Сокровище Чингисхана

—  Очень любезно с его стороны, — заметил Джордино с плохо скрытым сарказмом в голосе. — Интересно, Тереза и Джим могут себе позволить такую роскошь, как ожидание его прибытия? — Он надорвал подарочную упаковку на пакете, под которой оказалась старинная книга в кожаном переплете и бан­ка витаминов. Из-под бумаги на пол вылетела красочная от­крытка. Джордино поднял ее и протянул Питту, спросив: — От жены?

Питт кивнул, молча прочитал написанные от руки строки:

Высылаю твою любимую книгу и еще витамины для под­держания здоровья. Витамины очень сильные, будь с ними ос­торожен, любовь моя.

Наши дети шлют тебе наилучшие пожелания с Гавайев.

Они нашли останки древнего корабля, что вызвало ажиотаж

в научном мире. Без тебя в Вашингтоне страшно скучно, воз­вращайся поскорее домой.

 Лорен.

— Книга и витамины. Никакой романтики. Не узнаю мис­сис Питт, — недовольно пропел Джордино.

— Ничего ты не понимаешь. Мой любимейший роман. Все­гда поднимал мне настроение. — Питт взял увесистый том и показал Джордино корешок.

— «Моби Дик» Мелвилла. Да, неплохой выбор. Хотя лично мне ближе приключения Арчи и Вероники.

Питт раскрыл книгу, начал листать и наконец обнаружил то, что искал, — вырез в страницах, в котором покоился авто­матический «Кольт» сорок пятого калибра.

Джордино присвистнул.

— Прости, я ошибался. Твоя супруга и сейчас не лишена романтики.

Питт потряс баночкой витаминов, открутил крышку, по­смотрел внутрь — там лежало десятка два патронов к «кольту».

— Для работницы конгресса довольно оригинальное почто­вое отправление. И не боится же отправлять за полсвета огне­стрельное оружие, да еще с патронами, — уважительно произ­нес Джордино.

— Нет, не боится. Наверное, потому, что пока не попада­лась, — усмехнулся Питт. Он закрыл баночку и сунул книгу под мышку.

— С такими горячими подарками нам нет необходимости сидеть и ждать Корсова, — сказал Джордино.

Питт едва заметно кивнул.

— Я тоже так думаю. К тому же нам просто небезопасно оставаться здесь надолго. Рано или поздно Боржин узнает о гибели своего лжебуддийского монаха и сразу все поймет. Так что быстренько сделаем кое-какие приготовления и отправля­емся.

 — Душ и пиво входят в нашу программу восстановления сил?

—  Несомненно, но сперва факты, — отозвался Питт, на­правляясь к бизнес-центру, находившемуся в дальнем углу хол­ла и свободному в такой час от посетителей. Сунув руку в кар­ман, он выудил оттуда серебряный кулон, прихваченный им из лаборатории в штаб-квартире Боржина, и положил его в копировальную машину. Получив листок с копией, он нацарапал на нем несколько корявых строк и сунул в стоявший рядом факс, на память набрав длинный международный номер. За­тем он запустил в факс страницы, вырванные из немецкой ин­струкции по эксплуатации непонятного сейсмического устрой­ства, возможно, преобразователя сейсмической записи в изоб­ражение среды, и набрал второй номер.

—  Дадим бездельникам возможность потрудиться над иг­рушкой из сатанинской мастерской, — пробормотал он под нос и направился в свою комнату.

Внешне дом со звучным названием «Джорджтаун керридж» ничем не отличался от остальных, расположенных в богатом квартале Вашингтона, округ Колумбия: такой же претенци­озно величественный, чопорный и очень старый — потемнев­шие от времени кирпичные стены, свежевыкрашенный кар­низ, сверкающие чистотой стекла в окнах девятнадцатого века, ухоженный дворик с идеально подстриженной травой. Безыс- кусность архитектуры с лихвой компенсировалась изяществом интерьера, напоминавшего книгохранилище Нью-Йоркской публичной библиотеки. Почти все стены в доме от пола до по­толка были заняты полками полированного дерева, забитыми книгами по истории кораблей и мореплаванию. В идеальном порядке и навалом книги стояли и лежали везде — на обеден­ном столе, на кухонных столах и подоконниках. На кухонных полках они тоже стояли. Кособокими неустойчивыми пирами­дами они тут и там лежали на полу. Эксцентричный владелец дома Джулиан (Сен-Жюльен) Перлмуттер считал внутреннее убранство своего жилища и ца­рившую в нем разновидность порядка вещами само собой разумеющимися и иного не потерпел бы. Книги были не просто основной страстью известнейшего историка мореплавания, со­бравшего уникальную по своей информативности библиотеку, при одном упоминании о которой его коллеги-коллекционе­ры жадно глотали слюну. В отличие от других собирателей Перлмуттер был человеком щедрым и не только охотно де­лился знаниями, но и позволял пользоваться своим архивом; впрочем, исключительно тем, кто, как и он, обожал море, бре­дил морем.

