Каблук Маноло

Брендон молча двинулся за ней, словно не замечая, что по-прежнему несет меня на руках. Пришлось помахать Габриелю на прощание из-за широкого плеча Брендона. Луна начал махать в ответ, однако резко опустил руку, услышав выкрики окружающих:

— Это же Никки Ховард!

Кто-то двинулся за нами, прося автограф, но Брендон, ругаясь вполголоса, и не думал останавливаться. Друг Никки Ховард вынес меня на руках из самого крутого клуба Манхэттена, Это было очень «приятно», особенно когда оказалось, что толпа папарацци устроила засаду между дверями клуба и нашим лимузином. То еще удовольствие, знаете ли.

— Отлично. — Очутившись на сиденье автомобиля, я расправила юбку, которая задралась дальше некуда. — Ты хоть соображаешь, в каком виде меня выставил?

— Ты о чем? — в замешательстве спросила Лулу, закончив красить губы.

— Как будто я напилась в стельку и не могла идти сама.

— Ну и что с того? — Держа в руках пудреницу, украшенную стразами «Сваровски», Лулу вглядывалась в свое отражение. — Не рассчитала и напилась. Что такого-то? Забыла!.. Амнезией что угодно можно объяснить.

Она подняла глаза от пудреницы.

— Ой, нет, погоди. Как же ты же можешь помнить, что потеряла память? У тебя же как раз амнезия!

В момент ее потрясающих умозаключений на меня навалился Брендон.

— К тебе или ко мне? — пробормотал он куда-то в мой живот.

— Отвали же наконец! — рявкнула я, отпихивая Брендона. — Никто никуда не едет, успокойся. Я с тобой целовалась, только чтобы диджей не размазал по стене твою рожу. Ты сейчас не в состоянии ни с кем драться.

— Спасибо, — поблагодарил Брендон, даже не пытаясь отодвинуться. Напротив, он вообще улегся на моих коленях. — Не хило же тебе мозги перетряхнуло, прямо сама доброта. Раньше ты была очень злая. Помнишь, Лулу? Раньше Никки ко мне плохо относилась.

Убрав в сумочку блеск для губ, Лулу изучающе на меня посмотрела.

— В ней действительно стало гораздо меньше стервозности. Переселение душ все-таки…

— Да плевать, из-за чего, — ответил Брендон и, довольно вздохнув, обнял меня. — Я просто рад, что она снова со мной и стала добрее. — Через несколько секунд послышалось его безмятежное сопение.

Я посмотрела на Лулу в отчаянии, всем своим видом выражая вопрос: «Ну и что теперь делать?»

— Просто отпихни его в сторону, когда подъедем к дому, — не моргнув глазом ответила подруга, пожимая худыми плечами. — Не переживай, не проснется. Том отвезет его домой на Чарльз-стрит. Завтра он, как обычно, ничего не вспомнит.

— И часто он так? — поинтересовалась я, глядя на красивое лицо мирно спящего Брендона.

Лулу удивленно посмотрела на меня.

— Вообще-то, он любит потусить. — Она так и не поняла истинный смысл моего вопроса. Лулу потихонечку начала клевать носом от усталости. Я решила, что выясню, о чем говорил Брендон. Когда-нибудь. В тот момент мне хотелось только одного — добраться до кровати.

Что я и сделала, оказавшись в пентхаусе и установив будильник на семь утра. Через четыре часа мне предстояло отправиться в школу. Ясное дело, что совмещать учебу с полноценной карьерой модели нелегко. Как я буду справляться дальше, пока непонятно. Однако справляться надо, чтобы жить дальше, как все нормальные люди. Хотя вряд ли можно назвать нормальным человека с лицом Никки Ховард и мозгами Эмерсон Уоттс.

Глава двадцатая

Вылезая утром из такси, которое мне посчастливилось поймать, я тут же заметила «ходячих мертвецов». Они выстроились через дорогу от здания школы, вдоль сетчатого забора, окружавшего строительную площадку. (Ведь какой смысл открывать школу, если через дорогу не находится стройка? Здание бывшей нитяной фабрики взорвали, чтобы построить тут жилые дома, и мы целыми днями наслаждались шумом самосвалов.) «Ходячие мертвецы» строчили эсэмэски, как бешеные. Все, кроме Уитни Робертсон и Джейсона Кляйна: они целовались. Меня замутило от одного их вида. Или от пирожка из закусочной рядом с пентхаусом, который я перехватила на завтрак. Выходит, всему виной желудок Никки и пирожок? Всего-то?

