Мы не пара

Но Стивен не узнает об этом. Она постарается сохранить достоинство, чтобы не показаться изнывающей от любви сентиментальной дурочкой, готовой на все ради предмета своего обожания.

— Да, давай радоваться тому, что есть, — отозвалась Оливия и улыбнулась.

Оливия выглядела так соблазнительно, что на секунду Стивен вновь заколебался, уж не послать ли все дела к черту, не раздеться и не броситься ли в постель.

Но после знакомства с этой женщиной он и так уже нарушил много им самим же установленных правил. Не приведет ли еще одна слабость к полному крушению привычной жизни? Разве все его существование не строилось строго по плану, определенному обстоятельствами молодости? Увязнуть сильнее означало бы поддаться безрассудству, потерять контроль над собой и над событиями. Не надо забывать, напомнил себе Стивен, что жених Оливии умер совсем недавно. Для нее наша связь вероятнее всего важна в чисто физическом смысле. Если рассуждать логически, так и должно быть.

Стивен стремительно встал, не рискнув даже поцеловать Оливию на прощание. Ее манящая близость, еще сильнее возбуждавшая при мысли о том, что под простыней на Оливии ничего нет, могла свести с ума.

— Мне пора. Увидимся вечером.

Оливия проводила его взглядом, потом услышала, как хлопнула входная дверь. Стивен ушел, даже не поцеловав ее! Может, это и к лучшему. По крайней мере, он не стал забивать ей голову лживыми обещаниями. Оливия вздохнула. Жизнь пойдет дальше, и ничего не изменится, если не считать того, что теперь, как прозаически выразился Стивен, они добавят к своим отношениям и секс. Для гармонии.

Прошло несколько недель. Оливия прожила их так, словно знала, что заложенная где-то бомба с часовым механизмом вот-вот взорвется и ее чудесный мир перестанет существовать. Бурный, головокружительный восторг сменялся пронзительным отчаянием, но она твердо решила не показывать свои чувства перед Стивеном.

Он водил ее в театр, на концерты, показывал город. А ночью...

Стивену не хватало ночи, чтобы насытиться Оливией. Ее же мучило другое — стоило ему только посмотреть на нее, как она летела в его объятия. Иногда она презирала себя за то, что уступает так легко, что сдается после первого взгляда или прикосновения. Впрочем, Стивен становился в ее руках мягким как воск, и это служило Оливии некоторым утешением.

Дело дошло до того, что однажды утром Стивен опоздал на работу и сорвал весь свой тщательно спланированный график. А произошло это только потому, что Оливия вошла в ванную в коротенькой сорочке, когда он еще причесывался.

Стивен, увидев в зеркале ее отражение: холмики грудей под полупрозрачной тканью, изгиб бедер под легкомысленным кружевом, — застыл с расческой в руке и забыл обо всем на свете. Обо всем, кроме... Стивен отложил расческу.

— Поцелуй меня, — попросил он.

Оливия подошла и легко коснулась губами горячих мужских губ.

— До свидания, — шепнула она и тут же отстранилась, но их тела успели соприкоснуться, и пламя желания мгновенно охватило обоих.

Стивен обхватил Оливию за талию и рывком привлек к себе, каждой клеточкой тела ощущая пьянящую близость теплой нежной женской кожи.

Оказавшись в кольце его объятий, Оливия почувствовала, что не может — да и не хочет! — ему сопротивляться.

— Мне нельзя опаздывать, — простонал Стивен, но тут же впился в ее губы долгим жадным поцелуем.

— Ну так и не опаздывай, — шепнула в ответ Оливия, а в следующее мгновение ее язычок уже скользнул в горячий рот Стивена.

— Прекрати, Оливия, — взмолился он, прерывая поцелуй, но не разжимая объятий.

Оливия провоцирующе потерлась грудью о его торс.

— Прекратить? — Ее рука легла на восставшую плоть Стивена. — Ты хочешь, чтобы я прекратила? — Она пустила в ход пальцы. — Ты этого хочешь?

Стивен уже знал, что остановиться уже невозможно. Оливия не спеша расстегнула «молнию» на брюках, и Стивен не выдержал.

Лаская ее груди со взбухшими, налитыми сосками, он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Брюки упали на пол, и Стивен рывком освободился от белья. Его пальцы, протиснувшись между ног Оливии, ощутили влажное тепло ее нежного лона. Она ахнула и задрожала.

