Драгоценный дар

— Я ищу вашу мать, миссис Стрэнд. Вы можете мне сказать, как с ней связаться?

— Она здесь, спит.

— Боюсь, у меня плохие новости. Вы не могли бы ее разбудить?

— Скажите, пожалуйста, сначала мне, в чем дело.

— Хорошо. В ее квартире был пожар. — Человек на другом конце провода колебался, словно ему было неприятно сообщать плохие новости.

— Мы сейчас же приедем, — тут же ответила Пич.

— Торопиться нет никакой необходимости. По правде говоря, там не многое уцелело. Мы еще несколько часов будем тут все разгребать. Когда приедете сюда, свяжитесь со мной.

Пич положила трубку на рычаг и взяла халат. Ей ужасно не хотелось сообщать Белле о новой беде.

Пич помогла матери выйти из «ягуара» и держала ее под руку, пока они пробирались между пожарными машинами, через толстые пожарные шланги, которые валялись на земле, будто дохлые удавы. Сероватый дым рисовал причудливые узоры над их головами.

Ей доводилось видеть по телевизору последствия пожаров — почерневшие здания, ошеломленные жители, стоящие на улице, зеваки, которых всегда полно на месте катастроф. В жизни все оказалось точно так же только с одним дополнением — к тому же еще ужасно пахло.

— Ты в порядке? — спросила она у Беллы.

— Не уверена, — ответила Белла, оглядываясь вокруг. — Все это будто во сне.

Их остановил пожарный. Пич сообщила ему, кто они такие, кого хотят видеть, и он указал на человека, стоящего рядом с обгоревшим зданием.

— Я Пич Морган-Стрэнд, а это моя мать, — сказала Пич, когда они подошли к следователю. — Вы недавно звонили мне домой.

Он протянул слегка испачканную руку.

— Жаль, что приходится знакомиться с вами вот так. Я был горячим сторонником сенатора.

Белла рассеянно кивнула, не в силах отвести взгляд от сгоревшей квартиры.

— Никто не пострадал? — спросила она.

— К счастью, нет. Какой-то прохожий позвонил пожарным. — Он помолчал. — Это хорошая новость. А плохая новость состоит в том, что кто-то нарочно устроил этот пожар.

Сказать, что Пич была ошеломлена, значит, ничего не сказать. В голове словно включили секундомер. Одни вопросы обгоняли другие.

— Вы уверены?

Его ответ был насыщен техническими подробностями насчет точек возгорания и темпа горения, которые Пич не слушала. Ее мысли уже убежали вперед.

— Зачем кому-то понадобилось уничтожить квартиру моих родителей? — спросила она, когда он закончил объяснения.

— Я надеялся, что вы и ваша мать сможете мне это объяснить. — Следователь повернулся к Белле; — Ваши вещи были застрахованы?

— Не знаю, успел ли мой муж этим заняться. Мебель была слишком дешевой, чтобы выставлять ее на аукцион. Однако наши личные вещи имели для меня огромное значение. — Плечи ее задрожали под грузом потери. — У меня ничего не осталось после сорока пяти лет брака, кроме одежды, которая находится в доме дочери.

Следователь сжал кулаки и что-то пробормотал сквозь зубы.

— У вас есть враги, миссис Морган?

— Не думаю. Но у моего мужа были. Они есть у большинства политических деятелей. Но Блэкджек умер.

Это было бессмысленно. Кто может ненавидеть ее мать, спросила себя Пич. Ответ пришел мгновенно. Никто. У Беллы во всем мире не было ни единого врага. Этот пожар имел какое-то отношение к Блэкджеку. Но какое?

— Вы уверены, что это не был несчастный случай? — говорила Белла. — Пустая квартира — заманчивое место для подростков. Может, кто-то из них был неосторожен с сигаретой…

Следователь покачал головой:

— Пожар устроил профессионал. Квартира загорелась вся сразу за несколько минут. Если бы мы не добрались сюда так быстро, ущерб мог бы быть гораздо большим.

— Можно мне посмотреть, не осталось ли чего-нибудь, что еще можно спасти? — спросила Белла.

Следователь предложил Белле руку. Она обладала талантом превращать самых суровых мужчин в своих верных рыцарей, готовых отдать за нее жизнь.

— Я сам провожу вас туда.

