Отданная Душа

В следующую минуту мое внимание сконцентрировалось на другой группе молодых девушек — первокурсницы, если можно доверять моей интуиции. Куда бы я ни повернулась, девушек становилось все больше, некоторые в платьях, некоторые в темных брюках, другие в джинсах, в официальный униформах. Некоторые были похожи на мальчиков или взрослых. Но мои глаза привлекали только девушки.

Но ни одно лицо — веснушчатое, заплаканное, тонкое, круглое, бледное, темное или загорелое — не задержало мой взгляд. Ни одно не взывало отклика в моей душе.

Наконец, после того, как кажется прошла вся вечность, но на самом деле это не длилось более минуты, мой взгляд вновь нашел Нэша. Моя челюсть болела, горло высохло от стараний сдержать крик, а ногти впечатались в его руку. Я покачала головой и сморгнула слезы выступившие на глазах. Она все еще была где-то там — основываясь силой крика, я знала это, — но я не могла найти ее.

— Попробуй еще раз. — Нэш сжал мою руку. — Еще раз.

Я кивнула и заставила себя проглотить растущий с груди звук — это была настоящая агония, словно я глотала битое стекло — но на этот раз последствия попытки подавить крик были очень даже реальны. Давление в груди и горле возросло, и я все больше убеждалась, что если я не выпущу его или не удалю источник, мое тело от горя разорвется в одну зияющую рану.

В отчаянии я посмотрела через плечо, где люди все еще медленно направлялись к выходу. Каждый идущий в этом направлении отвернулся от меня, я видела только незнакомые затылки. Тонкий, рыжий, с длинными, свободно падающими завитками. Две девушки с одинаковыми черными волнами. Худая брюнетка с тонкими прямыми волосами, словно линейка. Она повернулась, и я увидела ее профиль, но паника не возросла.

Тогда одна голова привлекла мое внимание — еще одна блондинка, около пятнадцати футов, ее окутывала темная, густая, зловещая тень, что каким-то образом не падала ни на кого другого. В тот момент когда мой взгляд нашел ее, горло охватили судороги, борьба возросла, я еле сдерживала вырывающийся плачь. Моя грудь болела требуя свежего воздуха, но я боялась вдохнуть, боясь освободить крик, я еще не была готова выпустить его. Блондинка была высокой с пышными формами, волосы струились по середине спины. Если бы она была с конским хвостом, я бы поклялась, что это Эмма.

Но кем бы она ни была, она была при смерти.

Я не могла заговорить, чтобы предостеречь Нэша, поэтому я сжала его руку, сильнее, чем хотела. Он начал вырваться, но потом его глаза расширились в понимании, а рот сжался в твердую линию.

— Где? — Прошептал он торопливо. — Кто это?

Ослабевшая от сопротивления, я смогла только кивнуть в направлении блондинки, но это немногим помогло. Мой жест охватывал по меньшей мере пятьдесят человек, более половины были молодые девушки.

— Покажи мне. — Он отпустил мою левую руку, но все еще держал за правую. — Ты можешь идти?

Я кивнула, но не была уверенна, что на самом деле смогу. В моей голове звенело эхо криков, ноги дрожали, и свободной рукой я схватила воздух. Мягкий, высокий писк прорвался сквозь мою защиту, песня просачивалась через мои незапечатанные губы. И вместе с ней росла знакомая темнота, как нечеткий серый фильтр наложенный на мое видение. Создавалось чувство, словно мир давит на меня, а что-то другое — аномальные формы, которых никто не мог видеть, — казалось, разворачиваются перед моими глазами.

Нэш потащил меня вперед. Я пошатнулась и ахнула, и моя челюсть приоткрылась. Но он меня быстро подхватил, и я зажала рот на замок, кусая язык в поспешном усилии удержать крик. Кровь потекла в мой рот, но следующий шаг был по моей собственной воле. Боль очистила мою голову. Мое зрение вернулось к нормальной жизни.

Я споткнулась, но Нэш вел меня дальше, приостановив наше медленное передвижение, когда я покачала головой. Когда он прошел только двенадцать шагов — я считала, чтобы помочь себе сосредоточиться — блондинка была в пределах досягаемости, временно приостановившись в своей цели пробиваясь к двери. Я остановилась у нее за спиной и кивнула Нэшу.

Он выглядел мрачным. Лицо вдруг стало бледным, и было очевидно, что ему слишком трудно выдавливать слова, которые он не хотел говорить.

