Темная лошадка

Автомобиля Ирины на стоянке рядом с конюшней уже не было. Уехала, покуда я самозабвенно скакала по рингу. И Шона что-то не видать. Если уже вернулся домой после ночных похождений, то не скоро проснется.

– Вам надо свободнее держать спину, тогда и конь расслабит свою, – сказал Ван Зандт.

«Интересно, знает ли он?» – в тысячный раз подумала я. И фаталистическая струнка моей души тут же отозвалась: «Да, знает». Версии опять вертелись в моем мозгу, как и все время после вторжения в коттедж Лоринды Карлтон: он нашел рецепт и узнал мое имя по фотографии в журнале. В коттедже наверняка где-нибудь лежит этот номер журнала. Может, они вдвоем рассматривали фотографию. Может, Ван Зандт узнал коня или вспомнил, что там обо мне написано, или сложил два и два, поскольку было упомянуто поместье Шона… Впрочем, неважно, как именно он меня вычислил. Важно, как он намерен себя повести. Если он знает, что в субботу ночью я была в его доме, то знает и про то, что я видела окровавленную рубашку. Сейчас я жалела, что не забрала ее с собой, наплевав на все возможные осложнения. Зато Ван Зандт уже сидел бы в тюрьме, а я не осталась бы один на один с человеком, которого считаю убийцей.

– Давайте еще раз, – сказал он. – Пустите его галопом.

– Мы как раз собирались на сегодня заканчивать.

– Американцы! – презрительно проронил он, подбоченившись. – Да он едва разогрелся. Работа только начинается. В галоп, в галоп!

Моим естественным побуждением было не послушаться, но разговаривать с ним, сидя верхом на коне, казалось предпочтительнее, чем стоя на земле. Все-таки Ван Зандт меня сантиметров на двенадцать выше и килограмм на тридцать тяжелее. По крайней мере, покуда я не поняла как следует, что ему известно, а что нет, лучше не ссориться.

– На двадцатиметровый круг, – распорядился Ван Зандт.

Я поставила коня на круг диаметром двадцать метров, попыталась унять дыхание и сосредоточиться, хотя руки так сжимали поводья, что я чувствовала, как пульсирует в них кровь.

– Руки расслабьте, Элль. Почему вы так напряжены? – спросил он шелковым голосом, от которого у меня по спине пробежал холодок. – Конь это почувствует и тоже зажмется. Сядьте удобнее, а руки отпустите.

Я сделала попытку следовать его указаниям и пустила коня по кругу.

– Что так рано поднялись?

– А вы не рады меня видеть? – поинтересовался он.

– Я была бы рада видеть вас вчера за ужином. Но вы меня обманули. Что не поднимает вас в моих глазах.

– У меня возникли непредвиденные обстоятельства.

– Вас увезли на необитаемый остров? Там не было ни одного телефона? Даже в полиции дают право на звонки.

– Так вы думаете, я был в полиции?

– Вот уж не знаю и знать не хочу.

– Я оставил сообщение метрдотелю. Позвонить не мог. Вы не дали мне ваш номер, – ответил он и тут же другим тоном прикрикнул: – Соберитесь, соберитесь, соберитесь! Больше энергии, меньше скорость. Вперед! Сядьте глубже!

Я остановила коня, и он загарцевал почти на одной точке, ударяя копытами в песок на три счета.

– Пытаетесь подлизаться при помощи бесплатного урока верховой езды?

– Не бывает ничего бесплатного, Элль, – возразил он. – Не давайте ему сбиваться с ноги! С какой он сейчас должен ступать – с правой?

– Нет.

– Тогда почему вы его не остановили?

Ожидаемый ответ – потому что дура.

– Еще раз! В галоп! И больше энергии на переходе, не сбавляйте!

Мы снова и снова повторяли упражнение. Каждый раз что-то выходило не гладко, и непременно по моей вине. Мощная шея Д’Артаньяна была вся в мыле. Моя майка насквозь промокла от пота. Спина ныла, руки тряслись от усталости. Если рассуждать здраво, оставаться верхом весь день я не в состоянии. Еще пара часов – и просто шлепнусь наземь, обессиленная и бескостная, как выброшенная на берег медуза. Ван Зандт, со своей стороны, явно меня наказывает, и это доставляет ему большое удовольствие.

– …и заставьте его перейти на шаг мягко и плавно, как опускается на землю снежинка.

Я опять пустила коня шагом, затаив дыхание в ожидании следующего приступа муштры.

– Уже лучше, – проворчал Ван Зандт.

– Довольно! – взмолилась я, бросая поводья. – Вы решили уморить меня?

