Страница 78 из 99
— Да здесь у тебя цветет все Начало Времен! Ай да Найя! Ай да садовница! А Сьяна тебе помогала? Но хотя бы смотрела?
Сьяна фыркала, если случайно натыкалась на Найю и Мирче.
А Тайрэ… Нет, Тайрэ — не в счет. Он сиял, как начищенный таз, независимо от того, что делала Найя. Ковард невольно улыбнулся воспоминанию. Тайрэ, где теперь Тайрэ?
— Я так рада, что ты приехал, — Найя чуть повернула голову, чтобы взглянуть на брата. — Я хотела тебя попросить… Не нужно писать Тайрэ. Не отправляй к нему голубя. У него очень важное дело.
— До него теперь долетит только белая птица.
— Скоро Тайрэ вернется?
— Обещал торопиться.
— Да, обещал. — Найя хотела что-то добавить, но передумала. — А Ураульф продержится?
— Он же непобедимый.
— Он — Говорящий с Ветрами… Ковард, что-то не так. Что-то не так на острове. Ты чувствуешь?
Ковард осторожно погладил ее по плечу. Пожалуй, не стоит рассказывать ей про ловушки.
— Знаешь, мне снятся сны. Огромные ящерины. И у них барабаны. И будто бы Ураульфу не хватает людей. Ему не хватает всадников. Ему нужна твоя помощь. Но тебя оттесняют.
Ковард сделал вид, что не удивился: на Юге идет война. Люди об этом думают, видят страшные сны.
— Я делаю то, что должен. То, что велел Ураульф.
— Если бы ты, наконец, встретил Белого Лося…
Все-таки Найя смешная. То говорит о войне, то о своих мечтаниях: будто встретить Белого Лося — в порядке вещей.
— Это бы означало, что Лес стал достаточно сильным и может себя защитить. Тогда бы твои арбалетчики отправились к Ураульфу.
Нет, Найя совсем не смешная. Ковард и сам постоянно об этом думает: Ураульф нуждается в помощи. Но Белого Лося нет. Зато есть ловушки, ловушки.
— Ты еще не устала?
Вместо ответа Найя кивнула на грядки:
— Интересно, это похоже на то, как было при маме?
— Мирче считал, похоже.
— Мирче был очень хороший. Но он просто меня любил. Он же не мог увидеть… Знаешь, чего здесь нет? Синенького цветочка. Помнишь, Мирче рассказывал про цветок Веренеи? Называл его «геркале»?
— А, это тот, что дарит желание умирающему? Обойдемся и без него. — Ковард вдруг почувствовал острое беспокойство. — Найя! Ты же не думаешь… Найя, ты что?..
Ковард повернулся, придерживая сестру за плечи, и заглянул ей в лицо. Она смотрела серьезно. Круги под глазами, в лице — ни кровинки…
— Ковард, мне очень плохо — и с каждым днем все хуже. Даже раньше, ну, сразу после, такого не было. Кровь все время сочится. Я уже не могу ходить с помощью палок Мирче. Что-то не так на острове, и я… я умираю, Ковард.
Ковард затряс головой.
— Найя, послушай! — он говорил страстно и горячо, желая заставить верить в слова и ее, и себя. — Я знаю, что делать. Мирче мне говорил, в горах есть хорошие травники. Они сумеют помочь.
— Отсюда до гор неблизко. И у тебя нет времени. Через смену светил ты поедешь менять дозоры. Ковард! Послушай меня. Ты должен думать о Лесе. Это важнее всего — пока не появится Лось.
Он не хочет этого слышать. Так должна рассуждать старушка, умудренная жизнью женщина, а не малышка Найя.
Однажды так уже было. Она умирала, все видели. Все ему говорили. Но он не дал. Не позволил. И Тайрэ, когда он вернется… Он же хотел жениться! Нет, это просто немыслимо!
— Две смены светил — это много. Я успею вернуться — если не отдыхать. Поеду прямо сейчас.
— Но ты же очень устал!
— Все. Больше не обсуждаем.
— Ковард! Постой… На случай, если ты не успеешь…
— Не смей даже думать.
— Я хочу попрощаться со Снежкой. Отнесешь меня на конюшню?
— У тебя есть монеты? Я уезжаю в горы.
Ковард вошел быстрым шагом, и Сьяна решила, что он не в себе.
— В горы? В какие горы? Ты же только вернулся?
— Я спросил, есть ли медь. В горах нужны медные деньги. Сьяна, скорей! Я верну.
Он стал собирать дорожную сумку.
— И плащ. Захвати мне плащ. Этот уже задубел.
