Страница 47 из 89
А я бы хотел оставить всё как есть — это так красиво. Любовь, не знающая ядерного распада. Любовь, выжившая в логове радиоактивного монстра… Любовь, разорвавшая пружину времени!..
И всё это — в ветхой тетрадке тринадцатилетней школьницы, что я сейчас держу в руках…
Декабрь 1985 года. Украинская ССР. Чернобыльский район. Припять.
«1 декабря, воскресенье.
Мне не нравится воскресенье по двум причинам… Потому что после него наступает понедельник и мне нужно идти в школу… А ещё, потому что я вынуждена грустить, когда все кругом радуются…
Теперь воскресенье для меня вовсе не праздник веселья, как было раньше, а самая настоящая каторга…
В школе меня все сторонятся. Сначала, естественно, обрадовались, всё спрашивали, как я себя чувствую… Говорили, что я их всех перепугала своим срывом… Как они все за меня переживали!..
Мне захотелось плакать. К горлу подкатил ком, и я сквозь слёзы зачем-то призналась, что у меня не было никакого срыва!..
(я просто медленно схожу с ума)
Теперь я чёрный муравьишка в стане рыжих муравьёв-гигантов. Мне просто позволяют существовать, страшась надкусывать, — я могу запросто оказаться ядовитой!..
Хорошо, что есть Славик. Без него я бы окончательно замкнулась в себе.
Такое ощущение, что в этой стае всё против меня! Она даже создана из расчёта, что я сама, рано или поздно, из неё сбегу!
С Павликом всё плохо… Мне и впрямь не говорили правды, опасаясь спровоцировать очередной срыв. Дома всё же рассказали… Правда, сначала опять же хотели утаить истину…
Папа пытался сказать, что у Павлика очередная ангина — я ведь знаю его организм…
Я сказала, что знаю правду — мы же двойняшки. Я чувствую правду!.. Она в моей груди, сразу под ямочкой!..
Мама тогда заплакала и выбежала из комнаты…
Папа рассказал всё как было… Павлик всё же спустился с друзьями вниз. Никто не знает, как они отважились на подобную глупость… И кто, в первую очередь, их на это надоумил…
Папа посмотрел на меня так, словно я это знаю!
Конечно, я знаю! Но на этот раз я понимаю Павлика, как никогда раньше! Он пошёл вниз, чтобы отыскать друга…
Хотя бы его тело.
…Произошёл обвал. В живых остался только Павлик… Остальные дети оказались заживо погребёнными под землёй.
Мне сделалось не по себе. Я почувствовала на груди тяжесть, словно на меня высыпали ворох земли… Я поняла, что мне не хватает воздуха… Я просто стала задыхаться…
Папа подумал, что я плачу. Он прижал меня к груди… Я стояла и шмыгала носом, хотя слёз отчего-то совсем не было.
…Павлика нашли утром в сточной канаве у причала, чуть живого от холода. Он всё же выбрался наружу! Он перехитрил смерть. Он повёл себя, как настоящий советский пионер, не поддавшись отчаянию и страху!..
Он повёл себя как мужчина!
Так считает папа. Но мне кажется, что его восхищения ошибочны… Скорее всего, Павлик просто снова обернулся…
…Павлик ничего не говорил и не говорит до сих пор. Его держат в закрытом помещении без окон и зеркал… Вид собственного отражения приводит его в истинный ужас! Скорее всего, это шок от перенесённого ужаса…
Странно одно: на его шее сохранились характерные синяки… Они появляются, лишь когда человека сознательно душат… Возможно, что под землёй на них кто-то напал, а обвал произошёл лишь потом…
Я должна пообещать, что даже близко не подойду к набережной…»
«5 декабря, четверг.
Он продолжает приходить в мои сны…
Я упорно противостою! Хотя сегодня ночью снова чуть было не сорвалась… Он назвал меня странным словом «либидо», после чего стремительно дотронулся до груди!
Я испытала шок! Раньше он никогда не говорил!.. По крайней мере, если и говорил, то наяву: в школе, на уроках немецкого. Во снах же — никогда!
До этого я слышала только треск и «стук».
(что такое либидо???)
Я ощутила эмоциональный взрыв! Моё сердце застучало в висках!.. Я почувствовала, как твердеет грудь, и немеют ноги… Я снова утратила контроль над собственным телом!
