Страница 75 из 76
В момент наивысшего напряжения обнаружились такие свойства Мэнрайта, которых раньше за ним никто не замечал. Он держался уверенно, говорил спокойным тоном человека, которому пристало отдавать приказы по праву рождения и который не предполагает иной реакции окружающих на свои слова, кроме безоговорочного подчинения.
— Ружье можете опустить, мистер Ларсен, в нем не было нужды. Валера, а вы немедленно оставьте Галатею, — негромко бросил он. — Нет, дорогая, стой там, рядом с ним. Как-никак ты принадлежишь ему, если, конечно, он не передумал. Ну как, Валера, не передумали?
— Как вы догадались! — в бешенстве вскричал президент. — В подержанном товаре не нуждаюсь. Ларсен, наберите номер банка. Я хочу приостановить выплату чека.
— Не трудитесь, мистер Ларсен. Чек еще не отправлен в банк, вы можете получить его в любой момент. Но в чем дело, Валера? Чем вам не угодила Галатея?
— О, она слишком хороша: умница, красавица, совершенство! Она…
— Не волнуйтесь, Чарльз, я сам разберусь с ним. Итак, Валера, чем вам не подошла Галатея?
— Я не покупаю шлюх по такой цене.
— Вы назвали Галатею шлюхой?
— Именно так, сэр.
— Та-а-ак. Вы заказывали идеальную любовницу, верную и преданную.
Галатея застонала.
— Прости, дорогая, я скрывал это от тебя. Я хотел рассказать обо всем позже. Сначала мне нужно было убедиться, что ты любишь его, но заставлять тебя я не собирался.
— Мерзкие, гнусные мужчины, вы все! Я ненавижу вас! — крикнула она.
Мэнрайт продолжал как ни в чем не бывало:
— И теперь вы, Валера, утверждаете, что любовница — это шлюха. Откуда вдруг такая вспышка старомодной стыдливости?
— Стыдливость тут ни при чем. Мне не нужна женщина, у которой были шашни с другими.
— Я должна остаться с этим человеком, потому что он мой хозяин и заплатил за меня?
— Ни в коем случае, девочка. Подойди ко мне.
Она бросилась прочь от Валера, но вдруг остановилась, заколебавшись. Клаудиа хотела было привлечь девушку к себе, но Галатея поразила всех: она подошла к Мэнрайту, который ласково обнял ее.
— Вот так, Валера, — объявил он, — а теперь забирайте своих вояк и катитесь отсюда. Утром получите чек.
— Нет уж, я не уйду, пока не узнаю, кто этот негодяй.
— О чем вы?
— Я хочу знать, кто этот умелец, который переспал с ней.
— Как вы смеете?
— Прохиндей чертов, ты что же будешь, отрицать очевидное? Твоя потаскуха спала тут с кем ни поподя. Она беременна! Понимаешь, беременна. Я должен знать, кто он. Я ему устрою веселую жизнь!
В комнате повисло молчание. Наконец Мэнрайт спросил:
— У какого психиатра вы наблюдаетесь?
— Не дурите. Я такой же псих, как ваша Галатея девственница.
— Галатея беременна? Моя гордость, моя красавица!.. Я вижу, вы и в самом деле не в себе. Уходите.
— Значит, я сумасшедший? Хорошо. Только полный идиот не заметит, что она в положении. Пусть повернется к свету. А вы как следует посмотрите на ее лицо при искусственном освещении.
— Если я и сделаю это, только для того, чтобы избавиться от вас.
Мэнрайт ободряюще улыбнулся Галатее и повернул девушку к свету.
— Извини, дорогая. Минутное неудобство. Я потревожу тебя в первый и последний раз, клянусь честью. Никто и никогда больше не…
Конец фразы срезало, точно гильотиной. В скользящих над бассейном бликах ультрафиолетовых ламп на лбу Галатеи отчетливо проступало темное пигментное пятно, напоминающее разводы на мордочке енота. Сомнений быть не могло. Мэнрайт сделал глубокий вздох и, как бы предупреждая смятенный возглас Галатеи, поднес руку к ее рту.
— Кончено, Валера. Уходите. Тут дело семейное.
— Я требую ответа и не собираюсь уходить, пока сам не узнаю все. Кто этот мерзавец? Может, ваш горбатый недоносок? Так и представляю себе, как они резвятся в постели.
