Быть вместе

— Нет, — повторила Харриет, чувствуя себя так, словно дыхание дюйм за дюймом покидает ее тело. — Такого не может быть. Это невозможно.

— Харриет, — леди Крейл слегка кашлянула, — вы должны простить мне мою откровенность с вами. Но вы остались без матери и без отца, у вас нет защитника, и поэтому мой долг взять на себя ответственность за вас, пока вы находитесь под моей крышей. Теперь я должна задать вам крайне деликатный вопрос. — Она смущенно замолчала. — Во время вашего путешествия в Хартум не было ли со стороны мистера Бове каких-либо неприличных действий в отношении вас?

У Харриет ярко вспыхнули щеки.

— Понимаю. Все хуже, чем я боялась. — Леди Крейл протерла рукой глаза, а потом встала и принялась расхаживать по комнате. — О компенсации не может быть и речи, Харриет, — возбужденно заговорила она. — Мистер Бове обошелся с вами бесчестно. Если вы надеетесь на брак, я должна лишить вас иллюзий. Семейство Бове одно из самых старинных и самых богатых во Франции. Разница в вашем социальном положении огромна — и непреодолима. В такой ситуации нельзя откладывать ваше возвращение в Каир и домой. — Ее голос дрожал от волнения. — То, что он соблазнил вас, непростительно. Это…

— Соблазнил? — Харриет вскочила на ноги. — Я снова повторяю вам, что поведение мистера Бове по отношению ко мне было исключительно джентльменским. Он не воспользовался своим преимуществом в том смысле, как вы это предполагаете! На самом деле он оберегал мою репутацию. Он хотел, чтобы вы соответствующим образом приняли меня, прежде чем он объявит о своих намерениях.

— О своих намерениях?

Брови леди Крейл поползли вверх.

— Да… Он… — Харриет запнулась, — он собирался просить моей руки.

— Мистер Бове убежденный холостяк, — скептически заметила леди Крейл. — Кроме того, я объяснила вам, что он не обычный джентльмен. Знаете, он личный друг императора! Боюсь, он играл вашими чувствами, Харриет. Возможно, в надежде, что такое обещание убедит вас стать его любовницей.

— Но я не такая!

Леди Крейл посмотрела на стоявшую перед ней возмущенную молодую девушку и поняла, что та говорит правду.

— Тогда будем благодарны, что ваше воспитание сделало вас невосприимчивой к его льстивым речам. — Она подошла к Харриет и положила руки ей на плечи. — Вас жестоко обманули, дитя. И вы не первая. Другие, более искушенные, чем вы, тоже были обмануты сладкими речами Рауля Бове и его порочным обаянием. А теперь советую вам поспать. К утру вы не будете так остро переживать предательство.

Наклонившись, она чмокнула Харриет в щеку и вышла из комнаты.

Закрыв лицо руками, Харриет вспоминала каждое слово и каждый жест, которыми они обменялись с Раулем Бове. Она приняла желаемое за действительное? Кусочек льда вонзился ей в сердце, а глаза наполнились страданием. Рауль никогда не говорил, что любит ее, никогда не говорил, что хочет, чтобы она стала его женой, а она думала, что слова просто не нужны, Рауль целовал ее, и она ему отвечала. Харриет подошла к темному балкону. Она построила замок мечты, поверив, что ее любят и лелеют. Первым признаком того, что это не так, было странное поведение Рауля, когда, прибыв в Хартум, он объявил, что у него есть более важное дело, чем провожать ее в консульство. Так что же, этим делом была встреча с темноглазой смуглой рабыней, которая вызывала интерес у всего Хартума?

— Нет, — едва слышно прошептала Харриет. — Нет, нет. Этого не может быть!

Она вспомнила Бербер, резиденцию паши и то, как Рауль, чтобы защитить ее репутацию, представил ее своей кузиной. Еще тогда в течение нескольких безумных мгновений ей казалось, что он собирался объявить ее своей невестой. Но он этого не сделал и, если верить леди Крейл, никогда этого не сделает.

Раздался тихий стук в дверь, и вошла Джейли.

— Я пришла помочь вам раздеться, — робко сказала она.

Механически повернувшись, Харриет позволила Джейли расстегнуть ей пуговицы платья, и когда розовая тафта соскользнула с ее плеч, перешагнула через тонкую ткань, не оглянувшись назад.

