Нелюдь

— А не бывало, чтобы другие органы были удалены? — задал он уже совершенно безнадежный вопрос. Бессмысленный вопрос. И Клоун понял бессмысленность. Он даже нашел в этом юмор и хохотнул тихо:

— Так мы же им вскрытие не делаем… Откуда я знаю, есть там у него внутри органы или нет? Может, и нет у него аппендицита, мы справок не требуем. И истории болезни к ним не прилагаются.

«Действительно, глупо с моей стороны», — подумал Скелет тоскливо. Собственно, о чем еще спрашивать? Два вопроса. На них получено два отрицательных ответа. Может быть, Клоун и вправду тут ни при чем. Может быть, те монстры вообще не пользуются его услугами, а делают все сами от начала до конца. Включая уничтожение тел. Вообще-то говоря, это было бы весьма разумно с их стороны — делать все самим. Как говорится — замкнутый процесс производства.

Так что же спрашивать?

А Клоун тем временем посмеивался.

— Ну и вопросы ты задаешь, Скелет, — бубнил он весело. — Прямо цирк, да и только… Органы его заинтересовали… ты что, доктором заделался?

— Так вы с них даже одежду не снимаете? — спросил Скелет. — Прямо так в одежде и делаете все?

— А зачем ее снимать-то? Только возиться, — ответил спокойно Клоун и зыркнул на собеседника своими тусклыми глазами. — Они же не живые уже… Что ж, о гигиене что ли заботиться? А одежда нам не нужна — мы не такие бедные, чтобы на тряпки зариться.

Он протянул руку к бутылке, чтобы налить еще, и вдруг что-то вспомнил. Его невыразительное лицо-маска замерла на мгновение, а потом в глазах словно что-то вспыхнуло.

— Постой, — произнес он, и даже рука его чуть дрогнула — водка пролилась на скатерть.

Клоун задумался, а Скелет весь напрягся. Вдруг… Вдруг тот что-нибудь вспомнит о том, что важно в данный момент. Может быть.

— Было, — наконец твердо произнес Клоун. И повторил убежденно: — Было. Не дурак ты, Скелет… Не мое это дело, зачем тебе надо, но ты в точку попал. — Он даже не сдержал невольного восхищения и посмотрел на собеседника с уважением.

— Фирма веников не вяжет, — быстро проговорил Скелет и подался вперед всем телом: — Говори, — почти приказал он по старой привычке.

— Было такое два раза, — сказал нехотя и очень тихо Клоун. — Я сначала и не понял, про что ты спрашиваешь. А теперь понял, что это, наверное, оно самое и есть.

— Ну, не тяни, — прикрикнул на него Скелет. Он почувствовал, как все тело его покрылось потом. В зале было очень жарко, но он точно знал, что это не от жары. Наверное, точно так же чувствует себя собака-овчарка, когда вдруг берет потерянный след…

В зале громко заиграла музыка. До этого она была тихая, а теперь наступил вечер, и планировались танцы. Музыка была плохая по представлениям Скелета — современная, ритмичная. Такая, что бьет по голове и только выводит из душевного равновесия.

Наверное, эта пластинка, которую завел бармен за стойкой, была каким-то хитом сезона, потому что присутствующие лавочники и их подруги завизжали от восторга, едва заслышали первые аккорды этой дебильной музыки.

Послышалось примитивно-ритмичное звучание гитары, и потом надтреснутый пэтэушный голос певца, какого-нибудь лидера очередной музыкальной группы. Было в нем что-то гнусно-завлекательное, желание понравиться, столь же наглое, сколь и наивное.

«Наглость — второе счастье», — подумал внезапно Скелет. Он расслышал слова первой песенки. Они были пропеты, вернее, проговорены речитативом. Пэтэушник старательно проговаривал игриво:

«Какая чушь», — подумал злобно Скелет. Захотелось велеть бармену сделать музыку или то, что тут называлось этим высоким словом, потише. Но он не стал этого делать. Во-первых, не хотелось привлекать к себе внимания, а во-вторых, было слишком интересно «раскрутить» до конца Клоуна…

— Я и не тяну, — ответил на окрик Клоун и продолжал, сделав голос еще тише, так, что Скелету пришлось наклониться к собеседнику через стол, чтобы разбирать его слова: — Было два заказа, — сказал он. — Один в прошлом месяце, а один — недели две назад… Позвонили и сказали, что «единицы» в количестве двух штук лежат в скверике, что на углу Баррикадной и Семеновской. Мы приехали, забрали и все сделали, как положено… Во второй раз — то же самое, и в том же самом месте.

