Страница 27 из 42
— Можно спать в самолете, — спокойно ответил он. — Но это будет не так удобно и не так тепло, как в палатке около костра.
Айвор, довольный, начал насвистывать за работой. Он говорил, что он у нее в долгу. Но даже не думал, что сможет отплатить так быстро и так удачно.
— Полагаю, вы не умеете разжигать лагерный костер?
— Понятия не имею, как разжигают эти чертовы костры.
— Вы, наверное, даже в скаутах не состояли?
Она с шипением выпустила воздух сквозь зубы.
— Нет. А вы?
— Не могу сказать, что состоял, но я был дружен со многими из них. Так вот, идите собирать хворост, дорогая. Это вам первое почетное поручение.
— Я не желаю собирать хворост.
— Хорошо, но когда зайдет солнце, нам станет холодно. А костер отгонит холод… И кое-что еще.
— Я не… — Она осеклась, недоверчиво оглядываясь вокруг. — А что еще?
— Ну, знаете… олени, лоси… дикие коты…
— Дикие коты? — Ее рука машинально потянулась к кобуре. — Здесь нет никаких диких котов!
Он поднял голову и огляделся, как бы в раздумье.
— Ну, может быть, сейчас для них еще рано… Но ближе к зиме они непременно спускаются с вершин. Конечно, если вы готовы подождать, пока я закончу ремонт, я сам соберу хворост и разожгу костер. Но к тому времени, наверное, уже стемнеет.
Она была уверена, что он нарочно дразнит ее. Но с другой стороны… Она снова огляделась, бросила взгляд на лес, где уже удлинялись тени…
— Ладно, пойду за этими проклятыми дровами. — Она побрела к деревьям, предварительно проверив свое оружие.
Он, улыбаясь, наблюдал за ней. Нам будет очень хорошо вместе, сказал он себе. Очень хорошо.
Следуя инструкциям Айвора, Камилла ухитрилась разжечь приличный костер в ямке, окруженной большими камнями. Затем, поскольку ремонт самолета все еще продолжался, ей пришлось самой ставить палатку.
Это был легковесный пузырь, который, как заявил Айвор, должен сам подниматься. После двадцати минут борьбы с каркасом, растяжками и колышками она одержала победу. Получилось узенькое, но вполне приемлемое убежище для двоих — если, конечно, спать бок о бок.
Она любовалась своим творением, не замечая вечернего холода, как вдруг мотор самолета яростно взревел.
— Как новенький! — крикнул Айвор, выключая двигатель. — Надо было только прочистить, — добавил он, выпрыгнув из кабины. В руках у него был кувшин с водой, которую он расходовал очень экономно, отчищая руки специальной пастой, которая оказалась в ящике для инструментов.
— Отличная работа! — Он кивнул в сторону палатки.
— Спасибо.
— В самолете есть одеяла. Мы чудесно устроимся. — Он глубоко вдохнул свежий воздух. — Великолепная ночевка в горах!
Камилла сунула руки в карманы.
— Посмотрим, что это такое.
Айвор удивленно взглянул на нее, вытирая руки тряпкой.
— Уж не хотите ли вы сказать, что никогда не ночевали на природе?
— Именно так.
— А что вы делали в каникулы?
— Останавливалась в гостиницах, — высокомерно ответила она. — Там, где есть горячая и холодная вода, телевизор и завтрак в номер.
— Вы даже не представляете, как много потеряли!
— Что ж, теперь смогу представить. — Она зябко передернула плечами и вздохнула. — Хорошо бы чего-нибудь выпить.
В дополнение к «Божоле» нашлись жирный сыр, паштет, икра и тонкие крекеры.
Могло быть хуже, подумала Камилла.
— Обычно на привалах так не едят, — прокомментировал Айвор, намазывая икру на крекер. — Я думал, мне придется пойти подстрелить для нас кролика.
— Пожалуйста, не говорите об этом во время еды!
Камилла отхлебнула еще вина и почувствовала себя странно расслабленной. Костер действительно отгонял холод. И так успокоительно было слышать шипение и потрескивание пламени. Вверху, на безоблачном черном небе, мерцали бесчисленные яркие звезды. Молодой месяц серебрил деревья и бросал бледный свет на заснеженные пики, окружающие их. Она перестала вздрагивать каждый раз, как ухал филин.