– Да что вы, Элль, зачем? Мы ведь друзья, разве нет?

– Я думала, что да.

– И я тоже. Между прочим, вчера поздно вечером я звонил в ресторан. Метрдотель сказал, что вы там не появлялись.

– Я была. Это вас не было, и я ушла, – солгала я. – Метрдотеля вообще не видела, наверно, он вышел в туалет.

Ван Зандт задумался.

– Хорошо у вас получается, – сказал он наконец.

– Что?

– Выездка, разумеется.

Не сводя с него глаз, я водила Д’Артаньяна по кругу, чтобы дать ему восстановить дыхание.

– Ну да, вы полчаса на меня орали, пока добились одного приличного перехода.

– Вам нужен сильный тренер. Вы почему-то считаете, что все знаете сама, но это не так.

– Я не люблю, когда на меня давят.

– По-вашему, я давлю? – бесстрастно спросил он, и это отсутствие эмоций было гораздо тревожней для меня, чем его обычный гонор. – Я просто верю в дисциплину.

– Ставите меня на место?

Он не ответил.

– Что привело вас сюда в столь ранний час? – снова спросила я. – Вряд ли желание извиниться за вчерашний вечер.

– Мне не за что извиняться.

Я пожала плечами:

– Пришли поговорить с Шоном насчет Тино? Что€ ваша клиентка из Вирджинии? Уже приехала?

– Да, вчера ночью. Представьте ее потрясение: войти в дом и наткнуться на взломщика.

– Кто-то к вам залез? Ужас какой! Что-нибудь пропало?

– Почему-то нет.

– Повезло. Она ведь не пострадала? Я только накануне видела в новостях сюжет о пожилой паре, которую в собственном доме ограбили два гаитянца, вооруженных мачете.

– Нет, она цела и невредима. Взломщик сбежал. Пес Лоринды гнался за ним по всем лужайкам, но нам принес только куртку.

У меня снова екнуло под ложечкой. Руки, несмотря на жару, покрылись мурашками.

– Где ваш конюх? – оглянувшись на конюшню, поинтересовался Ван Зандт. – Почему не выходит взять у вас коня?

– Кофе пьет, – ответила я, от всей души жалея, что это неправда.

Взгляд Ван Зандта обратился на стоянку, где одиноко маячил мой «БМВ».

– Кофе? Хорошая мысль, – одобрил он. – Стреножьте коня. Мы тоже можем выпить кофе и обсудить наши планы.

– Его еще надо расседлать и обтереть…

– Пусть этим займется русская. Это ее работа, а не ваша.

Может, подхватить поводья и направить на него коня? Сказать легче, чем сделать. Мишенью он будет движущейся, а Д’Арт в любом случае постарается не задеть человека копытами. Даже если удастся сбить его наземь, что дальше?

– Пошли! – скомандовал Ван Зандт, развернулся и направился к конюшне.

Неизвестно даже, вооружен ли он. У меня-то ничего нет. Если зайти в конюшню с ним вместе, у него окажется большое преимущество.

Я подобрала поводья, сжала ногами бока Д’Артаньяна… и в этот момент мое внимание привлекло цветное пятно у изгороди. Молли! Велосипед бросила снаружи, перелезла через забор и бежала ко мне.

Я приложила палец к губам, чтобы она, не дай бог, не окликнула меня по имени, спрыгнула с Д’Артаньяна и, широким жестом показав на девочку, возвестила:

– Мисс Молли Великолепная собственной персоной! Пришла проведать тетушку Элль.

В глазах у Молли блеснула неуверенность, но лицо осталось непроницаемым. Слишком богатый у девчушки опыт щекотливых ситуаций. Она подошла ко мне, запыхавшись, с блестящим от пота лбом. Я обняла ее за хрупкие плечики и прижала к себе, жалея, что не могу сделать ее невидимкой.

Ван Зандт глянул на девочку с легкой неприязнью.

– Тетушка Элль? У вас здесь родня?

– Я почетная тетушка, – крепко сжав плечо Молли, пояснила я. – Молли Авадон, племянница Шона. А это мой друг, мистер Ван Зандт.

Только не хватало, чтобы Ван Зандт мысленно связал ее с Эрин! Впрочем, если убрать меня для Ван Зандта раз плюнуть, вряд ли он с такой же легкостью решится убить родственницу Шона. Вероятно, чутье, развитое, как у всякого маньяка, подсказывает ему, что у него хорошие шансы не понести наказания за то, что уже натворил. Иначе он уже летел бы первым рейсом в Брюссель или еще куда.