Драгоценный дар

— Мне это не нужно! — крикнула Пич, со стуком поставив рюмку на столик.

— Тебе или нужно выпить, или тебя нужно хорошенько отшлепать, — ответила Белла невозмутимо, как всегда.

Пич готова была ее удавить. Однако вместо этого она взяла рюмку и сделала большой глоток.

Белла присела и посмотрела на Пич так пристально, что та отвела взгляд.

— Я знаю, тебе тяжело расстаться с тем образом отца, который ты себе нарисовала, но пора уже взглянуть правде в глаза.

— Ты имеешь в виду свою правду?

— Я тебе не лгала. Я разлюбила Блэкджека много лет назад. Ты знаешь почему. Теперь он мертв, а мне надо подумать о будущем. Мне шестьдесят один год, Пич. Возможно, я кажусь тебе глубокой старухой, но я не чувствую себя старой. Ты это можешь понять?

Пич изо всех сил пыталась держать себя в руках и не срываться на крик.

— Конечно, я понимаю. Просто… — Голос ее замер. Как ей объяснить это матери, когда она сама не может разобраться в своих чувствах?

— Просто что, дорогая?

Вздохнув, Пич откинулась на спинку стула.

— Так много произошло за последние несколько месяцев. Я совсем вымоталась. Не знаю, выдержу ли я еще что-нибудь. Но все равно мне не следовало вымещать злость и отчаяние на тебе.

— Ты совсем как ребенок, Пич. Делишь все только на черное и белое, плохое и хорошее. Научись различать оттенки, видеть другие цвета. Тебе сразу станет легче.

— Что ты имеешь в виду?

— Твой отец не был героем. Герберт не был злодеем. Ари — не Белый рыцарь, который защитит тебя от любой беды. А я не потаскуха, если ищу утешения в объятиях другого мужчины.

— О, мама, я никогда этого не говорила! — вскричала Пич.

— Но ты так думала. — Белла сделала глоток бренди. — Мне надо сказать тебе еще одну вещь, прежде чем мы придумаем, где нам лечь спать среди всего этого хаоса. Берт сделал мне предложение.

— И что ты ответила?

— Ответила решительно «да». Если его чувства не изменятся к Рождеству, мы назначим дату. Надеюсь, ты найдешь в своем сердце силы и впустишь его в то, что осталось от нашей семьи.

Пич помолчала мгновение, чтобы собраться с мыслями.

— Ты уверена, что тебе именно этого хочется?

— Совершенно уверена. Берт чудесный человек, и он сделает все, что в его силах, чтобы я была счастлива.

— А любовь?

— Это тоже, Пич, — тихо ответила Белла, и ее лицо засияло при этом признании.

Пич прикусила язык. Как она могла сердиться на мать, когда всего лишь вчера ночью лежала в объятиях Ари, наслаждалась самым лучшим сексом в своей жизни и кричала как дура от удовольствия?!

Она все еще восхищалась своим отцом, но он разбил сердце матери. Если Берт сумел снова сложить то, что разбито после всех этих лет, она должна быть ему благодарной.

— У меня есть одно условие, — произнесла она наконец.

— Какое?

— Если и когда вы с Бертом поженитесь, я хочу быть на свадьбе посаженой матерью.

Слезы навернулись на глаза Беллы, такие же слезы стояли в глазах Пич. По крайней мере хоть одна из них будет жить «долго и счастливо».

Отослав сопротивляющегося Берта домой, Ари провел остаток ночи в машине у дома Пич, изо всех сил пытаясь не заснуть, хотя и очень устал сегодня. К рассвету он пришел к нескольким выводам.

Во-первых, он понял, что безнадежно влюблен в Пич и больше не может скрывать это от самого себя. Как только наступит удачный момент, он попросит ее выйти за него замуж.

Во-вторых, он все-таки решил, что события, которые на первый взгляд кажутся связанными между собой, все-таки не связаны. Неудивительно, что полиция смотрела на Пич, словно она истеричка, когда она излагала свою версию.

Пожар в квартире Морганов и разгром в доме Пич, по-видимому, связаны с ее попытками вернуть доброе имя отца. Это похоже на правду. Но нет ничего общего между этими событиями и ранением Берта и смертью Герберта.

