Кинг Конг

— Будь все время поблизости от меня, Джимми, приказал Денхам. И смотри под ноги. В этом ящике достаточно трихлорида, чтобы усыпить стадо бегемотов.

— Мы что, должны встретить бегемотов? — спросил Джимми.

— Надеюсь, на что-нибудь более интересное. Где Дрискол?

Подошли Дрискол и Анна. Вторая шлюпка заколыхалась на волнах рядом с первой.

— Оставьте по вооруженному человеку в каждой шлюпке.

— Уже сделано.

— Будь рядом со мной, Анна.

— Я присмотрю за Анной, — быстро объявил Дрискол.

Денхам ухмыльнулся. Дикое возбуждение, поразившее всех при появлении острова, уже стихло. Денхам снова был серьезен, упрям и быстр в своих профессиональных действиях.

— Хорошо, Джек. Все готово, шкипер?

Энглехорн кивнул. Он и Дрискол подали сигналы, и команды обеих шлюпок вытянулись в две колонны. Денхам энергично направился прямо к хижинам, видневшимся за кустами, став во главе отряда. За ним шли матросы, несущие камеру и пленки, потом Энглехорн, Дрискол и Анна.

По мере продвижения в глубь острова стена стала казаться путешественникам громаднее, хотя и была еще на приличном расстоянии. Грубое описание норвежского шкипера не могло передать впечатляющих размеров этого барьера, делившего полуостров на две части. Основание стены было закрыто густыми зарослями кустов, над которыми возвышались редкие деревья. Но самые высокие из них были ничтожно малы по сравнению с величиной стены. Она была сложена из громадных бревен. Однако в одном месте, казалось, были ворота, навешанные на массивные каменные колонны, несущие знаки самой далекой древности.

Звуки барабанного боя все усиливались, но ни одного живого существа не было видно среди хижин. Никто не появился даже тогда, когда отряд с „Вандары“ подошел к самой окраине деревни. Ее размеры указывали на племя из нескольких сот человек, она простиралась на площади, примерно, шести-восьми городских кварталов. Дома были большие и довольно далеко стояли друг от друга. Каждый дом был окружен, как бы замаскирован, зарослями кустарника. Лишь узкие тропинки, протоптанные множеством ног, соединяли дома. Одна особенная деталь делала это поселение непохожим ни на одно, виденное Энглехорном и Денхамом: повсюду валялись громадные обтесанные глыбы. Больше всего их было у стены.

— Думаю, сказал Денхам, показывая на глыбы, — это остатки огромного города. Не правда ли впечатляет?

— Колоссально, согласился Энглехорн.

— Почти Египет, — восхищался Денхам.

— Как вы думаете, кто мог это построить? — спросила Анна трепетным голосом.

— Мне однажды пришлось побывать в Ангкоре, — заметил Дрискол, в мрачном восхищении. Огромный город. И никто не знает, кем он был построен.

— Великолепно! — ликовал Денхам. Какой вид!

По-прежнему не попадалось ни одной живой души. Но вдруг после двух сильных ударов барабанный бой стих. Вслед за этим раздались низкие, дико распевающие голоса. Дрискол остановился и предупреждающе поднял руку. Анна схватила Дрискола за рукав, матросы боязливо переглянулись. Этот дикий вой исходил откуда-то от стены. Денхам подал знак Энглехорну и указал на необычно большой дом, стоявший впереди.

— Если мы обойдем его, — сказал он, — держу пари, мы увидим их.

— Ты слышал, что они вопили? — прошептала Анна Дрисколу. — Они кричали „Конг! Конг!“

— Денхам! — позвал Дрискол. — Вы поняли? Это какая-то церемония, посвященная их богу.

— Я слышал! — сказал Денхам. Идем.

Он осторожно подошел к Энглехорну.

— Ты знаешь их язык?

— Пока не уловил ни слова. Энглехорн напряженно прислушивался. Хотя немного напоминает наречие ниасов.

— Хорошо, если они похожи, — улыбнулся Денхам.

Теперь они были прямо возле большого дома, закрытого кустами, и Денхам остановился, жестом приказывая колоннам подтянуться. Сам он двинулся к углу дома.

— Тихо! — прошептал он. — Оставайтесь здесь, пока я не узнаю, что происходит!

