Волшебник

Джош огляделся. Ди стоял справа от проема, а Макиавелли, тоже вошедший в пещеру, занял место слева. Оба внимательно наблюдали за ним.

— И что теперь? — спросил мальчик.

Никто из них не ответил. Макиавелли сложил руки на груди и склонил голову набок, прищурившись.

— Кто это? — спросил Джош, указав на статую.

Не ожидая ответа от Ди, он повернулся к итальянцу, но взгляд Макиавелли был устремлен куда-то за спину Джоша. Мальчик обернулся… и в тот же миг из тени появились два существа из ночных кошмаров.

Они были абсолютно белые, от полупрозрачной кожи до длинных волос, струящихся по плечам и достающих до самой земли. Невозможно было сказать, какого они пола. Ростом с маленьких детей, они были неестественно худые, с большими головами, широкими лбами и острыми подбородками. На черепе торчали чересчур большие уши и крошечные рожки. Огромные круглые глаза без зрачков смотрели на Джоша, а когда существа шагнули вперед, оказалось, что и ноги у них странные: бедра выгнуты назад, а лодыжки — вперед, и на концах копыта, как у козлов.

Они разделились и обошли вокруг плиты. Джош инстинктивно отпрянул, но потом вспомнил совет Макиавелли и остановился. Глубоко вздохнув, он присмотрелся к существу, которое стояло ближе, и заметил, что оно не такое уж страшное, если привыкнуть. Оно было очень маленьким и хрупким. Кажется, он знал, кто это такие, — видел их изображения на фрагментах греческой и римской посуды у мамы в кабинете. Фавны или сатиры — Джош не видел особой разницы.

Существа медленно обошли вокруг Джоша и протянули к нему холодные руки с длинными пальцами, на которых выделялись грязные черные ногти. Они погладили его майку, пощупали ткань джинсов и заговорили между собой на птичьем языке пронзительными голосами, от которых у Джоша заныли зубы. Один из них коснулся ледяным пальцем живота мальчика, и его аура заискрилась.

— Эй! — закричал Джош.

Существа отскочили, но от одного этого прикосновения у Джоша заколотилось сердце. Его вдруг охватил самый дикий страх, который только можно представить, в памяти всплыли все самые страшные кошмары. Он задрожал и начал задыхаться, его бросило в холодный пот. Второй фавн метнулся к Джошу и положил холодную руку на его лицо. Сердце Джоша чуть не выскочило из груди, живот сжался от непередаваемого ужаса.

Два существа вцепились друг в друга и запрыгали, трясясь вроде как от смеха.

— Джош! — Командирский голос Макиавелли вторгся в разум охваченного паникой мальчика, и существа замолкли. — Джош, послушай меня. Слушай мой голос, концентрируйся на нем. Сатиры — простые создания, они питаются главными эмоциями человека: один — страхом, другой — паникой. Это Фобос и Деймос.

При упоминании их имен сатиры отпрянули и отступили в тень, остались видны только их огромные влажные глаза, черные и блестящие в свете шара.

— Они — хранители спящего бога.

А потом раздался скрежет древнего камня. Статуя, лежавшая на постаменте, села и повернула голову к Джошу. Под шлемом загорелись налившиеся кровью глаза.

Глава 49

— Это царство теней? — в ужасе прошептала Софи, и у нее перехватило дыхание.

Она стояла у входа в длинный прямой туннель, стены которого были выложены чем-то похожим на человеческие кости. Единственная маломощная лампочка освещала коридор тусклым светом.

Жанна сжала ее плечо и усмехнулась.

— Нет. Мы все еще в реальном мире. Добро пожаловать в Парижские катакомбы.

Глаза Софи сверкнули серебром, и в голове пронеслись воспоминания ведьмы. Аэндорская ведьма хорошо знала эти катакомбы. Софи закачалась на пятках, когда в памяти всплыли потоки образов: мужчины и женщины в каких-то лохмотьях добывают известняк из глубоких ям, а за ними наблюдает надзиратель в форме римского центуриона.

— Здесь были карьеры, — прошептала она.

— Очень давно, — подтвердил Николя. — А теперь это могила для миллионов парижан и одного…

— Спящего бога, — закончила за него Софи дрогнувшим голосом.

