Отданная Душа

Хотя Нэш, несомненно, сердечно согласился бы с утверждениями тети Вэл, а мне не нужно, чтобы она ожидала, когда я вернусь домой, с блестящими глазами предвкушая мое социального восхождение, меня это не интересовало. Я была счастлива, зависая с Эммой, не зависимо от того с какой компанией она водилась на данный момент.

— Его зовут Нэш.

Тетя Вэл взяла из ящика нож для масла.

— В каком он году?

Про себя я застонала.

— Старшеклассник. — Началось...

Ее улыбка была слишком восторженной.

— Ну, это просто замечательно!

Конечно, на самом деле она имела в виду «Вырвись из тени социального прокаженного и иди к яркому свету принятия!» Или какое-нибудь похожее дерьмо. Потому что моя тетя и привилегированный двоюродный брат признавали только два состояния бытия: блеск и гранж. И если ты не принадлежишь к блеску, то остается только другой вариант...

Я намазала клубничный желе на мой тост и заняла место у бара. Тетя Вэл налила вторую чашку кофе и направилась с пультом через столовую к комнате, где стоял пятидесятидюймовый телевизор с плоским экраном, показывая что «разговор» окончен.

— ...В прямом эфире из «Табу», в Вест-Энде, где вчера вечером на полу в уборной было найдено тело девятнадцатилетней Хайди Андерсон.

Нееет...

Мой желудок перевернул около половины тоста, и я медленно осела на своем табурете, страх прибавил адреналина в моих жилах. На экране, слишком уравновешенный репортер стоял на кирпичной дорожке перед клубом, в который я пробралась двенадцатью часами раньше, пока я смотрела, показали фотографию, где Хайди Андерсон сидела в шезлонге в ТУ-Арлингтон футболке, ровные зубы блестели, а красновато-светлые волосы сдувал назад неустанный ветер прерий.

Это была она.

Я не могла дышать.

— Кейли? Что случилось?

Я моргнула и быстро вдохнула, затем посмотрела на тетю, которая не отводила взгляда от моей тарелки, на которую упала оставшаяся половина моего тоста. Это было чудом, что меня не вывернуло.

— Ничего. Не могла бы ты переключить? — Я оттолкнула свою тарелку, и тетя Вэл сбавила звук, хмуро и озадачено посмотрев на меня.

— Причина смерти пока еще не установлена, — сказал репортер на экране. — Но, по словам сотрудника, который обнаружил тело мисс Андерсон, явных признаков насилия не было.

Изображение вновь изменилось, и теперь бледная от шока Трейси Маршалл смотрела в камеру, ее голос был охрипшим, словно она плакала.

— Она просто лежал там, как будто уснула. Я подумала, что она потеряла сознание, пока не поняла, что она не дышит.

Трейси исчезла, и вновь появился репортер, но я не смогла услышать, что он говорит, из-за слов тети Вэл.

— Разве это не сестра Эммы?

— Да. Она бармен в «Табу».

Тетя Вэл посмотрела на телевизор, ее выражение лица стало мрачным.

— Все это так трагично...

Я кивнула. Ты даже не можешь себе это представить. Но я могу.

Меня прошибло холодным потом. Это действительно произошло.

С моими предыдущими приступами паники, у моих тети с дядей не было причин прислушиваться к моей истерической болтовне о надвигающихся тенях и приближающейся смерти. И не было способа заставить меня замолчать, если крик уже сорвался с губ, они увозили меня домой — по совпадению удаляя меня от источника паники — чтобы успокоить. За исключением прошлого раза, когда они привезли меня прямо в больницу, положили в отдел Психиатрической больницы и начали смотреть на меня глазами, полными жалости. И беспокойства. Невысказанным облегчением было то, что схожу с ума я, а не их собственная божественно нормальная дочь.

Но теперь у меня было доказательство, что я не сумасшедшая. Правда? Я видела Хайди Андерсон, окутанную тенями, и знала, что она умрет. Я сказала это Эмме и Нэшу. И вот мое предчувствие сбылось.