Он исчез, Дрискол, стоявший рядом с Анной, глазами показал своим людям быть начеку. Энглехорн сунул в рот новую порцию табака. Денхам вернулся с сияющими глазами.

— Целый маскарад! — прошептал он. Энглехорн! Дрискол! Взгляните на это. Только тихо.

Сам он, стараясь не шуметь, подошел на цыпочках к матросу и знаком приказал подготовить камеру и треногу. Взяв их, Денхам отправился назад.

Пока он маневрировал, барабаны продолжали тихо стучать. Потом их успокаивающий бой заглушил вопль множества человек. Он раздался словно гром. Это был крик экстаза, победы, страха. Все эти эмоции были ярко выражены. Охваченные волнением, Анна и матросы медленно двинулись вперед и выйдя из-за дома, увидели эту распевающую толпу.

Глава седьмая

Перед ними открылась большая, набитая битком площадь, которая заканчивалась у стены. Над этой площадью возвышались огромные ворота. К порогу ворот вели широкие каменные ступени, на половине пути к воротам на грубо сделанном помосте, покрытом шкурами, на коленях стояла молодая туземка. Не в каждом племени можно было увидеть такую привлекательную девушку, на ее голове был венок из прекрасных цветов, на теле набедренная повязка и ожерелье. Эти украшения лишь усиливали ее покорное, боязливое очарование. По обеим сторонам от девушки, на ступенях и площади, воющие туземцы раскачивались из стороны в сторону. Покачивания сопровождались взмахами рук. Среди толпы метался сморщенный, черный, как головешка, шаман, руководя, по видимому, ритуальным танцем. Чуть в стороне от ступеней за ритуалом царственно наблюдал настоящий гигант, одежда которого была ярко разукрашена мехами, стекляшками и перьями. Все до последнего: женщины, мужчины, дети, шаман и король — были так поглощены церемонией, что не заметили вновь прибывших зрителей.

— О, боже! — прошептал Денхам. — Заставь их подольше делать это!

И начал крутить ручку камеры.

— Что делает этот старик в перьях? — затаив дыхание, спросил Джимми.

Жесты шамана изменились, когда он приблизился к украшенной цветами туземке. Теперь он махал руками, в медленных смиренных жестах, как будто предлагал девушку дюжине громадных танцоров, выскочивших из воющей толпы; это была ужасающая дюжина, их головы были украшены белыми черепами, а тела спрятаны под черными шкурами.

— Гориллы! — задумчиво пробормотал Энглехорн. — Эти люди изображают горилл или что-то в этом роде. Похоже на какой-то ритуал…

Он неожиданно обернулся к Анне и передвинулся так, чтобы заслонить от нее туземцев. Как бы поняв шкипера с полуслова, вся команда сомкнулась, и Анне пришлось встать на цыпочки. Но даже так ей было трудно что-либо разглядеть.

После танцев гигантских обезьяноподобных, шаман подошел к вождю и посмотрел на него. Похоже, его величеству пора было вступать в церемонию. Его роль в ритуале так и осталась загадкой для зрителей на долгое время, так как повернув голову, король углом глаза увидел Денхама с камерой, а потом и весь отряд.

— Бадо! — заорал он и повернулся к ним лицом. — Бадо! Дама пати вего!

Пение, танцы, все звуки, все движения стихли, воцарилось гробовое молчание. Раздался спокойный голос Энглехорна, обращенный к Денхаму.

— Нам повезло, — пробормотал он. — Я понимаю его язык. Он приказал шаману оборвать церемонию и остерегаться незнакомцев.

Все туземцы повернулись к ним и вытаращили на них глаза, затем, словно по чьему-то приказу, женщины и дети стали уходить из толпы.

— Смотрите! — сказал Джимми. — Их женщины уходят. Нам нужно смываться иначе мы влипнем по уши.

Он повернулся, чтобы вернуться на побережье, но Дрискол схватил его за руку.

— Отлично, Джек! — похвалил Денхам, стоящий во главе отряда. — Теперь нечего прятаться. Пусть каждый приготовится к атаке. Будьте готовы ко всему.

Огромный вождь, насмотревшись на незнакомцев, видно, пришел к какому-то решению. Своей могучей рукой он подозвал двух воинов, которые были лишь чуть меньше его, и с этой охраной медленно пошел вперед. Все туземные женщины и дети исчезли с площади.