А так как Герберт и Берт никак не связаны друг с другом, то скорее всего это просто совпадение. И к Пич это не имеет никакого отношения.

Конечно, Ари понимал, что Пич все равно в опасности, но теперь он знал, что делать. Под утро ему в голову пришла замечательная мысль, и теперь осталось только уговорить Пич принять его план.

Пич была в восторге от того, как быстро в доме навели порядок. Фирма профессиональных уборщиков, которую она наняла, пообещав премию за быстроту, прислала своих лучших служащих. Мебельщик, которого рекомендовал ее дизайнер, приехал почти так же быстро и увез изрезанный диван и кресла.

Белла взяла на себя задачу достать напрокат мебель, пока не отремонтируют мебель Пич. Размеры заказа гарантировали быструю доставку. К четырем часам пополудни спальни Беллы и Пич, кухня и столовая снова были пригодны для обитания, а другие комнаты расчищены.

Теперь ей надо было решить, что делать с рукописью. Она обещала позвонить Дэвиду Келлеру в пятницу, но рукопись отца была так же недосягаема для нее, как и в тот день, когда Келлер сообщил ей о ее существовании.

Она расставляла по полкам книги в кабинете, когда в дверь позвонили. Помня о наставлении Ари смотреть в глазок перед тем, как открыть дверь, она прижалась глазом к стеклышку.

Это был Ари. Пич сразу почувствовала себя лучше. Она широко распахнула дверь, собираясь поцеловать его вместо приветствия, но тут обнаружила, что он пришел не один.

— Что это такое? — спросила она, глядя на громадного черно-коричневого пса.

— Это Архимед фон Фричбрюкен.

— Будь здоров, — рассеянно сказала Пич.

— Я не чихал. Так зовут пса, — сообщил ей Ари.

Пич впустила гостей, закрыла дверь и повернулась к нему, то есть к ним.

— Ты мне не говорил, что у тебя есть собака.

— У меня ее нет. — Ари окинул взглядом прихожую, заглянул дальше. Присвистнул. — Как вам удалось так быстро убрать дом?

— Деньги и упорный труд, — ответила Пич, не отрывая глаз от громадного животного.

— Если это не твоя собака, — сказала она, провожая их в кабинет, — что она тут делает?

Ари отстегнул поводок, подошел к стойке бара и налил себе пива.

— Хочешь?

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала Пич, стараясь не повышать голос. Мало ли как эта псина на него отреагирует.

Пес обошел комнату, обнюхивая пол с таким шумом, словно пылесос, работающий с двойной скоростью, затем со вздохом устроился на коврике перед камином. Через секунду в комнате раздался мощный храп.

— Он явно чувствует себя как дома, — прокомментировал Ари с довольным видом.

— Надеюсь, у него нет блох.

— Красивый зверь, правда? — Ари был похож на гордого папашу.

— Наверное.

— Наверное? У него родословная длиннее, чем у меня!

— Что это за порода?

— Архимед — ротвейлер. Один мой друг, который разводит сторожевых собак, продал его мне. Он сказал, что эта собака — почти смертельное оружие.

— Сейчас он выглядит не слишком смертельным.

— Поверь мне. Я видел его в действии. — Ари вытащил из кармана пачку бумаг и протянул ей. — Это инструкции по уходу за ним и кормлению, а это — список команд на немецком, которые он знает.

— Очень интересно, но какое это имеет ко мне отношение?

— Разве ты не знаешь, что дареному псу в зубы не смотрят?

— Зачем мне нужен этот вынюхиватель наркотиков, который говорит по-немецки?

— Тебе нужна собака, раз ты против, чтобы тебя охранял я.

— Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. — И тут же прыснула, когда особенно громкий храп разнесся по комнате.

— Оставь его ради меня. Я буду лучше спать, зная, что сто двадцать фунтов собачьей свирепости охраняют твой дом.

— Упаси меня Бог тревожить твой сон, — любезно ответила Пич. — Я должна называть его Архимедом?

— Он очень способный. Ему не составит труда выучить новое имя.

Пич бросила еще один взгляд на пса. Он перевернулся на спину, выставив напоказ пару яичек, способных заставить большинство мужчин позеленеть от зависти.