— Ради Бога, осторожно. Этот стол стоит больше, чем вы зарабатываете за год, — обрушился Рэндольф Сперлинг на двух широкоплечих грузчиков, которые выносили письменный стол в стиле Людовика Шестнадцатого из кабинета Блэкджека.

Грузчики, конечно, и ухом не повели. Сволочи, злобно подумал Рэндольф. Хотя у него были более важные дела, он чувствовал, что должен следить за каждым их шагом.

Он подошел к двери, чтобы наблюдать за ними, вздрагивая каждый раз, когда стол ударялся обо что-то, и подумал, что ему повезет, если хоть один предмет доберется до его нового офиса целым. Именно в эту минуту зазвонил телефон. Ему потребовалась минута, чтобы отыскать его в этом хаосе.

— Сперлинг слушает, — рявкнул он в трубку.

— Никак не мог с вами связаться, — раздался знакомый мужской голос. — Позвонил вам домой, но там никто не ответил.

— Я же просил не звонить ко мне домой. Где вы, черт возьми?

— Я в телефонной будке в Хьюстоне. Можно говорить без опаски.

— Вы выполнили контракт? — спросил Рэндольф, взвешивая каждое слово на тот случай, если вернутся грузчики.

— Все прошло без сучка без задоринки. Ничего не осталось, кроме золы и пепла.

Настроение у Рэндольфа сразу поднялось.

— Это славно. Черт. Даже больше, чем славно. Превосходно. Они не смогут вычислить, кто устроил пожар?

— Конечно, нет. Я же профессионал. — Мужчина не повысил голоса, но от звучащей в нем угрозы по спине Рэндольфа пробежал холодок.

— Не обижайтесь. Я не подвергаю сомнению ваши способности. Просто хотел удостовериться.

— Это было раз плюнуть. Когда огонь разгорелся, я сам вызвал пожарных.

— Что? — вырвалось у Рэндольфа.

— Я не убийца, Сперлинг. Поджаривать ни в чем не повинных соседей не входило в условия сделки.

Возможно, он и не убийца, подумал Рэндольф, но этот бывший агент, уволенный из Управления по борьбе с наркотиками, очень вспыльчивый сукин сын, с ним надо обращаться осторожно.

— Вы правильно поступили, — выдавил из себя Рэндольф, потом попрощался и повесил трубку.

Он подошел к окну и прижался лбом к стеклу, чтобы немного успокоиться. Нанимать человека, чтобы поджечь квартиру, было очень рискованно. Слава Богу, все прошло гладко. Если Блэкджек прятал дневник или другие личные бумаги, содержащие обвинения против Рэндольфа, от них теперь осталась одна зола.

Эта мысль так его вдохновила, что он прошелся по кабинету в джиге. Наконец-то он может спать спокойно.

Он снова подошел к телефону, набрал номер, подождал, пока включится автоответчик, и произнес:

— Задание выполнено, — после чего положил трубку.

— Мои волосы провоняли дымом, — пожаловалась Белла по возвращении домой. — Думаю, я приму душ, потом напишу несколько писем с благодарностью. А ты? Ляжешь опять спать?

Пич не поверила своим ушам. Слушая Беллу, можно было подумать, что она только что вернулась с приятной утренней прогулки, а не с места катастрофы.

— Тебе, возможно, станет легче, если ты поговоришь о том, как себя чувствуешь.

— Я тебе уже сказала — чувствую себя грязной.

— Ради Бога, мама, я совсем не то имела в виду. Нехорошо все держать в себе.

— Ты бы предпочла, чтобы я прорыдала в своей комнате пару часов? — Белла повысила голос, что случалось с ней редко.

— Конечно, нет. Просто…

— Просто что?

— У тебя ничего не осталось, — выпалила Пич. — Папа умер. Твоя квартира сгорела со всем твоим имуществом. Как ты можешь быть такой спокойной? На твоем месте я была бы в ярости. Разве тебе не хочется узнать, кто устроил пожар?

— Не особенно. Ничего не изменится, если я буду это знать. Кроме того, это дело пожарных и полиции.

— И у тебя нет совсем никаких подозрений?

— Насчет чего?

— Не «чего», мама, а «кого». Ты думаешь, это все совпадение, что твоя квартира сгорела после всего того, что пережили вы с папой?

— О чем это ты говоришь?

— О возможном заговоре, организованном кем-то из Вашингтона.