— Ты уверенна? — Прошептал он, и я снова кивнула, моя челюсть теперь уже скрипела от усилий, чтобы удерживать вопль. Я была уверенна. Это была она.

Нэш протянул руку, его пальцы дрожали, когда они прорывался сквозь жуткие тени, и взглянул на меня в последний раз. Затем он положил руку на правое плечо девушки.

Она повернулась, и мое сердце остановилось.

Эмма.

В какой-то момент она высвободила свой конский хвост, наверное, когда я отстала, борясь с паникой.

Я должна была заставить себя дышать, заставить легкие расширяться с все еще сжатыми вместе зубами. И снова мое зрение потемнело. Стало нечетким. Этот жуткий, темный туман скользнул над всем, так что я видела мир сквозь тонкий, бесцветный слой.

Эмма смотрела на меня сквозь мрак, широко раскрытые глаза застилал серый цвет ее собственной тени. Выражение ее лица выражало полное понимание, но ей не хватало важной части головоломки.

— Это происходит снова, не так ли? — Прошептала она, взяв меня за свободную руку. — Кто это? Можешь ли ты сказать это?

Я кивнула, и когда моргнула, две слезы покатились по моему лицу, оставляя тонкие, горячие следы. Пока я смотрела, парень из моего класса биологии скользнул по руке Эммы, проходя сквозь ее окружающую тень, даже малейшее понимание не отразилось в его глазах. Все вокруг нас, студенты и родители, медленно передвигались, постепенно направляясь к двери. Не обращая внимания на тень, они шли дальше.

На периферии моего зрения что-то бросилось через серость. Что-то большое и темное, и быстрое. Мое сердце болезненно застучало. Всплеск адреналина сжал грудь. Мой взгляд метнулся в сторону нечеткой формы, но он ушел прежде, чем я смогла сосредоточиться на нем, двигаясь легко сквозь толпу, не натыкаясь ни на одно тело. Он передвигался так, как я никогда еще не видела, со своеобразным изяществом, как если бы у него было слишком много конечностей. Или, может быть, слишком мало.

И никто больше его не видел.

Мои глаза распахнулись в ужасе. Мой разум восстал против того, что я вижу, отвергая это как невозможное. Я знала, что там были и другие. Меня предупреждали. Я даже видела их и раньше. Но это было слишком, и только тонкая струйка звука просочилась из моих плотно закрытых губ!

— Мы должны подождать, — прошептал Нэш, и мои глаза открылись, мое внимание вновь сосредоточилось на Эмме. Тем не менее видение этой уродливой твари не уходило, словно нечетко отпечатавшись во внутренней стороне моих век. — Сначала она должна умереть, только тогда мы сможем вернуть ее обратно, а если ты начнешь петь слишком рано, то потратишь зря энергию.

Нет. Мои волосы хлопнули меня по лицу, когда я покачала головой, горячо отрицая то, что и так уже знала. Я не могла позволить Эмме умереть. Я не позволю. Но я ничего не могла сделать, чтобы остановить это, и мы все знали это. Все, кроме Эммы.

— Что? — Она посмотрела на меня с Нэшем, растерянность отразилась на ее лице. — Что он говорит?

Мои ладони вспотели, и на этот раз я была рада, что не могу говорить. Не могу ответить ей. Вместо этого, я сглотнула, горло сжимал крик, ожигая меня изнутри. Серая дымка стала темнее, хотя и не толще. Я могла легко видеть сквозь нее, мой испуганный взгляд обратил внимание на то, что весь зал словно завернут в полупрозрачное облако смога. Краем зрения я замечала движения, глаза бегали то в одну сторону, то в другую.

Я отдала бы все, чтобы быть в состоянии говорить в этот момент, и не только для того, чтобы предупредить Эмму — потому что это было очевидно спорный вопрос, — но и затем, чтобы спросить Нэша, какого черта здесь происходит. Может ли он видеть то, что вижу я? И что более важно, могли ли уже видеть нас это твари?

Моя голова быстро повернулась, мои глаза последовали за движением, но было слишком поздно. Я развернулась в противоположном направлении, щурясь в призрачном мраке, когда заметила другое движение. Моя челюсть болела, голова стучала, и плач глубоко в горле вырос в объеме. Те, которые были ближе к нам, сейчас уставились на меня, только глядя в сторону, когда Нэш привлек меня в свои объятия, потянув мою голову на свое плечо, как если бы пытался меня утешить. Частично, он это и пытался сделать.