Он это так же почувствовал. Улыбнулся.
Я попыталась закричать… но не смогла! Он положил указательный палец мне на губы, отчего я ощутила пустоту… В голове зазвенело. Я поняла, что сейчас это случится!..
Однако он не спешил. Он смотрел мне в глаза и наслаждался собственным триумфом.
А я млела от его солоноватого прикосновения и тонула в бездне глаз!.. Мне кажется, что я даже стонала… И это были стоны нетерпения…
Затем его палец двинулся вниз… Точнее не двинулся, а заскользил по моему телу… Я не могу это описать! В моём сознании произошёл взрыв! Огромный, разноцветный шар, похожий на множество солнц!.. Я видела, как они разлетаются в разные стороны, подобно зарядам салюта!.. Красные, синие, жёлтые, фиолетовые огоньки распространялись по бесконечной бездне, окрашивая ту красками жизни! Я чувствовала, как от этой головокружительной пляски у меня щекочет под ямочкой!.. Затем вся эта разноцветная палитра вспыхнула снова!
(его палец дошёл до груди и прочертил вокруг одного из сосков)
Я почувствовала кончиком пальцев осколки звёзд… Они приятно покалывали, заставляя ладони сжимать белоснежные простыни! Я буквально таяла!.. Таяла вместе со снежным убранством, распростёршимся вокруг!.. Я видела, как новое солнышко играет в каждой льдинке! Как оно улыбается именно мне, обволакивая тёплыми лучиками мою грудь…
А его палец скользил всё ниже… По животу. В районе пупка он снова замер, отчего я застонала уже по-настоящему… Я хотела!.. Нет!!! Я требовала продолжения этой игры!!!
Он лишь усмехнулся и соскользнул к бёдрам…
Я увидела очередной взрыв!.. Я почувствовала его, как и два предыдущих! Взорвалась каждая льдинка!.. На какой-то момент повсюду воцарилась голубизна… Но лишь на миг! Затем солнце преломилось во множестве искрящих граней и сделалось багровым… Оно прокатилось по моему телу волной блаженства, заигрывая с каждым нервом и сокращая каждую мышцу! Оно замерло внизу живота, после чего принялось пульсировать сгустками блаженства… Это были вовсе не сгустки… Это были стаи разноцветных бабочек! Они щекотали меня крылышками!.. Везде! Я поняла, что не чувствую ног, а простынь буквально трещит под натиском моих рук!..
Он снова усмехнулся и навалился на меня… Я стонала уже просто так, от каждого его прикосновения…
Мне хотелось кричать, заглушая четвёртый взрыв, который я уже даже не видела — он заслонился пеленой восторженных эмоций!..
Его лицо было всего лишь в нескольких сантиметрах от моих губ… Я смотрела в синюю бездну, где медленно угасло пятое солнце… Я тянулась к этой синеве!.. Я хотела, чтобы в ней снова забилась жизнь!..
Я хотела, чтобы во мне забилась жизнь!..
Я приблизилась к его губам… Он отстранился и принялся покусывать мочку моего уха. Я вцепилась ногтями в его спину!.. Он зарычал, подобно зверю!.. Я увидела за окном Луну… Она смотрела на нас… Она была в бешенстве! Потому что это происходит уже не в первый раз!..
Тогда в какой же?..
Это была она, Селена!.. И она наблюдала за тем, как её мужчина ублажает другую… Потому что её саму ублажать бессмысленно… Потому что внутри неё ничего нет!.. Потому что она бесплодна!!!
Она круглая, как мячик…
Мячик?
Он взревел и ринулся прочь!!!
Я лежала одна на влажных простынях и тряслась от страха.
Селена медленно угасала, оставляя после себя прежнюю бездну… Бабочки превратились в пепел и медленно оседали мне на грудь…
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха…
Я проснулась…»
«13 декабря, пятница.
Он по-прежнему ко мне пристаёт. Но теперь я знаю, как можно ему противостоять. Достаточно лишь вспомнить Мячика, как он тут же уходит!..
Реальный Фон Шмидт на меня даже не смотрит… Мне кажется, что они не знают, как быть дальше… Какой бы наркотик они на мне не испытывали, его влияние с каждым новым днём становится всё меньше! Однако мне не стоит впадать в эйфорию. Это вовсе не победа.