— Красивое место. — Айвор закурил сигару. — Я раньше бывал здесь, но очень редко.
Да ведь и я тоже, удивленно сообразила Камилла, хотя жила в Биллингсе не первый год.
— Я люблю город, — сказала она больше себе самой, чем Айвору. Потом подобрала палку и начала шевелить угли — ей нравилось смотреть, как разлетаются искры.
— Почему?
— Наверное, потому что в нем много людей. Потому что в нем есть все, что тебе надо. И там я чувствую себя полезной.
— А для вас это так важно — чувствовать себя полезной?
— Да, очень важно.
Он смотрел, как пламя бросает отблески на ее лицо, по-особенному высвечивает глаза, смягчает скулы.
— Но город был жесток с вами!
— Это давно прошло. — Когда он взял ее за руку, она не ответила, но и не возразила. — Я не хочу об этом говорить, — добавила она ровным голосом. — Во всяком случае сейчас.
— Хорошо. — Он мог и подождать. — Поговорим о чем-нибудь другом. — Он поднес ее руку к губам и уловил слабое ответное пожатие ее пальцев. — Полагаю, вы никогда не рассказывали истории у костра.
Камилла улыбнулась.
— Как-то не приходилось.
— Я вам могу кое-что рассказать, просто для времяпрепровождения. Вы предпочитаете правду или вымысел?
Она засмеялась, но вдруг вскочила на ноги и выхватила пистолет. Реакция Айвора была молниеносной. В мгновение ока он оказался рядом с ней с пистолетом в руке, отодвинул ее назад и прикрыл своим телом.
— Что? — осведомился он, щуря глаза и вглядываясь в каждую тень.
— Вы ничего не слышали? Там кто-то есть!
Он прислушался, а она пока инстинктивно встала так, чтобы защитить его спину. После минуты напряженного молчания он услышал слабый шорох, затем отдаленный вой койота. Этот жалобный вой заставил Камиллу оцепенеть.
Айвор выругался, с трудом удерживаясь от смеха.
— Это лесные звери, — сказал он, пряча оружие.
— Какие? — Ее глаза все еще настороженно шарили вокруг.
— Маленькие, — заверил он ее. — Барсуки, кролики. — Он положил ладонь на ее руки, сжимающие пистолет. — В них не стоит стрелять, Зоркий Глаз.
Ее это не убедило. Койот снова завыл, и вслед ему заухал филин.
— А как насчет диких котов?
Он хотел было ответить, что пошутил, но вовремя прикусил язык.
— Ну, дорогая, они никогда не подходят близко к костру.
Нахмурившись, она спрятала пистолет.
— Может быть, лучше разжечь костер побольше?
— Он достаточно велик… — Айвор повернулся к ней и слегка обнял, успокаивая. — Никогда не думал, что вы так перепугаетесь.
— Я бы не хотела этого показывать… Но странные звуки то здесь, то там… — Да, несомненно было одно: она предпочла бы встретиться в темной аллее с наркоманом, чем с маленькими пушистыми зверьками. — И не смейте ухмыляться, черт вас побери!
— Разве я ухмыляюсь? — Он постарался придать лицу серьезное выражение. — А я подумал, что вы мне уже достаточно доверяете, чтобы избавиться от этих страхов.
— О, вот как?
Она попятилась от него, но Айвор только крепче схватил ее. В его глазах удивление сменилось желанием, и она затаила дыхание.
— Здесь только вы и я, Милли!
Она медленно выдохнула.
— Похоже на то…
— Кажется, мне не нужно снова говорить вам о моих чувствах. Или о том, как сильно я вас хочу.
— Нет.
Она напряглась, когда он коснулся ее виска губами. По спине у нее пробежал холодок.
— Я могу заставить вас забыть, где вы находитесь. — Он провел губами по всей линии ее подбородка и опять прижался к ее виску. — Если вы позволите.
— Нет уж, пожалуйста, не надо!
Он засмеялся, потому что ее голос предательски дрогнул.
— Что ж, до утра далеко. Держу пари, что уговорю вас еще до восхода солнца.
Почему она так сопротивлялась тому, чего сама хотела? Разве она не решила давным-давно, что не позволит страху управлять своими желаниями? И разве она не научилась удовлетворять свои желания, не расплачиваясь за это?