Отданная Душа

Тетя Вэл, наверное, видела мою решимость, поскольку поставила чайник обратно на плиту, затем положила обе ладони на столешницу, глядя на меня.

— Подумай о Софи. Она уже достаточно травмирована. Как ты думаешь, что сделает с ней эта эгоистичная история в поисках внимания?

Моя челюсть сжалась, слезы жгли глаза.

— Окажет давление на Софи! — Мои кулаки врезался в бар, от моего удара по рукам разошлась волна гнева.

Тетя вздрогнула, и я почувствовала мгновенный всплеск удовлетворения. Тогда сознательно я начала отходить от бара, мои руки опирались о бедра.

— Мне очень жаль, — сказал я, хорошо сознавая, что я не звучу огорченной. — Но на этот раз это не о ней. Я пытаюсь сказать вам, у меня серьезная проблема, а вы даже не слушаете!

Тетя Вэл закрыла глаза и сделала глубокий вдох, как будто практикуясь йогой. Или собираясь с терпением.

— Мы все знаем, у тебя проблемы, Кейли, — сказала она, когда ее глаза открылись, ее тихий, сдержанный тон разъярил меня. — Успокойся и...

— Я знала, тетя Вэл. — Я снова положила обе руки на столешницу и уставилась на гранит. Тогда я подняла глаза и заставила себя сказать все остальное. — И я также знала о девушке в «Табу».

Глаза моей тети резко сузились, демонстрируя два набора «гусиных лапок», и ее голос резко стих.

— Как ты могла, разве что ты была там?

Я пожала плечами и скрестила руки на груди.

— Я прокралась туда. — Я не собиралась настучать на Эмму или ее сестру. — Сделайте фарш из меня, если хотите, но это ничего не изменит. Я была там, и я видела Хайди Андерсон. И я знала, что она умрет. Так же, как знала о Мередит.

Глаза тети Вэл снова закрылись, и она повернулась к окну над раковиной, сжимая столешницу так сильно, что побелели костяшки пальцев. Потом она глубоко выдохнула и повернулась ко мне спиной.

— Ладно, об этой другой девушке не сейчас... — Хотя мы обе знали, что она вернется к вопросу о клубе позже. — Если бы ты знала, что Мередит умрет, почему ты не сказала хоть кому-то?

Свежий укол вины охватил меня, как психологический афтершок[5], и я опустилась на один из мягких барных стульев напротив тети, руки положив на столешницу.

— Я пыталась. — Слезы жгли мои глаза, размывая лицо тети, и я утерла их рукавом, прежде чем они успеют упасть. — Но когда я открыла рот, все, что я смогла сделать, это кричать. И это произошло так быстро! К тому времени, когда я смогла заговорить, она уже была мертва. — Я подняла глаза, ища в выражении ее лица хоть какой-то знак понимания. Или веры. Но я ничего не увидела, и это напугало меня почти так же сильно, как предвидение смерти Мередит.

— Я даже не уверена, что что-то могло помочь, — сказал я, чувствуя, как колеблется мое мужество. — Но я клянусь, что я пыталась.

Тетя Вэл потерла лоб, потом взяла свою кружку и начала пить — пока не поняла, что ничего не налила в нее.

— Кейли, неужели ты не понимаешь, как все это звучит.

Я кивнула и опустила взгляд.

— Словно я сумасшедшая. — Я знала это лучше всех.

Она покачала головой и потянулась через бар к моей руке.

— Не сумасшедшая, милая. Просто у тебя Бредовое расстройство[6]. Тут есть разница. Ты, наверное, просто очень расстроена тем, что случилось с Мередит, и твой мозг создает истории, чтобы отвлечь тебя от истины. Я понимаю. Страшно думать о том, что кто-нибудь где-нибудь может просто умереть без предупреждения. Если это могло случиться с ней, это может случиться с любым из нас, не так ли?

Я вытащила свою руку из ее, смотря на тетю в недоумении. Что необходимо предпринять, чтобы она поверила? Доказательства этому было довольно трудно найти, когда предчувствия приходит только несколькими минутами раньше.

Я соскользнула с табурета и отступила на шаг, желая создать между нами немного пространства.

