Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 27 из 42

— Кто звонил?

Глаза девушки забегали, она смутилась, вспыхнула…

— Понимаете, сэр, — несмотря ни на что, рассказывала горничная, чуть-чуть выпятив пухлую нижнюю губку, — понимаете, сэр, он не назвался. Но я его узнала. Это был господин Низам аль-Мульк.

В комнате воцарилась полная, гулкая тишина.

Толбот медленно вынул руки из карманов, взгляд его стал безумным, безрассудным, безнадежным. Банколен, стоявший у стола, лениво забарабанил пальцами по крышке и покосился на девушку.

— Вы уверены? — переспросил он, не проявив удивления.

— Да, сэр. Я… знаю его голос. Совершенно уверена!

Ее явно волновали вопросы об образе жизни хозяйки; она мысленно видела, как Скотленд-Ярд сурово тычет в нее пальцем, осуждая аморальное поведение, и, видно, собирается всех отправить в тюрьму. Либо редкостная наивность, либо весьма искусное притворство.

— Селден, — задумчиво сказал Банколен, — вы, случайно, не видели сегодняшние газеты?

— Нет, сэр, к сожалению.

— И ни с кем не разговаривали, кроме мисс Лаверн?

— Нет, сэр. Ни с кем, еще только с кухаркой, — все больше пугалась она.

— Очень хорошо. Значит, мисс Лаверн разговаривала по телефону с господином аль-Мульком. Знаете, о чем шла речь?

— О нет, сэр!… То есть я, конечно, услышала несколько слов, потому что мисс Лаверн была взволнована и очень громко говорила…

— Ну, понятно. И что вы услышали?

— Собственно, сэр, ничего интересного для полиции. Она просто сказала: «Хорошо, я приду. Приду вместе с ним». Больше я ничего не припомню, сэр, честно! Потом мисс Лаверн сильно разволновалась, лицо раскраснелось, она напевала, вроде бы очень радовалась. Совсем не то, что прежде.

— Дальше.

— Чуть позже, — задумалась Селден с очень серьезным выражением невинных синих глаз, — к мисс Лаверн зашел один джентльмен… мистер Джордж Доллингс, сэр. А она его не пожелала принять. Закричала… грубо, можно сказать… закричала на лестнице, сэр, — возмущенно сообщала девушка.

— Понятно. И как поступил мистер Доллингс?

— Ну… просто стоял в прихожей, сэр. Смотрел вверх какое-то время с таким странным видом. Потом говорит: «Ну и ладно», повернулся, надел шляпу и вышел. На секунду задержался, совсем непонятно взглянул на меня и спрашивает, давно ли мы тут живем, то есть давно ли тут живет мисс Лаверн. Я ответила — несколько месяцев, и он ушел с таким видом, будто ничего и не понял, сэр.

— А потом?

— Я помогала мисс Лаверн одеться. Она говорит, что за ней должен зайти детектив и она с ним пойдет в Скотленд-Ярд. И… без конца хохотала, сэр. Сказала, сама сойдет вниз и чтоб я не ходила к дверям на звонок, она сама откроет. Только тут как раз позвонили, и я дверь открыла…

Толбот стиснул руки, инстинктивно подавшись вперед. Необычайная напряженность момента не отразилась только на Селден, но она видела выражение наших лиц и нерешительно заколебалась.

— Ну! — хрипло выдавил Толбот.

— Ну, сэр, это была мисс Грей из соседнего дома. Мисс Лаверн спустилась, и я их оставила за беседой. Больше ничего не знаю, сэр!

— Вы с тех пор не видели мисс Лаверн?

— Нет, сэр! Я принесла ей накидку и… ушла вместе с кухаркой. Как она выходила, не видела, только слышала стук закрывшейся двери и поняла, что она ушла.

— А в дверь еще звонили?

— О да, сэр. Только, знаете, она приказала мне не открывать.

Банколен хранил невозмутимость, легко чертя что-то пальцем на столе.

— А когда вы снова услышали дверной звонок?

— Клянусь, сэр, не знаю, — часа в три, в полчетвертого, не имею понятия. Может быть, кухарка скажет.

— Вы слышали, как закрылась парадная дверь, — вмешался Толбот. — А не слышали чего-нибудь похожего на выстрел?

— На выстрел, сэр? — Селден начинала впадать в истерику, нерешительно запнулась, в неожиданном озарении шагнула к улице и уточнила: — Вы имеете в виду бедного застреленного джентльмена? Нет! Нет, сэр. Я… мы слышали какой-то звук, один-единственный, кухарка еще заметила, что у кого-то лопнула шина…

— Хорошо, — заключил Толбот. — Немедленно идите за кухаркой. Пришлите ее сюда.