— Леди Крейл просила меня дать вам успокоительный порошок. — Джейли подошла к низкому столику, на котором оставила стакан. — Он поможет вам уснуть.

— Спасибо.

У Джейли в глазах была тревога, так как она подслушала разговор между своей хозяйкой и английской девушкой. Ей хотелось поговорить с английской девушкой, но этого не полагалось делать и могло только навлечь на нее гнев леди Крейл. Она грустно вышла из комнаты и, закрыв за собой дверь, услышала звук горьких рыданий.

Проснувшись, Харриет несколько секунд лежала, глядя на яркие полоски солнечного света на потолке. После слез вчерашнего вечера у нее болела голова, но она встала, распахнула ставни, и ее мгновенно настигли картины и звуки Африки. Почему она так плакала? Харриет не поверила чудовищным обвинениям в адрес Рауля. Сегодня он навестит ее в консульстве, и леди Крейл и ее сын принесут свои извинения. А позже последуют извинения и от доктора Уолтера. Рауль много недель, а быть может, и месяцев провел в своей экспедиции, и, несомненно, это в его отсутствие начали болтать злые языки. Она никогда не обращала внимания на сплетни, даже на безобидные, которые доставляли удовольствие ее тетушкам. Разумеется, она не собиралась уделять внимание россказням, которые услышала за обеденным столом накануне вечером. Сегодня Рауль навестит ее и расскажет ей правду.

Щедрость и радушие леди Крейл не имели границ. Рядом с платьем из розовой тафты висело несколько платьев из легкого, прохладного муслина, но Харриет, немного помедлив, надела блузку с застежкой под горло с длинными рукавами на тугих манжетах, которую Хашим купил для нее в Бербере. Пусть ее прежние блузка и юбка, безукоризненно вычищенные и выглаженные, были не такими модными, как платья, которые висели в огромном гардеробе, зато она получила их от Рауля, и ей хотелось отдать им должное.

Джейли, осторожно вошла, чтобы помочь Харриет привести себя в порядок. Она с явным удовольствием расчесывала ей золотые волосы, а Харриет, глядя на девушку в зеркало, размышляла, кто она — наемная служанка или рабыня. Себастьян Крейл вскользь упомянул, что европейцы в Хартуме используют рабский труд, но делают это с осторожностью, и именно то, что Рауль купил черкешенку открыто, вызвало всеобщее возмущение.

— Джейли, вы давно на службе у леди Крейл? — спросила Харриет, пока ловкие руки девушки укладывали ей волосы.

— Много месяцев, — с улыбкой ответила Джейли. — Мой брат здесь служит грумом, а тетя работает на кухне.

— А у леди Крейл есть рабы, как у турецких губернаторов? — Харриет вертела в руках флакон с розовой водой, закрытый стеклянной пробкой.

— В доме ее светлости нет рабов, — отчаянно завертела головой Джейли. — Ее светлость считает, что рабство — это очень плохо… очень скверно.

— А другие люди имеют рабов?

— Конечно. В Хартуме всегда были рабы. Лучше быть рабом, чем умереть с голоду.

— Спасибо, Джейли.

Встав, Харриет собралась спросить девушку-служанку, есть ли рабы у Рауля Бове, но не осмелилась Она решила, что не будет обсуждать эту тему ни с кем, кроме самого Рауля, не будет даже с леди Крейл.

— Мое дорогое дитя, вы очаровательны и выглядите полностью отдохнувшей! — воскликнула леди Крейл, когда Харриет вошла в утреннюю столовую. — Сегодня утром я получила известие от мужа. Он собирается вернуться в Хартум к концу месяца. Думаю, мы спокойно можем отдать подготовку вашего возвращения в Англию в его руки.

Несмотря на жару, на серебряных блюдах лежали бекон, почки, омлет и кеджери, но Харриет, оставив их без внимания, взяла свежие фрукты и налила себе кофе.

— Вчера вечером доктор Уолтер был очень обеспокоен вашим здоровьем. Я уверяла его, что это просто усталость, но он настаивал, что необходимо осмотреть вас. Я подумала, что вам будет приятнее, если мы сами навестим его, вместо того чтобы приглашать его сюда. Поездка в экипаже даст вам возможность лучше познакомиться с городом, да и я люблю наносить визиты по утрам, в середине дня жара делает невозможными какие бы то ни было занятия.