Ради подруги

— Значит, не Юлечка? — переспросила Свету Настя. — То есть Артем. Мне он тоже кажется более подозрительным. Не отличает тебя от Кати, устраивается к вам на работу, за тобой ухаживает…

— Оставь его в покое!

— Ладно, — поспешила погасить назревавший конфликт я, — вопрос-то в другом. Этому некто достались по наследству от Эдика Светины бумаги. Дорого бы я отдала, чтобы знать, собирается ли он тоже заняться шантажом.

— Отдавай, — кивнула Света.

— Что отдавать?

— Дорого. Только при твоей зарплате вряд ли сумеешь. Конечно, он собирается заняться шантажом.

— С чего ты взяла? Может, он предпочтет затаиться. Все-таки два убийства — не шутка.

— Глупости! Если б он решил затаиться, то не стал бы писать мне письмо.

Четыре округлившихся глаза уставились на Свету в полном недоумении, а она небрежно продолжала:

— Знаете, стандартный текст. «У нас ваши бумаги. Условия прежние. Как передать деньги, сообщим потом». А подписи нет. Ничего особенного!

— И… и давно ты это получила? — с трудом выдавила Настя.

— Сегодня днем нашла в столе на работе. А что?

— А то, — гневно заявила я, — что могла бы сразу нам сообщить. Мы ломаем себе головы, а она скрывает такой важный факт.

— Ой, — слегка смутилась моя любимая подруга, — извините. У меня как-то вылетело из головы. По сравнению с этим жутким ножом письмо не произвело на меня ни малейшего впечатления. Вот оно!

Я клещом вцепилась в небольшой листок. Что за безобразие — опять напечатано на струйном принтере! Во всех детективах фигурируют пишущие машинки со скошенными буквами, позволяющие с легкостью обнаруживать авторов анонимных посланий. Не успевает наша литература за действительностью, не учитывает технического прогресса! Ни в одной книге я не читала, как идентифицировать текст, набранный на компьютере. А самой умных мыслей не приходит.

— Кто бы это ни был, — заметила Настя, — он убийца. И шутить с ним, как с Эдиком, явно не стоит. Дело опасное.

Света чуть не плакала:

— Но я ведь действительно не могу продать квартиру, пока в ней прописана Наташка! Если б этот убийца позвонил мне по телефону, а не посылал дурацкие письма, я бы ему объяснила!

— Телефонный аппарат ты разбила собственной рукой, — напомнила я. — Точнее, собственной ногой. Так что позвонить он не может при всем желании. А тебе надо тоже написать ему письмо. С объяснениями.

— И куда послать? На деревню дедушке?

— Напиши в двух экземплярах. Одно отдай Юлечке, а другое Артему. Какое-нибудь да достигнет цели.

— Да, — встряла Настя, — а потом окажется, что этим занимается, например, Эдикова жена, преспокойненько получившая все его барахло по наследству, а с ним и твои бумаги. Нет, с письмом дело ясное. Мы отдадим его вместо денег. Ведь они должны будут рассказать тебе, куда передать деньги! А ты передашь вместо них письмо. Хочется верить, что за это тебя не убьют.

— А если убьют? — с живым интересом осведомилась Света.

— Давайте признаемся милиции, — снова завела свою песню я. — Я боюсь.

И тут героиня нашей эпопеи выдала такое, какого я не ожидала даже от нее.

— Милиции? — повторила она с непередаваемым ужасом, словно я предложила ей прикончить тупым ножом ее единственное дитя. — А если шантажист и убийца — Темочка? Не хочешь же ты, чтобы из-за нас его посадили!

И, сколько бы я не убеждала ее, что очень даже хочу, поверить в подобную степень моего коварства она была не в силах. Наконец, я не выдержала.

— Ладно! В конце концов, тебе решать. Но, откровенно говоря, ситуация представляется мне более серьезной, чем когда-либо раньше. Одно убийство можно свалить на обстоятельства, но два — это уже дурная привычка. Чтобы я была за тебя хоть в какой-то мере спокойна, ты должна постоянно мне звонить. А то у тебя телефона нет, и ты снова пропадешь неизвестно куда, а я буду сходить с ума. И вообще, раз ты чуть не утаила такое важное известие, как очередной шантаж, мы должны постоянно держать тебя под контролем. Не пускать на самотек. Так что звони два раза в день. В одиннадцать утра и в одиннадцать вечера. Если меня не будет дома, так будет мама. Ты передашь ей, что звонила Света и все у тебя в порядке.