Хладнокровие Мэнрайта прорвалось вспышкой бешенства, яростной и внезапной. В мгновение ока он толкнул Галатею в объятия Клаудии, и в следующий момент Ларсен получил мощный удар коленом в живот. Вырвать лазерное ружье из рук скорчившегося телохранителя было нетрудно. Валера отшатнулся, но Мэнрайт с силой ударил его прикладом и подтащил президента к самому краю бассейна.
— Давно я не кормил акул, — процедил он сквозь зубы. — Ну как, спустить тебя в бассейн или сам выкатишься отсюда?
После того как вся компания, не скупясь на угрозы, покинула дом, Мэнрайт выключил искусственные огни подсветки. Вместе с ними пропало и клеймо беременности, обезобразившее лицо Галатеи. Как ни странно, все успокоились.
— Я не собираюсь устраивать судилище, — обратился к ней Мэнрайт, — но я все-таки должен знать, как это случилось.
— О чем вы говорите?
— Дорогая, ты беременна.
— Нет! Нет! Нет!
— У нас в доме такое невозможно. Клаудиа, может она тайно бегала на свидания?
«НЕТ».
— Как вы смеете!
— Повторяю: был ли у нее случай остаться наедине с мужчиной в обстановке, которую хотя бы с натяжкой можно назвать интимной?
— Вы отвратительны! «НЕТ».
— Редж, ну зачем это? Вы прекрасно знаете, что Галатея никуда не выходит одна, с ней постоянно либо один из нас, либо Клаудиа.
— Вы думаете, для этого много нужно? Да с таким наивным ребенком все может произойти в один момент, она и глазом моргнуть не успеет.
— Но я никогда не была с мужчиной. Слышите? Никогда!
— Любимая, ты в положении.
— Этого не может быть.
— Факт остается фактом, да, Чарльз?
— Галли, я очень люблю тебя, что бы там ни случилось, и все-таки Редж прав. Пигментные пятна — признак беременности.
— Но я девушка!
— Что скажешь, Клаудиа?
— «У НЕЕ ПРЕКР МС».
— Что еще там прекратилось? Корк тяжело вздохнул.
— О, Господи, Редж, как будто вы сами не понимаете.
— Ах, вот оно что.
— Я девушка, запомните это, вы, мерзкие, мерзкие мужчины!
Мэнрайт сжал в ладонях пылающее лицо Галатеи.
— Дорогая, никто не собирается обвинять тебя. Тем более устраивать избиение младенцев. Но если несчастье все-таки произошло, я должен знать, где у меня вышла осечка. Итак, с кем ты была, когда и где?
— Ни с кем я не была. Никогда и нигде.
— Так-таки ни разу?
— Ни разу! Только во сне. Мэнрайт рассмеялся.
— Сны пусть остаются снами. Присниться может все, что угодно, я спрашиваю тебя не об этом, дорогая.
«РДЖ СПР».
— О чем спросить ее, Клаудиа? «ПУСТЬ РСК СН».
— Пусть расскажет свой сон? Для чего, Клаудиа? Ну, хорошо, если ты настаиваешь… Расскажи мне, что тебе снилось, любимая.
— Нет. Сны — личное дело каждого.
— Клаудиа просит тебя.
— Она единственная знает о них. Я не могу рассказывать такое.
Клаудиа изобразила на пальцах следующее: «Скажи ему, Галли. Это очень важно».
— Нет!
«Галатея, ты собираешься ослушаться свою няньку? Я приказываю тебе».
— Пожалуйста, нянюшка, не нужно. Это эротический сон.
«Знаю, дорогая, потому и говорю, что важно». Галатея собралась с духом и произнесла:
— Выключите свет. Совсем.
Корк, едва дыша от волнения, выполнил ее просьбу. Комната погрузилась в темноту, и Галатея начала:
— В общем, это эротический сон. Такой ужасный, постыдный сон и все время повторяется. И мне правда очень стыдно, но я не могу его прогнать и вижу снова… Мне снится мужчина: бледнолицый, человек с Луны, и я… я… хочу его, я так хочу, чтобы он владел мною. Я знаю, что с ним я испытаю наслаждение, но… он не хочет меня. Он убегает, я преследую его. И вот настигаю. Со мной еще какие-то люди. Друзья. Они помогают мне схватить его и связать. Потом они уходят и оставляют меня с ним наедине. И тогда… я могу делать с этим бледнолицым мужчиной все. Я делаю с ним то, о чем мечтала, то, что он не захотел сделать со мной…
Было слышно, как она всхлипывает и ерзает на стуле. Очень мягко Мэнрайт спросил:
— Кто этот бледнолицый, Галатея?
— Я не знаю.
— Но тебя тянет к нему, ты хочешь его?