Сьяна бросилась вверх по лестнице, проклиная всех мелких Духов. Они этого не простили — Сьяна наступила себе на подол и подвернула ногу. Прихрамывая и едва удерживаясь от слез, она вернулась обратно — и увидела Коварда. С фляжкой. Он что-то запихивал в сумку, а крышечка фляжки болталась. Сумка ужасно раздулась, но Ковард ее все-таки застегнул и, как будто желая отметить этот успех, сделал длинный глоток. Сьяна застыла на месте:
— Ковард…
— Это хорошая вещь, — Ковард махнул рукой, и жидкость во фляжке забулькала. — Мирче мне давно обещал. Называется «Третья смена». — Он сделал еще глоток. Сумка упала на пол.
— Ковард!
— Это такая штука… Если очень устанешь… — Он снова отпил из фляжки. — Мирче говорил, глоток стоит лосиную шкуру. — Ковард чуть покачнулся. — А мне сейчас очень надо. Хорошо, что я вспомнил… О чем же это я вспомнил?.. Сьяна! Иди ко мне!
Лицо его сделалось глупым, и он потянулся к Сьяне. Фляжка упала на пол. У открытого горлышка образовалась лужица. Сьяна, роняя вещи, бросилась к Коварду. Тот закачался:
— Сьяна, а ты… хорошая… Дай я тебя обниму…
— Ковард, Ковард! Постой! Вот так! — Сьяна нырнула Коварду под руку. Он тяжело на нее навалился.
— Пойдем, пойдем, дорогой. Осторожно, не торопись. Меленькими шагами.
Они двинулись к лестнице. С каждым шагом Ковард делался все тяжелее. Сьяна чуть не надорвалась, но все же сумела дотащить его до кровати.
— Ложись, ложись, дорогой!
Ковард неловко рухнул.
— Ах, любимый. Нужно раздеться. А то куда ж — в сапогах…
Руки у Сьяны мелко тряслись. Она развернула Коварда, как ей казалось, удобней. Тот пожевал губами — и провалился в сон.
— Ковард!
Он не откликнулся — только издал странный звук.
— Ковард…
Она присела на край кровати — слезы мешали видеть — и стала его раздевать.
— Ковард, ну как же так… Как же так, Ковард!
Она сидела, плакала и гладила его, гладила — все, что ей оставалось. И за этим занятием ее застала Луна. Сьяна вытерла слезы и взглянула в окно: она не заметила, как светила сменились. А Ковард так торопился! Зачем-то ему приспичило ехать в горы.
Сьяну вдруг обожгло: из-за Найи! Ковард вынес ее во двор. И за ней никого не послали. Только этого не хватало. Чтобы Ковардова сестра ночевала у грядок. Только как же ее занести? Разбудить кого? И тогда этот кто-то непременно увидит Сьяну, ее зареванное лицо. У Сьяны из глаз снова хлынули слезы.
Ладно, она сама как-нибудь справится. Коварда дотащила, и Найю дотащит — если та на нее обопрется и немного поможет. Придется ей потерпеть. Сьяна толкнула дверь в спальню Найи, сразу нашла ее деревянные «ноги» и, вытирая глаза, отправилась в сад.
Найи у грядок не было. Уж не похитил ли кто это сокровище? Сьяна чуть посидела, поглядела на небо — и отправилась на конюшню. А куда же еще?
Ветер высушил Сьяне слезы. Это все из-за Найи. Это из-за нее Ковард собрался в горы. Вечно она мешает. Путает планы. Притворяется скромницей, а сама — гордячка гордячкой. Могла бы прислать мальчишку — если о ней забыли. Так нет же! «Сьяночка, мне не хотелось тебя тревожить. Если что-то тебя отвлекло, значит, это важное дело».
Что это там, на конюшне? Будто зажгли лучину. Или даже свечу. Кто это разрешил?
Кругом было тихо. Ни одного человека. Ни мышиного писка, ни тени крадущейся кошки, ни ворчанья собак. Только Луна на небе. Ох уж эта Луна!
Сьяна внезапно почувствовала, как в ней нарастает волнение — будто что-то должно случиться. Будто еще чуть-чуть — и откроется страшная тайна.
У ворот конюшни она задержалась. Сначала хотела позвать, но потом раздумала и тихонько открыла калитку. Та поддалась бесшумно — результат стараний мальчишки. Он неприятен Сьяне — из-за своей улыбки, но работник мальчишка что надо.
Подчиняясь странному чувству, Сьяна тоже двигалась тихо — словно резким движением могла кого-то спугнуть или что-то испортить.
Что же все-таки это за свет?