Честно говоря, на завтрак мне просто не хватило времени. Когда прозвенел будильник, я не поверила, что уже утро. Казалось, я только-только прикрыла глаза — и на тебе, пора вставать. Неужели уже семь часов? Лучше сразу умереть. Клянусь, больше никаких ночных тусовок перед школой!

Не в силах подняться, я рассматривала скучное белое жилище Никки. Розы Габриеля куда-то исчезли. Наверное, приходила домработница и выбросила завядший букет. Козабелла активно намекала, что неплохо бы позавтракать и выйти на улицу. И тут я подумала, что идти в школу совершенно не обязательно. Никто меня туда на аркане не тянет. В конце концов, Никки Ховард — сама себе хозяйка, ее нельзя заставить ходить в школу. Стоит только повернуться на бок, и я снова засну чудесным, замечательным сном! Водитель подъедет только к трем, чтобы отвезти-на съемки для «Элль». Хоть целый день в постели валяйся. Ох, какое же искушение! Особенно учитывая, что перед тем, как заснуть, я прослушала на телефоне сообщения от мамы — все семь. Причем каждое последующее было еще более гневным, чем предыдущее. Потом я успела заскочить к Лулу, которая уже заснула, и проверить ее ноутбук. Выяснилось, что по сети шпионили не только за Никки, но и за Лулу. Когда я временно отсоединила модемы обоих ноутбуков, оказалось, что с клавиатурами все в порядке. Конечно, со старковским ноутбуком далеко не уедешь, но раз он работает и без шпионской программы, то к черту школу! Я создам новые личные данные Никки для сети (мои прежние родителям пришлось заблокировать, чтобы не рисковать. Все-таки официально я была мертва). Как здорово снова выйти в Сеть! Сыграем с Кристофером по Сети в «Джорниквест»… Стоп. Не получится. Откуда Никки Ховард может знать Кристофера Малоуни? Придется ей с ним познакомиться. А где? В школе. Значит, сегодня надо туда попасть.

После таких выводов, признаюсь честно, я выскочила из кровати и похватала первые попавшиеся шмотки: черные леггинсы, платье с завышенной талией, которое, видимо, надевалось прямо на них, а также ковбойские сапоги и кучу бус. Все это еще с вечера приготовила Лулу, заявив со смехом, что в свой первый школьный день я должна выглядеть на все сто. Одежда оказалась на удивление удобной (хотя, конечно, с джинсами и футболкой ничто не сравнится). Я умылась и расчесала волосы (осторожно обходя область шрама). Взглянув в зеркало, отметила, что неплохо выгляжу. Выходит, можно и выглядеть, и чувствовать себя хорошо! К примеру, тренировочный костюм — замечательная вещь. Однако выглядеть в нем замечательно удается, увы, далеко не всем (по крайней мере, так считает Фрида). Не могу сказать, что ее мнение как-то особо влияло на мой выбор одежды для школы. Правда, если Фрида замечала меня утром в подобном виде, то неизбежно заставляла переодеваться. Но если мне все-таки удавалось добраться до школы в тренировочном костюме, то своим видом я повергала «ходячих мертвецов» в ступор. Еще бы! Моя одежда так контрастировала с их наглаженными штанами цвета хаки и рубашками с отложным воротником (и никаких тебе шнурков на талии).

Пока я направлялась к лестнице главного корпуса, участники «почетного караула», выстроившегося напротив школы, тупо пялились на меня. Услышав шепот «Никки Ховард», пришлось напомнить себе, что я уже не Эмерсон Уоттс, одежда которой оскорбляет их чувство прекрасного. Ха! Теперь на мне было надето не что-нибудь, а тело самой настоящей знаменитости! Через несколько секунд кто-то отлепился от забора и покинул свой пост. При ближайшем рассмотрении это оказалась Фрида. Увы, теперь мою сестру уже не отличишь от остальных «ходячих мертвецов».

— Никки? — обратилась ко мне Фрида, делая вид, что мы незнакомы.

На ней красовалась красная с золотом форма чирлидеров Трайбекской экспериментальной школы. И что интересно, форма ей очень шла.

— Ты прямо в школе переоделась? — выпалила я первое, что пришло в голову. Слава богу, рядом никого не было. — Мама не отпустила бы тебя в этом. Она хоть в курсе, что ты у нас теперь чирлидер?