Этого старейшину ведьма одновременно презирала и жалела.

Сен-Жермен и Жанна были потрясены познаниями девочки. Даже Фламель удивился.

Софи начала дрожать. Она обхватила себя руками и попыталась выпрямиться. В голове проносились мрачные мысли. Спящий бог когда-то был старейшиной.

…На пылающем поле битвы одинокий воин в доспехах из металла и кожи, с мечом почти в его рост, сражается с чудовищами из юрского периода…

…У врат древнего города воин в доспехах в одиночку сражается с полчищем обезьяноподобных существ, в то время как колонна беженцев уходит через другие ворота.

…На ступеньках невероятно высокой пирамиды воин защищает одинокую женщину и ребенка от существ, похожих на гибрид змеи и птицы…

— Софи…

Девочка задрожала, ее пробрал холод, даже зубы застучали. Образы изменились. Доспехи воина поизносились, запачкались в грязи. Да и сам воин изменился.

…Воин несется через первобытную ледяную деревню и воет, как дикий зверь, а одетые в шкуры люди бегут от него в священном ужасе.

…Воин скачет на лошади во главе огромного войска из людей и животных, которые стирают с лица земли сверкающий город в сердце пустыни.

…Воин стоит посреди огромной библиотеки, заполненной картами, свитками и книгами из металла, ткани и дерева. Библиотека горит так жарко, что металлические книги плавятся. Разрубив несколько полок, воин бросает книги в огонь…

— Софи!

Аура девочки замерцала, потрескивая, как целлофан, и алхимик схватил ее за плечо.

— Софи!

Голос Фламеля вырвал ее из транса.

— Я видела… я видела… — прохрипела она.

В горле жгло, и она так сильно прикусила щеку, что во рту появился неприятный привкус крови.

— Даже представить не могу, что ты видела, — ласково сказал Николя. — Но, кажется, я знаю, кого именно ты видела.

— Кто это был? — задыхаясь, спросила Софи. — Кто этот воин в доспехах?

Она знала, что если сосредоточится, то в памяти ведьмы всплывет его имя, но тогда она вновь попадет в жестокий мир воина.

— Старейшина Марс Ультор.

— Бог войны, — добавила Жанна д’Арк с горечью.

Не оборачиваясь, Софи подняла руку и указала на узкий туннель.

— Он там, — тихо произнесла она.

— Откуда ты знаешь? — спросил Сен-Жермен.

— Я чувствую, — содрогнувшись, ответила девочка и с остервенением потерла руки. — У меня такое ощущение, будто что-то холодное и липкое пробежало по коже. Это исходит оттуда.

— Этот туннель выведет нас в тайное сердце катакомб, — сказал Сен-Жермен. — В затерянный римский город Лютеция.

Он встряхнул руками, и на пол полетели искры света. Сен-Жермен зашагал по туннелю, Жанна двинулась за ним. Прежде чем пойти следом, Софи остановилась и посмотрела на алхимика.

— Что случилось с Марсом? Когда я впервые увидела его, то подумала, что он защитник человечества. Почему он изменился?

Николя пожал плечами.

— Никто не знает. Возможно, ответ есть в воспоминаниях ведьмы? Они ведь наверняка были знакомы.

Софи покачала головой.

— Не заставляйте меня думать о нем… — начала она.

Но было уже поздно. Как только алхимик задал вопрос, у нее в голове возникли ужасные образы. Она увидела высокого красивого мужчину, который стоял на вершине гигантской ступенчатой пирамиды, воздев руки к небу. У него на плечах был великолепный плащ из разноцветных перьев. У подножия пирамиды распростерся огромный каменный город, окруженный непроходимыми джунглями. В городе был праздник, на широких улицах толпились люди в ярких нарядах, украшениях, вычурных перьевых накидках и головных уборах. Цвета отсутствовали только среди одетых в белое мужчин и женщин, которые вереницей растянулись посреди главной улицы. Присмотревшись к ним, Софи поняла, что они скованы цепью и у них на шеях веревки из кожи и лиан. Стражники с хлыстами и копьями подгоняли их к пирамиде.

Софи судорожно вздохнула и заморгала, прогоняя эту картину.

— Она знала его, — холодно произнесла девочка.