отцу знать, дает или не дает о себе вести мой супруг? Государь поступает так, как необходимо. А сведения о нем я получаю постоянно.
— Бог с тобой, Марыню! Каким образом?
— И ясновельможный отец думает, что я проболтаюсь о своих связях, чтобы они стали предметом обсуждений на ваших застольях? Чтобы разнесенные пьяной шляхтой дошли немедленно до боярина Василия?
— У тебя завелась секреты от отца?
— Ясновельможному отцу не кажется, что государыне естественно далеко не во всех случаях посвящать в свои дела подданных?
— И ты надеешься…
— Надеюсь! Надеется найти своего подлинного правителя народ московский. Его государыня знает — знает наверняка.
— И все же, согласись, твое положение достаточно странно.
— С вашей точки зрения. Только с вашей. Я нахожу его совершенно естественным, сообразуясь с тем, что происходит в стране. Боярином Василием недовольны все.
— Ты назвала какое-то русское имя, цуречко.
— Болотников? Что ж, тут никаких особых секретов нет. Через князя Шаховского, воеводу Путивльского, он получил возможность на западных землях встретиться с государем, чему содействовал Михайла Молчанов.
— Ах, вот почему моя дочь так Таинственно и, если не сказать, двусмысленно, принимала этого шляхтича.
— Ясновельможный отец забыл римскую поговорку. Она верна и в наши дни: жена Цезаря вне подозрений. И отец мог подумать, чтобы я и замаравший руки в детской крови русский шляхтич….
— Нет, нет, дочь моя, я только пошутил.
— Дурацкая шутка. Молчанов оказал неоценимую услугу нам с государем, отыскав Ивана Болотникова.
— Отыскав? Он нанял его? Как военного командира?
— Нет, все было иначе. Простой рассказ Молчанова побудил его встать на сторону государя. Они встретились, и Молчанов представил Болотникова государю. В Самборе.
— Сейчас? В Самборе сейчас? И там был не только Молчанов, но и Болотников. И государь? Как ты не рассказала мне об этом, дочь моя, как могла не рассказать?
— Так было разумнее. У Болотникова удивительная судьба. Он в детстве попал в плен к туркам, а вернее, к татарам, но затем продан туркам. Несколько лет он оставался рабом на галерах и, по счастью, был выкуплен венецианцами. Жил в Венеции и возвращался в Московию через Самбор.
— У меня голова идет кругом от таких новостей. Но дальше, дальше, если сочтешь возможным, государыня.
— Это уже перестало быть секретом. Государь направил Болотникова с рекомендательным письмом к князю Шаховскому в Путивль. Князь испытал рекомендованного в деле, убедился в его недюжинных ратных способностях. Думаю, он приобрел их именно в Венеции. И поручил Болотникову командование отрядом в тысячу с лишним человек.
— Василий Шуйский ничего не знал? Или не предпринимал должных мер?
— И знал, и пытался бороться. Он выставил против Болотникова отряд под начальством князя Юрия Трубецкого.
— Но ты стала настоящим специалистом в военном деле, дочь моя!
— Неизбежная обязанность всех коронованных особ, а в моем положении тем более. Но думаю, здесь важнее не моя осведомленность, а действия Болотникова. Так вот, он сошелся с Юрием Трубецким под Кромами, и князь обратился в бегство.
— Потерпел поражение?
— Просто бежал. Он понял, что его люди на стороне Болотникова, и решил предупредить позор поражения.
— Но все равно это был позор.
— Не только. Бегство князя стало сигналом для соседних городов — они самовольно стали сдаваться войскам Болотникова. К нему примкнуло народное ополчение. Только в пятидесяти верстах от Москвы наступающим попытался преградить путь на столицу князь Мстиславский. Но и он последовал примеру Юрия Трубецкого — не вступая в бой, бежал.
— Боже праведный, и я ничего, решительно ничего не знал! Но так было, а сейчас? Что происходит сейчас?
— Болотников занял со своими отрядами Коломенское. Его отряды неисчислимы. И вероятнее всего именно он откроет перед государем ворота его столицы.
— Марыню, Марыню, но это же замечательно! И как ты могла молчать и пугать своего отца постоянным одиночеством, запертыми дверями своего покоя. А ты не переставала действовать! Ты вдохновляла этих людей!
— Главным образом, своим существованием. И пусть ясновельможный отец поймет, сейчас для дела совершенно не нужны наши родичи, так уютно прижившиеся на Волге. До поры, до времени пусть спокойно живут. Иначе их амбиции, нетерпеливость, жадность сыграют со сторонниками государя слишком злую шутку. Отправьте гонца из Костромы восвояси, отец. Так будет для всех лучше.