Нелюдь

Хельга продолжала молчать и с презрением смотрела на стоящего перед ней Геннадия. Тот переступил с ноги на ногу и продолжил:

— И ты понимаешь, что это я затеял расследование. И теперь ты попалась, и я здесь самый главный сейчас. Ты видела, что я сделал с твоим напарником? Видела?

Хельга непроизвольно скосила глаза в сторону лежащего трупа и кивнула чуть заметно.

— Ты ведь не сомневаешься в том, что я с удовольствием убью и тебя? — спросил Геннадий.

Он улыбнулся плотоядно и, даже как будто облизнувшись, добавил:

— Это вообще будет мне очень приятно — убить такую тварь, как ты… Ты ведь это прекрасно понимаешь, да?

Он говорил мягким проникновенным голосом, но ни для кого из присутствовавших в комнате уже не было сомнений в том, что Геннадий Андреевич действительно способен на все…

— Так что я предлагаю тебе одну вещь, — сказал Геннадий Хельге. — Ты немедленно говоришь нам, кто хозяин вашего предприятия, то есть кто организатор и вдохновитель, и все рассказываешь про него, чтобы мы могли его поймать. Он нам нужен. И когда мы поймаем его, я обещаю отпустить тебя живой.

Некоторое время Хельга и Геннадий смотрели в глаза друг другу. Наверное, Хельга соображала, правду ли он говорит и насколько можно ему верить…

— Надо бы тебя прикончить, конечно, — задушевно добавил Геннадий. — Но уж больно мне нужен ваш начальник… Так что выбирай, что тебе больше нравится — немедленная смерть, или жизнь…

— А вы отпустите меня потом, если я все скажу? — вдруг спросила Хельга.

Это, кажется, были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как ее схватили. Голос ее стал резким и хриплым, каким-то каркающим.

Кроме того, у нее от волнения прорезался сильный акцент. Теперь она говорила по-русски так же, как на первом курсе, когда впервые приехала в Питер.

— Отпущу, — ответил Геннадий Андреевич.

— Вы даете слово? — спросила Хельга.

— Нет, — ответил Геннадий Андреевич твердо. — Слово я могу давать порядочным людям. Тварям и монстрам я слова своего не даю. Но ты можешь не сомневаться — я отпущу тебя.

— Придется поверить просто так, — вставил Скелет, стоявший позади меня, прислонившись к стене.

— Но я отпущу тебя только после того, как мы действительно поймаем вашего хозяина, — уточнил Геннадий.

Он все же хотел до конца соблюсти все формальности и оговорить условия…

— Это теперь недолго уже, — ответила Хельга, как будто прокаркала. — Я скажу вам все, и вы отпустите меня. Вас тут трое, и вы не должны обмануть женщину.

— Ты — не женщина, — вдруг вырвалось у меня.

Наверное, я долго молчал, был в прострации, и только теперь из меня вырвалась первая реакция.

Хельга вскинула на меня свои голубые глаза и отчеканила:

— А ты — не мужчина… Я думала, что ты действительно любишь меня, а ты, оказывается, подобрался ко мне только затем, чтобы выведать что-то… Ненавижу. Ты предал свою невесту, потому что спал со мной. Потом ты предал меня.

— Как это я предал тебя? — спросил я в наступившей тишине. — Тем, что не позволил себя умертвить просто так?

— Да что вы, ей-богу, с ней разговариваете, Феликс, — вмешался Скелет. — Она же не женщина и вообще не человек, это вы правильно сами сказали… У нее какая-то другая психология. Нам все равно не понять.

— Вот что, шутки в сторону, — сказал Геннадий, по-прежнему продолжавший стоять над стулом, к которому была привязана Хельга. — Человек она или нет… Женщина она или нет… Какая разница? Говори быстро все, что ты знаешь о своем хозяине, как нам его поймать! И тогда, если твои слова окажутся правдой, я отпущу тебя.

— Кто он? — шагнул вперед Скелет.

Наверное, он решил помочь Геннадию в допросе.

Хельга помолчала еще несколько секунд. Наверное, она размышляла о том, есть ли у нее другие выходы, кроме предательства своего шефа… В конце концов, решив что она уже сидит, привязанная к стулу, и вокруг нее трое мужчин, готовых на все и уже убивших ее напарника, Хельга осознала, что никакой альтернативы не существует…

— Это мой муж, — сказала она спокойно и добавила, чуть подумав: — Бывший муж.