— В порядке? — горько повторила моя подруга.

— Ну, не в порядке, а как всегда. А если есть новости, то так и скажи. И ни в коем случае не ходи на встречу с убийцами без нас! Поняла?

— Два раза в день звонить — жетонов не напасешься. Давай лучше один?

— Не давай. Купи магнитную карту. И учти, если ты пропустишь хоть один звонок, я не знаю, что я сделаю. Буду ждать под дверью твоей квартиры, или у твоего офиса, или у квартиры твоей мамы…

— Маму не пугай, — предупредила Света. — У нее сердце.

— Буду пугать, — пригрозила я. — Пропустишь хоть один звонок — отправлюсь к твоей маме и буду ее пугать. Так что смотри!

На этом мы расстались. Не знаю, чем помогла бы подруге постоянная связь со мной — в конце концов, разве это помешало бы убийце, если б он и впрямь что-нибудь задумал? — но мне слегка полегчало. Возникла хотя бы некоторая иллюзия того, что я обеспечиваю Светину безопасность.

Первый же звонок дал хорошие — или хорошими их лучше не называть, а ограничиться словом «важные»? — результаты.

— А я получила очередное письмо! — похвасталась Света. — От шантажиста. Подсунул в почтовый ящик. И опять без штемпеля.

— Просто какой-то жалкий Эдиков подражатель, — поразилась я. — И что он пишет?

— Он действительно Эдиков подражатель. Велит оставить деньги сегодня вечером в заброшенном доме. Правда, в другом.

— И почему они все упорно игнорируют послания «до востребования»? — недоумевала я. — Дались им эти заброшенные дома!

— Возможно, деньги им требуются срочно, — предположила моя подруга. — А как работает почта, сама знаешь. Кстати, у меня сохранился в компьютере файл с объяснением, которое я заготовила для Эдика. Я его уже заново отпечатала и теперь отдам убийце. Очень удобно, правда? Все-таки компьютер — шикарная штука. Без него для каждого следующего шантажиста пришлось бы составлять послание заново. Очень утомительно. Так вы со мной пойдете?

— Придется. Хочется верить, что мы не обнаружим там очередной труп.

— Конечно, не обнаружим, — оптимистично заверила Света. — Ведь не станет же убийца убивать сам себя! И мы его убивать тоже не станем. Откуда взяться трупу?

На сей счет у меня были некоторые печальные мысли, однако делиться ими я не стала. И вечером мы отправились к очередному разрушенному дому, которыми так богат сейчас наш нищий город. От моей идеи предварительно провести разведку, поскольку убийца наверняка затаился в подъезде, было решено отказаться. Даже если мы его обнаружим, трагедией это станет не для него, а для нас. Поэтому мы, дрожа и трепеща, быстро забрались в нужную квартиру и еще быстрее оттуда выбрались. Не исключаю, что, побродив там немного, мы обнаружили бы целую дюжину трупов, однако жизненный опыт советовал нам не засиживаться в подозрительном месте и не глазеть по сторонам. Каждый должен делать свое дело и не лезть в чужие. Мы пришли положить письмо, и мы его положили, а на остальное плевать. Ошибкой прошлого было то, что мы проявляли излишнюю любознательность, а ошибки повторяют лишь дураки.

— Хорошо, что там письмо, а не деньги, — радовалась практичная Света. — За деньги бы у меня вся душа изболелась. Вдруг их забрали бы какие-нибудь бомжи, а я потом объясняйся! А письма не жалко. Новое напечатаю. Интересно, как отреагирует убийца?

От этой фразы мне стало тошно, и я потребовала:

— Знаешь, переночуй-ка ты сегодня у мамы. Нельзя тебе быть одной. Или я с тобой переночую.

— Вообще-то к маме мне все равно надо. Я давно обещала ей снять с нее мерки для платья, да все никак не соберусь. Если приеду, она будет счастлива. Так что не беспокойся!

И я не беспокоилась. Или почти не беспокоилась. И делала это ровно до одиннадцати утра, когда клятвенно обещанный звонок почему-то не прозвучал. Когда он не прозвучал и в двенадцать, я набрала телефон Светиной мамы. Мама бодро отрапортовала, что любимая доченька переночевала у нее и рано утром поехала на работу. У меня в тот день был выходной, так что туда же поспешила и я.