Писк и тихое бормотание факса разбудили Перлмуттера, заснувшего в глубоком кожаном кресле за чтением вахтенного журнала знаменитого корабля-призрака «Мария Целеста». Он поднял с кресла свое грузное, весом почти четыреста фунтов, тело, подошел к рабочему столу и вытянул полученный факс. Почесал густую седую бороду, ознакомившись с коротеньким текстом:

«Джулиан, с меня бутылка свежеприготовленного айрака, если сможете идентифицировать вот это. Питт».

— Айрак, — повторил Перлмуттер и усмехнулся. — Вот чер­тов шантажист.

Он был страшным гурманом, о чем красноречиво свидетель­ствовал его шарообразный живот. Обещанный Питтом мон­гольский напиток из перебродившего кобыльего молока задел его за живое, за кулинарную струну. Перлмуттер принялся изу­чать следующую страницу факса, содержавшую копию реверса серебряного кулона.

— Дирк, я не ювелир, но знаю человека, который мог бы тебе помочь, — сказал он, затем поднял телефонную трубку, набрал номер и стал ждать ответа.

— Гордон? — заговорил он, услышав ответ. — Это Джули­ан. Послушай, мы договорились пообедать в четверг, но я хо­тел бы встретиться с тобой раньше. Срочно потребовалась твоя помощь. Скажи, ты сегодня свободен? Отлично, отлично, тог­да до встречи. Ровно в полдень. Нет, заказ я сделаю сам.

Перлмуттер повесил трубку, снова взглянул на изображе­ние. «Судя по тому, что факс пришел от Питта, за кулоном прячется какая-то тайна. Невероятная и опасная», — разду­мывал он.

«Монокль» возле Капитолийского холма кишмя кишел по­сетителями, заскочившими на ленч. Ресторан, пользовавший­ся большой популярностью среди политического бомонда, был переполнен сенаторами, лоббистами и сотрудниками с Холма. Перлмуттер быстро заметил своего друга Гордона Итена. По­скольку синего костюма на нем не было, сидел он не в зале, а в боковой кабинке.

—  Джулиан, друг мой. Как я рад снова видеть тебя, — ска­зал, поднявшись, Итен, высокий, дородный, с мягким харак­тером писателя-юмориста и цепким наблюдательным взглядом детектива.

—  Я вижу, мне придется тебя догонять, — усмехнулся Перл­муттер, оглядывая стоявший перед Итеном почти пустой бокал мартини.

Перлмуттер подозвал официанта и заказал себе бокал джи­на. Затем каждый заказал себе ленч. В ожидании официанта Перлмуттер вручил Итену полученный от Питта факс.

—  Прости, друг, боюсь, придется начать со скучного дела, а не с удовольствий, — сказал он. — Один мой друг наткнулся в Монголии вот на эту вещицу и хотел бы иметь представление о том, насколько она значима. Не мог бы ты просветить его на этот счет?

Итен с каменным лицом рассматривал фотокопии. Через руки этого известнейшего специалиста по старинным предме­там, привлекавшегося в качестве оценщика аукционным домом «Сотбис», прошли в буквальном смысле тысячи исторических реликвий. Без его мнения ни один предмет не выставлялся на аукцион. Друг Перлмуттера с детства, он частенько доверитель­но сообщал о продаже вещиц, стоивших его внимания.

—  О качестве сказать трудно, — уклончиво начал Итен. — Как можно оценить стоимость по бумажке?

—  Зная моего друга, я бы предположил, что интересуют его как раз не стоимость кулона, а его возраст и исторический кон­текст.

—  Так бы сразу и сказал, — с облегчением ответил Итен, словно у него явно гора с плеч свалилась.