— Я почти не знала, Мередит. И я не боюсь думать о том, что это может случиться со мной. Я боюсь, потому что я знаю, что это произойдет с ней, а я не смогу остановить эго. — Я сделала глубокий вдох, стараясь дышать за пределами вины и горя, угрожающими задушить меня. — Я почти жалею, что я не сумасшедшая. По крайней мере, тогда я не чувствовала бы себя такой виноватой, что позволила кому-то умереть. Но я не сумасшедшая. И это реальность.

В течении нескольких секунд, моя тетя просто смотрела на меня, ее лица выражало смесь путаницы, облегчения и жалости, поскольку она не была уверена, что должна чувствовать.

Я вздохнула, мои плечи опустились.

— Вы все еще не верите мне.

Выражение лица моей тети смягчилось, и ее осанка почти незаметно расслабилась.

— Ах, милая, я считаю, что ты веришь в то, что говоришь. — Она помолчала, затем пожала плечами, но жест был больше, чем случайным. — Может быть, ты тоже должна принять успокоительное. Это поможет тебе заснуть. Я уверена, все станет понятнее, когда ты проснешься.

— Сон не поможет мне. — Мои слова звучали едко, даже для моих собственных ушей. — Не будет больше этих глупых таблеток. — Я схватила бутылку из бара, где она оставила ее, и пустила в холодильник так сильно, как смогла. Пластик затрещал, и крышка упала, рассеивая маленькие белые таблетки по всему полу.

Тетя Вэл вскочила, уставившись на меня, словно я только что разбила ее сердце. Когда она встала на колени, чтобы навести порядок, я поспешила в коридор и в свою комнату, затем захлопнула дверь и прислонилась к ней. С тетей я испробовала все, что могла, я попробую еще раз с дядей Брендоном, когда он вернется домой.

Или, может быть, нет.

Может быть, Нэш знал, о чем говорит, когда сказал никому не рассказывать.

ГЛАВА 7

В течении нескольких минут, я стояла в своей комнате, так зла и так испугана, и растеряна, я не знала, следует ли мне кричать или плакать, или ударить кого-нибудь. Я попробовала почитать роман, лежащий на моей тумбочке, чтобы отвлечь себя от катастрофы, в которую превратилась моя жизнь, а когда это не сработало, я включила телевизор. Но ничто по телевидению не привлекло мое внимание, а песни на моем АйПоде, казалось, только увеличивали мой гнев и разочарование.

В моей голове был полный хаос, мои мысли блуждали слишком быстро для меня, чтобы понять, что независимо от того, что я делаю или где я стою, я не смогу избежать несчастного рева полу-сформированных мыслей в голове. Я начала серьезно рассматривать аргументы против успокоительные средства — отчаянно желая просто исчезнуть на некоторое время — когда у меня в кармане зажужжал мой телефон.

Еще одно текстовое сообщение от Нэша. Ты в порядке?

Хорошо.Я соврала. А ты?Я чуть не сказала ему, что он был прав. То, что я не должна была говорить тете. Но это слишком много информации, чтобы вписывать в текст.

Да . С Картером ,ответил он. Позвоню тебе в ближайшее время.

Я подумывала о текстовом сообщении Эмме, но она по-прежнему под домашним арестом. И, зная ее маму, не было никаких шансов смягчить приговор, даже после того как она практически видела упавшую и умершую одноклассницу.

Разочарованная и умственно истощенная, я, наконец, заснула в середине фильма который на самом деле не даже не смотрела. Менее чем через час, как по будильнику, я проснулась и выключила телевизор. И вот тогда я поняла, что почти проспала что-то важное.

Или, по крайней мере, что-то интересное.

В внезапной тишине я услышала как мои тетя с дядей яростно спорят, но слишком тихо, чтобы я могла расслышать из моей комнаты в задней части дома. Я приоткрыла мою спальную дверь на несколько сантиметров, затаив дыхание, пока не убедилась, что петли не завизжат. Тогда я сунула голову в щель и посмотрела вниз по коридору.

Они были на кухне; тонкая тень моей тети ходила взад и вперед по стене. Потом я услышала как она шепчет мое имя — еще тише, чем остальные аргументы — и я тяжело сглотнула. Она, вероятно, пытается убедить дядю Брендона вернуть меня обратно в больницу.