— Тоже две «единицы»? — уточнил Скелет для точности.

— Да. Тоже две, — повторил Клоун.

— Ну и что? Ты не тяни. Что в них было необычного? — торопил Скелет. Не терпелось добраться до сути. Скелет еще не знал, что скажет Клоун, но у него уже появилось предчувствие, что все идет нормально и разгадка близка. Он редко ошибался в таких случаях. Это называется сыскной интуицией…

— Необычное было то, что в обоих случаях «единицы» были голые, — ответил Клоун. — Завернуты в черный полиэтилен и все… Совсем голые… А потом мы увидели, что они все располосованы, Огромные такие разрезы.

— Где разрезы? — вскинулся Скелет.

«Это оно. То самое», — пронеслась в голове счастливая мысль.

Клоун замялся.

— В середине, — сказал он. — В середине разрезано.

— А точнее, — настаивал Скелет.

— На себе нельзя показывать, — всполошился Клоун. Как все матерые преступники, он был суеверен.

— Ну, на мне покажи, — разрешил великодушно Скелет. Он не верил в такие вещи.

— Все равно нельзя, — сказал испуганно Клоун. — Плохая примета.

— Ничего, — ответил Скелет. — Не бойся. Показывай.

— Ну пожалуйста, мне-то что, — согласился Клоун, и кривая ухмылка перекосила его раскрасневшееся лицо. — Не мне же погибать… — Он склонился над столиком и, протянув руку, ткнул Скелета в правую и в левую сторону живота, ближе к низу.

— Вот тут, — сказал он. — Вертикальные разрезы.

— Глубокие? — поинтересовался Скелет задумчивым голосом.

— Глубокие, — ответил Клоун. — Иначе мы бы и не заметили. Сам понимаешь, тут быстрота нужна, особенно не порассматриваешь.

Но Скелет понимал. Теперь он напряженно пытался вспомнить, что за органы расположены в тех местах, на которые указал Клоун…

— Расплатились с тобой нормально? — на всякий случай спросил он.

— Как обычно. Все цену знают, — успокоил его Клоун. — Да иначе мы бы и связываться не стали. Оставили бы лежать, как есть, вот и все.

— И оба раза были завернуты в черный полиэтилен?

— Оба раза, — подтвердил Клоун. Строго говоря, это был самый настоящий триумф. Конечно, сказалось тут и везение, но все же Скелет ощущал себя молодцом и умницей. Знал, к кому обратиться. Сразу вычислил.

Это была настоящая победа.

«Победа разума над силами зла», — вспомнил Скелет фразу из какой-то то ли книжки, то ли статьи…

— Молодой человек, — вдруг послышался над ним незнакомый голос. — Можно вас пригласить?

Скелет резко поднял голову кверху и увидел стоящую перед ним девицу, которая протягивала ему руку, приглашая на танец.

Девица была совершенно обычная — такая, как и все в подобных местах. Толстая морда «будкой» раскрашена в яркие цвета, на полных крепких бедрах в обтяжку сидит джинсовая юбка, сверху груди почти вываливаются из поношенной такой же джинсовой рубашки.

Целый день она торговала с лотка морковкой и бананами, а вечером ее дружки повели их с подружкой в кафе…

Она смотрела требовательно, и мутные темные глаза ее, проглядывавшие сквозь густо намазанные ресницы, смотрели властно и нагло.

«Помесь коровы с сукой, — подумал Скелет. — Эти твари еще смеют называть себя женщинами, прекрасным полом…»

Клоун с интересом смотрел на Скелета, следил за его реакцией. Спорить и отказываться не хотелось, это было бы слишком вызывающе. Поэтому Скелет уныло решил: «Наплевать… Один танец, и она сама поймет, что напрасно ко мне подвалила. Отвяжется».

Он взглянул на Клоуна, усмехнулся и пошел вслед за девкой в круг.

Танец к тому времени был медленный, и корова тут же облапила Скелета за плечи своими заскорузлыми от овощей руками, прижалась к нему всем телом.