— Лева? — выкрикнул я, вздрогнув от неожиданности.

Вот уж чего я не ожидал, так это услышать сейчас имя Левы Рахлина.

— Вы его знаете? — обернулся на мой вскрик Геннадий.

— Это мой однокурсник, — ответил я растерянно. — Как и она, — я указал на Хельгу.

— Ну и курс же у вас был, — пожал плечами Геннадий.

— Однако, — крякнул Скелет озадаченно. — Где он?

— Он сейчас не здесь, — ответила Хельга.

— А где он? — насторожился Геннадий Андреевич. — Скажи, где, и мы схватим его. А тебя отпустим, — добавил он нерешительно.

Ему очень не хотелось отпускать Хельгу, но здравый смысл взял верх над мстительностью. Конечно, лучше уж отпустить эту тварь, зато поймать настоящего хозяина и отобрать у него деньги, столь необходимые для лечения Юли.

Хельга молчала, как бы собираясь с силами. На лице ее были написаны сомнения. Она не была уверена, что поступает правильно. Но в результате она все же сказала:

— Лева должен приехать сюда. Завтра он будет здесь.

В конце концов, преодолевая ее нежелание говорить, мы вытянули из Хельги, что Лева прилетит в Питер рейсом «Алиталии» из Рима. Он должен забрать «товар» и расплатиться в очередной раз.

— Теперь вы можете отпустить меня, — сказала Хельга, но Геннадий Андреевич только рассмеялся в ответ.

— Вот когда он отдаст нам все, что мы от него захотим, — сказал он. — Тогда мы и будем считать, что мое слово должно быть выполнено. Так что тебе еще предстоит посидеть тут.

— Он приедет прямо сюда, или ты должна его встречать? — спросил Скелет.

— Он приедет сюда, — ответила неохотно Хельга. — Но сначала он всегда звонит из аэропорта.

— Ну вот и отлично, — сказал Геннадий Андреевич. — Ты будешь сидеть здесь и ждать звонка. Скажешь, что все в порядке и что пусть он приезжает сюда. А мы уж с ним поговорим.

Он оглянулся на нас со Скелетом, и в глазах его было торжество.

Мы все втроем вышли из комнаты и уселись опять на кухне.

— Вы и вправду собираетесь отпустить ее? — спросил я у Геннадия. — Дело, конечно, ваше, — добавил я. — Но мне кажется, что ее нельзя отпускать.

— Какой вы кровожадный, — ответил Геннадий, закуривая. — Никогда бы не подумал про вас. В какие крайности вас бросает… То никак в себя прийти не могли, то сразу столько трупов вам подавай. Вы ведь, кажется, с ней спали?

Он с интересом посмотрел на меня, и я опустил глаза. Мне было неприятно это напоминание, но я понимал, что Геннадий имеет право упрекать меня…

— Может быть, именно поэтому я и не считаю возможным отпускать ее, — сказал я в ответ. — Я лучше знаю ее, чем вы, и думаю, что она всегда будет опасна для окружающих, всю жизнь.

— Это так, — согласился Геннадий. — В особенности это страшно потому, что она по виду — женщина. А монстр в обличии женщины — втройне страшно, потому что внешность обманывает и никто не будет знать на что эта нелюдь способна…

— Красивая, кстати, нелюдь, — добавил Скелет, мрачно усмехаясь.

— Внешность обманчива, — повторил Геннадий. — Ну, как бы там ни было, а я обещал ей, что мы отпустим ее. Да и пусть катится, лишь бы с этим Левой все было в порядке.

— Он ведь не привезет с собой пятьсот тысяч, — сказал я. — Нам следует подумать о том, как вытащить из него эту сумму.

— А желательно — больше, — вставил Скелет. — Мне же тоже должно что-то остаться.

— Вот об этом я подумаю сам, — отрезал Геннадий. — Вы оба все равно плохо в этом понимаете. Вы — не деловые люди. А я подумаю и решу, как мы добьемся этих денег. Если они, конечно, вообще у него есть.

— Есть, — сказал Скелет. — Только они за границей, и будет проблемой их оттуда доставить. Мы ведь не можем отпустить этого Леву обратно за деньгами.

— Все, — отрезал решительно Геннадий Андреевич. — Пусть это вас не беспокоит. Все эти вопросы я беру на себя. Кстати, — он поглядел на часы. — Мне нужно ехать по делам. Феликс, вы остаетесь здесь?