Страница 9 из 62
Фредди слабо улыбнулся.
— Ну, не прямо для этого. — Он вытащил из кармана зажигалку и сигареты. — Порой мне хочется, чтобы они вторглись и все кончилось.
— Если кончится здесь, то где-то в другом месте станет еще хуже.
— Допускаю.
Они оба понимали: нет места, где можно было скрыться.
— Не хочешь подышать воздухом? — спросил Макс.
— Нет, пусть все будет как есть. — Фредди протянул пачку сигарет.
Макс поднял руку, отказываясь от предложения.
— Я только что выкурил одну.
— Возьми еще, — сказал Фредди. — Для запаха.
Макс бывал в госпитале и раньше, но только навещая раненых друзей. Эти просторные, чисто выскобленные палаты с ровными рядами коек и грубоватыми медсестрами с толстыми лодыжками не имели ничего общего с моргом Центрального госпиталя.
Тот занимал просторные и мрачные помещения в подвальном этаже. Окна были частично закрыты, пропуская лишь столько света, чтобы оказалось достаточно для опознания. Изразцовый пол был покрыт трупами. Часть тел была укрыта, другие нет, а некоторые вообще не походили на тела.
— Боюсь, нам не хватит простыней, — сказал Фредди, когда они миновали первое помещение.
Его деловитая манера держаться как-то успокоительно действовала на Макса. Санитар, халат которого когда-то был белым, протирал тряпкой пол. Он был молод, слишком молод для такого зрелища. Его жестяное ведро протестующе скрежетало, когда он таскал его по полу вместе с тряпкой. Это были единственные звуки. Зловоние не поддавалось описанию.
Вторая комната была почти такой же большой, и первое, что Макс заметил, — груда человеческих конечностей, сложенных в углу, как дрова для большого костра. Следующим он заметил какого-то мальтийца, который извергал на пол содержимое желудка. Его, давясь рыданиями, держал за плечи старик в поношенном халате. Они явно опознали какое-то тело у своих ног, и у санитара, которому приходилось записывать подробности, был смущенный взгляд.
Это было тяжелое зрелище — два сломленных человека, склонившиеся над остатками тела, — и Макс испытал облегчение, когда Фредди через двойные двери вывел его из этого дома скорби в длинный коридор.
— Как их здесь много.
— Была тяжелая неделя. Плохо с гробами, и покойники лежат тут по нескольку дней.
— Некоторые кажутся совершенно не изувеченными.
— Жертвы взрыва. Их убило взрывной волной. Они часто бывают скальпированы.
Наконец они вошли в маленькую комнатку в дальнем конце коридора. Кроме деревянного стола в углу в ней ничего не было. Впрочем, Макс недолго испытывал облегчение — он не сразу заметил носилки, стоящие у стены за дверью. Судя по голым ногам, торчащим из-под брезента, на них лежало тело женщины.
— Это ты и хотел показать мне?
— Ее нашли вчера утром в Марсе. Она лежала на улице. — Он взялся за брезентовое покрывало.
— Фредди, я не уверен, что… — Макс запнулся.
— На ней есть несколько ран, но я их очистил.
— Что это вообще такое? Я не понимаю.
— Поймешь.
— Так объясни мне.
Он уже взял себя в руки, предчувствуя долгое возвращение мимо молчаливых рядов изуродованных безымянных трупов, но мысль о том, что ему придется разглядывать один из них, наполнила его тревогой и ужасом.
Фредди не стал опускать брезент.
— Макс, ты мой друг, и я не знаю, кому еще могу рассказать…
Девушка была молодой, лет восемнадцати или девятнадцати; обаяние ее красоты не могла уничтожить даже холодная бледность смерти. У нее были длинные, прямые, черные как смоль волосы, которые обрамляли овальное лицо с маленьким, как у эльфа, подбородком. У нее были полные и на удивление красные губы. Губная помада, понял он. Что было странным. Ее почти не доставляли сюда, и мало кто из мальтийских девушек пользовался ею даже в лучшие времена.
Фредди повернул ее голову направо и осторожно откинул волосы. Грубая рваная рана, расширяясь, тянулась от уха к ключице.
— Господи…
Фредди запустил руку под брезент и вытащил зазубренный осколок металла, изогнутый и с бритвенно-острыми краями.