— Тебе нравится? — прошептал Стивен, лаская ладонью внутреннюю поверхность бедер Оливии. — Нравится?

Вместо ответа Оливия крепко обняла его за шею. Ноги у нее подкосились, и она повисла на нем, слабея. Стивен посмотрел ей в глаза и тут же быстро и легко развернул так, что Оливия оказалась склоненной над ванной.

Он решительно задрал вверх сорочку и положил руку на спину Оливии — только тогда она поняла, что и как сейчас произойдет...

— О, Стивен! — вскрикнула Оливия, но было уже поздно — он решительно и мощно вошел в нее одним ударом.

Стивен застонал, погружаясь в горячую влажную глубину. Так здорово, так хорошо просто не бывает! Но мысли эти растаяли, растворились в подхватившем его водовороте страсти. Мир словно отступил, растворился, чтобы стать вдруг необычайно ярким и четким и затем расколоться, когда они оба вскрикнули, достигнув пика наслаждения.

Стивен повернул Оливию лицом к себе, ожидая увидеть ее смущение. Черт возьми, случившееся потрясло и его самого! Когда он еще утрачивал над собой контроль? В Каире, вот когда, тут же подсказала память.

— Из-за тебя я опоздаю на работу, — только и сказал Стивен.

Крепко поцеловав Оливию в губы, он привел в порядок одежду и вышел из ванной.

Еще не остывшая от близости, но уже с пылающими от стыда щеками Оливия захлопнула дверь и, повернув защелку, тяжело опустилась на пол. Подступающие к горлу рыдания душили ее. Что же это происходит с ней? И со Стивеном?

Постепенно в голове прояснилось. Случившееся — классическая демонстрация плотского вожделения. Стивен использовал ее как секс-машину, но разве не она сама позволила ему это? Да, она любит его, но он ни разу не показал, что разделяет ее чувства. И теперь Оливии уже не хотелось любви. Такой — нет! Плохо, конечно, что она любила и потеряла Джонни, но Джонни, по крайней мере, относился к ней так же, как она к нему.

Теперь Оливия знала, что ее безответная, односторонняя любовь не принесет ничего, кроме разочарования. А раз так, то лучше оборвать все нити. И начать прямо сегодня. Пока еще не совсем поздно.

Вернувшись с работы, Стивен обнаружил Оливию сидящей на диване в гостиной. Она была явно чем-то удручена, и лежащая на ее коленях книга осталась нераскрытой.

— Привет, — негромко сказал Стивен.

— Привет.

Какой у нее безжизненный голос, подумал он. Впрочем, наверное, я это заслужил.

— Оливия, послушай... Сегодня утром...

— Нет, пожалуйста, не надо об этом. — Она покачала головой, чувствуя, что краснеет от стыда. — Что случилось, то случилось, давай забудем.

В том-то и беда — Стивен не мог забыть. Весь день он только и думал о том, что произошло утром. Да и Оливия, похоже, думала об этом.

— Извини, мне не следовало вести себя так... напористо.

— Да, не следовало! — Оливию вдруг обуяло бешенство. — А мне не следовало расхаживать перед тобой полуголой, зная, что ты собираешься на работу! Я совершила ужасный грех! Ввела в искушение! Соблазнила! Сбила с пути праведного! Надо же, Стивен, из-за меня ты нарушил свой строгий кодекс и опоздал на работу! Я виновата кругом, так что не извиняйся!

— Оливия, — мягко перебил Стивен, — неужели мы будем ругаться всю ночь?

— Нет, не будем. — Она перевела дыхание. — Нам нужно поговорить о моем отъезде.

— О каком отъезде? Куда ты собираешься? О чем ты говоришь? Да, мы оба погорячились, но не нужно на это так реагировать!

— Это не имеет никакого отношения к тому, что случилось утром. — Но Оливия вспомнила утренние грубые, без любви, поцелуи, и ей стало легче сказать то, что она собиралась. — Если помнишь, я приехала сюда на время. Так вот, шесть недель подходят к концу.

Если бы Оливия бросила на ковер гранату, это, наверное, не так потрясло бы Стивена. Неужели Оливия действительно живет у него так долго? Стивен недоумевающе уставился на нее.