На улице все громче визжала полицейская машина, по тротуару топали ноги, в дверь зазвенел долгий звонок.

— Пойдите приведите мисс Грей, — обратился ко мне Банколен. — Сейчас же ведите ее сюда.

Пока я спускался по лестнице, расплывавшиеся в тумане фигуры шарили по площадке дымными фонарными лучами. Шаркая по ступенькам, я слышал глухие проклятия. Чей-то голос сказал:

— Кто-то подошел и изнутри отпер дверь на площадку…

Шэрон открыла двери соседнего дома, прежде чем я успел позвонить. Она была в излюбленном голубом, в янтарных глазах застыл страх, и я понял, что ей известно о бурных событиях рядом.

— Джефф, — вымолвила она, — что-то стряслось, да?

Я быстро рассказал. Она ошеломленно стиснула руки, румяные щеки залила бледность.

— Что-то… — пробормотала она, — что-то постоянно случается.

Глаза ее были туманными, как бы от дремоты у камина; духи, затейливые волны волос казались столь же бесполезными, как назначенное нами свидание. Взвившийся клуб тумана напомнил о мягких диванах и старом голубом фарфоре. Сырость впитала его, как шелковая основа впитывает тонкие оттенки красок.

В соседнем доме заскрипела открывшаяся дверь. Чей-то голос сказал:

— Осторожней, ребята…

— Тебе что-нибудь известно? — спросил я.

— Я видела… мужчину, с которым она ушла!

— И узнала его?

— Как я его могла узнать? Лица даже не разглядела. Ну, хватит. Вечно у нас с тобой происходят подобные милые и тихие встречи!

Мы выскочили из дома и вошли в гостиную Колетт Лаверн почти одновременно с запыхавшейся топавшей краснолицей солидной женщиной, очевидно кухаркой. Банколен сидел в кресле, уставившись на набалдашник собственной трости, которую вертел в руках, затянутых в серые перчатки. Толбот делал заметки, стоя у камина. В дверях в замешательстве переминалась с ноги на ногу Селден.

Шэрон, со своим бесстрастным непринужденным изяществом, сразу же стала царствовать в красной комнате. Выражение ее лица теперь было спокойным, глаза смотрели из-под черных ресниц холодно и отчужденно. Она превратилась в дуновение ветра, в чистый луч света — иначе не скажешь. С полным самообладанием взяла сигарету из серебряной коробки на тумбочке, прикурила и щелчком захлопнула крышку. Мельком смерила взглядом Селден, мгновенно ее оценила.

— Мы с вами постоянно встречаемся на месте убийства, месье, — со смехом обратилась она к Банколену. Насмешливая, хладнокровная Шэрон во всем своем великолепии…

— Хорошо помню, — парировал Банколен, задумчиво подняв бровь, — что мадемуазель отличается редкостным гостеприимством, даже по отношению к трупам. Джентльмен, стоящий перед вами, — инспектор Толбот. Будьте добры рассказать ему, что происходило здесь днем в вашем присутствии.

Шэрон опустилась в кресло.

— Собственно, ничего особенного. Я зашла около половины четвертого или чуть раньше. Колетт как раз вниз спускалась. Мы недолго здесь посидели, поговорили. Потом за ней кто-то зашел, и она с ним ушла. Вот и все… Да! Меня остановил на пороге молодой человек, представился детективом с Вайн-стрит и осведомился, что я тут делаю.

— Поподробней, пожалуйста, — попросил Банколен. — Мадемуазель Лаверн была в хорошем настроении?

— Пожалуй, в отличном! Я ее никогда не видела такой радостной, — бормотала Шэрон, скосив глаза на сигарету, — просто рекорд для Колетт. И все намекала на некую тайну, которую только что разгадала.

— Она вам рассказала, что это за тайна?

— О нет. Я предположила, что ее драгоценный египтянин жив и здоров, вот и все. — Она передернулась, стиснула губы. — Пока мы говорили, раздался звонок в дверь… Да, я кое-что позабыла. Чуть раньше послышался какой-то звук… Видимо, выстрел. Я вздрогнула и заметила, что похоже на выстрел, а она говорит: «Бросьте, моя дорогая, это нервы у вас расшалились»… Конечно, когда у нее нервы шалили, ей наверняка все сочувствовали. Хорошо помню, было без двадцати пяти четыре. — Она подчеркнула это и подавила зевок. — Колетт открыла дверь на звонок, и я слышала, как она с кем-то заговорила, смеялась… Потом высунулась из-за портьеры, сказала, что ей надо идти… Когда я спускалась по лестнице, она выходила из переулка и крикнула, чтоб я захлопнула дверь. Под фонарем в тумане стоял какой-то мужчина…