— Шрапнель от зенитки. Когда ее доставили сюда, осколок все еще был в ней.
Это был обычный случай смерти от ранения, смертельный удар куска металла, летящего к земле после разрыва снаряда. Вы могли слышать обманчиво безобидные звуки, когда во время налета осколки весело дребезжали на улице и по крышам.
— Она истекла кровью?
— Похоже на то.
— Ну и?..
Фредди помедлил.
— Я думаю, это было специально сделано. Чтобы так выглядело.
— Что ты имеешь в виду?
— Вот это… и вот это.
Фредди поднял ее запястье и повернул. Отметины были слабые, и их было легко не заметить.
— Следы от веревки?
— Когда ее нашли, руки у нее не были связаны. И посмотри на ее ногти.
Ногти, прежде длинные, с красным маникюром, были сломаны.
— Она сопротивлялась. На плечах и бедрах у нее несколько синяков. И кроме того, ее влагалище…
До чего жуткое слово, оно поразило его, заставив выкинуть все мысли о похоти. Он с трудом заставил себя воспринять то, что Фредди ему рассказывал.
— Ты думаешь, она была изнасилована.
— Я знаю,что она была изнасилована. И скорее всего, тем самым человеком, который потом ее убил.
— Фредди, брось, ты слишком далеко заходишь.
— Она не первая. Были и другие. Две другие. Я их видел в начале года. Одна получила удар упавшей каменной кладкой, другая утонула.
— Утонула?
На Мальте было много возможностей погибнуть, но утопление — не то, что первым приходило на ум, особенно после того, как пляжи обнесли колючей проволокой против вторжения.
— Она упала в разрушенную цистерну, в темноте возвращаясь домой. По крайней мере, так это выглядело. Во всяком случае, вскрытие показало, что они были королевами шерри из Потрохов.
«Королевы шерри» — так на сленге называли танцовщиц, работавших в барах и дешевых мюзик-холлах, которые гнездились в нижнем конце Стрейт-стрит в Валлетте, сомнительном квартале, получившем название Потроха.
— Иисусе, ты должен был рассказать кому-то, Фредди.
— С чего ты взял, что я этого не сделал? Сейчас дело в руках соответствующих властей.
— Так зачем я здесь?
— Потому что у нее было нечто такое, что все меняет. Мне удалось изъять это. Хотя наступило трупное окоченение.
Фредди залез в набедренный карман шорт цвета хаки и что-то протянул Максу. Это был кусок ткани, основательный кусок наплечной нашивки, сорванной с униформы.
— О господи… — выдохнул Макс.
— Это был единственный способ раздобыть…
Квартира Макса располагалась недалеко от госпиталя, если пройти по улицам Флорианы. Он миновал очередь женщин, выстроившихся за керосином. У них завязалась небольшая перепалка, слышались громкие голоса. Заметив приближение Макса, стройная молодая женщина с огнем в глазах на ломаном английском обратилась к нему:
— Скажите ей, пусть ждет, как и все мы.
— Вы должны ждать, — сказал Макс, не замедляя шага и даже не поворачиваясь к виновнице скандала.
Его равнодушие было отмечено мрачными взглядами и парой сдержанных проклятий на мальтийском. Он не обратил внимания и на них, поскольку был не в том состоянии, чтобы реагировать.
Он все еще пытался осмыслить информацию, которой Фредди поделился с ним в морге. В любом случае она вызывала большую тревогу. Фредди настойчиво убеждал его хранить находку при себе, по крайней мере пару дней. Это давало Максу время тщательно обдумать ситуацию и кое-кого порасспросить. Он еще не понимал, что на самом деле крылось за этим делом. Станет яснее, когда он выяснит, кто была эта девушка. Ее отсутствие не может слишком долго оставаться незамеченным. Скорее всего, у нее есть семья и друзья, которые уже обсуждают мрачные перспективы поисков по моргам.
Косметика, яркий маникюр — все указывало на род ее занятий. Кроме того, три, а может, и больше исчезнувших танцовщиц из Потрохов были несчастными жертвами не столько войны, сколько человека, который изнасиловал их перед тем, как убить. И не просто какого-то человека, а британского военнослужащего, подводника. И несущего службу не просто на субмарине, а на той, которой командует Лайонел Кэмпион, муж Митци.