Я встала так быстро, что мой стул опрокинулся на плитки. Я должна была кому-то это рассказать. Я должна увидеть подтверждение в чьих-то глазах, уверенность того, что я не напридумывала эти новости, потому что если я на самом деле не могла видеть смерть, то насколько плохо моему бедному, больному разуму, что я представила себе этот сюжет? Но я не могла рассказать тете, что произошло, не раскрыв того, что пробралась в клуб, и как только я скажу это, она не станет слушать все остальное. Она просто отнимет мои ключи и вызовет отца.

Нет, не могло быть и речи о том, чтобы рассказать тете Вэл. Но Эмма не поверит.

Тетя смотрела, как я бросила свою тарелку в раковину и побежала к себе в комнату, игнорируя ее, кричащую мне вслед. Я ногой захлопнула дверь и рухнула на кровать, затем выхватила с тумбочки телефон, где оставил его на ночь для зарядки.

Я позвонила Эмме и почти простонала вслух, когда ответила ее мать. Но на этот раз Эмма вернулась домой больше чем на час раньше. Что она могла наделать в этот раз?

— Здравствуйте, госпожа Маршалл. — Я повернулась на спину и уставилась на текстурированный потолок цвета яичной скорлупы. — Могу я поговорить с Эм? Это важно.

Ее мама вздохнула.

— Не сегодня, Кейли. От Эммы прошлой ночью разило, как от бутылки рома. Она в заточении до следующего предупреждения. Я, конечно, надеюсь, что ты не пила вместе с ней.

О, дерьмо. Я закрыла глаза, пытаясь придумать ответ, чтобы Эм по сравнению со мной не выглядела, как правонарушительница. У меня не всплыло никаких идей.

— Хм, нет, мэм. Я была за рулем.

— Ну, по крайней мере у одной из вас есть здравый смысл. Сделай одолжение и попробуй в следующий раз поделиться им с Эммой. Думаю, я позволю ей выйти из дома еще раз.

— Конечно, миссис Маршалл. — Я повесила трубку, вдруг обрадовавшись, что не провела ночь у Маршалов, как планировала с начала. С Эммой под домашним арестом и Трейси, которая, вероятно, все еще была в шоке, завтрак не был бы очень приятным.

После минутного колебания, и предварительно охватившей паники, я решила позвонить Нэшу, потому что, несмотря на свою репутацию и мои подозрения, он не смеялся надо мной, когда я рассказала ему правду о моих приступах паники.

Эмма была под домашним арестом, и он был единственный, кто знал.

Я снова взяла телефон — затем поняла, что у меня нет его номера.

Осторожно, чтобы не столкнуться с тетей и дядей, который уже проснулся и жарил бекон, догадалась я по запаху разнесшемуся по всему дому, я пробралась в гостиную, схватила из ящика телефонный справочник и взяла ее к себе в комнату. В списке были четыре Хадсона, но только один жил на нужной улице. Нэш ответил после третьего гудка.

Мое сердце стучало так громко, что я была уверена, что он услышит его даже по телефону, и в течение нескольких секунд, молчание было всем что я смогла выдавить.

— Алло? — повторил он, его голос звучал не столько досадно, сколько сонно.

— Эй, это Кейли, — выпалила я, наконец, горячо надеясь, что он вспомнил меня — поскольку я не могла себе представить, что танцевала с ним накануне. Потому что, откровенно говоря, после ночного предчувствия и утреннего выпуска новостей, даже я начала задумываться не права ли Софи относительно меня.

Нэш прочистил горло, и когда он заговорил, его голос был хриплым ото сна.

— Эй. Ты не звонишь чтобы отменить встречу, правда?

Я не смогла подавить улыбку, несмотря на причину моего звонка.

— Нет. Я... Ты видел новости сегодня утром?

Он хрипло засмеялся.

— Сегодня утром я еще даже не видел пола. — Нэш зевнул, и пружины заскрипели под его весом. Он все еще был в постели.

Я отогнала скандальные изображения, которые показали по новостям, и заставила себя сосредоточиться на проблеме.

— Включи телевизор.

— Я действительно не в том состоянии... — больше пружины завизжали, когда он перевернулся, и что-то прошептал в трубку.

Я закрыла глаза, прижалась лбом к изголовью кровати и глубоко вдохнула.

— Она умерла, Нэш.

— Что? — на этот раз он звучал чуть менее сонно. — Кто умер?

Я наклонилась вперед, и моя собственная кровать скрипнула.