Тень Эндера

Однако прошла только неделя занятий, и Боб допустил очень серьезный промах. Сестра Карлотта раздала им листки бумаги, на которых было что-то написано. Боб тут же понял, что это инструкции, согласно которым следовало обвести кружком правильные варианты из приведенных ответов на вопросы.

Поэтому он тут же стал обводить верные варианты кружками и сделал уже половину работы, когда вдруг заметил, что в группе воцарилось тяжелое молчание.

Все таращились на него, ибо на него же были устремлены и глаза Карлотты.

— Куда ты спешишь, Боб? — спросила она. — Я же еще не объяснила, что именно надо делать. Пожалуйста, отдай мне листок.

Глупец! Разгильдяй! Несмышленыш! Если ты из-за этого погибнешь, Боб, так туда тебе и дорога!

Он подал ей листок.

Она быстро проглядела его, а потом пристально посмотрела на Боба.

— Продолжай работать, — сказала она.

Боб взял листок из ее рук. Карандаш завис над строкой.

Он сделал вид, будто бьется над ответом.

— Ты выполнил первые пятнадцать пунктов за полторы минуты. Сделай милость, не считай меня дурой, которая способна поверить, что тебе так трудно справиться с остальными. — Голос ее звучал сухо и насмешливо.

— Я не могу этого сделать, — сказал Боб. — Я ведь просто играл.

— Врать не надо, — ответила сестра Карлотта. — Доделывай.

Боб сдался и быстро кончил работу. Большого времени на это не потребовалось — работа была легкая. Он отдал листок.

Сестра проглядела его работу и ничего не сказала по существу дела.

— Я надеюсь, что остальные будут ждать, пока я не кончу рассказывать о том, что именно вы должны сделать, и не прочитаю вам вслух вопросы. Если вы попытаетесь догадаться о том, что тут написано, все ответы будут ошибочны.

Затем она прочла им вопросы и варианты ответов на них.

Только тогда остальные дети стали делать пометки в своих листках.

Больше сестра Карлотта не сказала ни одного слова, которое могло бы привлечь внимание детей к Бобу, но непоправимый ущерб ему уже был нанесен. Как только урок кончился, к Бобу подошел Сержант.

— Значит, ты у нас мастак читать? — спросил Сержант.

Боб пожал плечами.

— Ты нас обманул.

— Я никогда не говорил, что не умею.

— Ты нас унизил. Почему ты не захотел учить нас сам?

Потому что я борюсь за выживание, сказал про себя Боб.

Потому что не хотел напомнить Ахиллу, что я и есть тот ловкач, который придумал план, отдавший наше кодло в руки Ахилла. Если он вспомнит об этом, то вспомнит и о том, как я уговаривал Недотепу убить его.

Ответом Боба было пожатие плеч.

— Не люблю, когда кто-то утаивает важное от других!

И Сержант ударил Боба ногой.

Боб не нуждался в дополнительных указаниях. Он покорно встал и зашагал прочь от группы. Вот и учеба кончилась. Возможно, и завтраки тоже. Чтобы узнать это, придется ждать до утра.

Вторую половину дня он провел на улице. Один Надо быть очень осторожным. Самый маленький и самый слабый, он был и самым ненужным в семье Ахилла. Так что на него могут и не обратить внимания. С другой стороны, те хулиганы, что ненавидят Ахилла, могли хорошо запомнить именно его — Боба, как самого бросающегося в глаза в группе. Им может прийти в башку, что убить Боба или избить до полусмерти и бросить на улице было бы отличным предупреждением для Ахилла о том, что его все еще ненавидят, хотя жизнь и стала немного лучше.

Боб знал, что такова точка зрения многих хулиганов. Особенно тех, которые не сумели создать свою «семью», так как они очень жестоки к малышам. Малышня быстро усваивала, что если папа злится, то они сами могут наказать его, уйдя от него сразу же после завтрака и присоединившись к какой-нибудь другой группе. Им надо только постараться поесть раньше него. Он еще будет есть свою похлебку, а они уже успеют обзавестись защитой от него. Даже если им придется убежать, не поев, то и тогда злой папа ничего не получит, а Хельга даже обрадуется, так как этот папа плохой — не заботится о маленьких детях. Поэтому таким хулиганам — практически маргиналам — нынешний разворот событий не нравился, и они не забывали, что виновником всего этого является Ахилл. Перейти в другую столовку они тоже не могли — слухи среди взрослых подателей пищи распространялись быстро, и теперь всюду установился порядок — детские группы проходят первыми. Если У тебя нет семьи, ты можешь здорово наголодаться. И никто тебе не поможет.

Все же Боб старался, держаться возле ребятишек из других «семей», чтобы узнать, какие идут толки.

Ответ он вскоре получил. Дела в других семьях шли не очень ладно. Видимо, Ахилл и в самом деле был отличным лидером. Например, ритуал разделения хлеба. Ничего подобного в других семьях не было. Зато там процветали наказания. Ребятишек избивали за многое. За то, что они были медлительны, невнимательны. У них отбирали хлеб, если они в чем-то провинились — замешкались, например.

Значит, в конце концов Недотепа сделала все же правильный выбор. Может, по глупому везению, а может, потому что она вовсе и не была дурой. Она выбрала не только самого слабого хулигана, которого можно было легко избить, но еще и самого умного, который знал, как важно уметь завоевывать и удерживать привязанность других. Все что нужно было Ахиллу — это шанс.

Но Ахилл все еще не делил хлеб с Недотепой, и она уже начала понимать, что для нее выбор Ахилла был не благом, а совсем наоборот.

Боб видел это по ее лицу, когда она смотрела на ритуал разделения хлеба. Ведь теперь Ахилл получал и свою похлебку, которую Хельга приносила ему прямо к двери. Поэтому он брал у малышей куда меньшие кусочки, не откусывал их, а отламывал, а когда ел, то улыбался малышам.

А вот Недотепа такой улыбки от него дождаться не сумела.

Ахилл ее никогда не простит, и Боб видел, что это причиняет Недотепе боль. Потому что она теперь тоже любила Ахилла, точно так же, как его любили другие дети, и то, что он ее изолирует, было очень жестоко.

А может, Ахилл этим и ограничится? Может, в этом и заключается вся его месть?

Боб свернулся клубочком около газетного киоска, когда рядом с ним несколько уличных хулиганов завели интересный разговор.

— Он все время треплется насчет того, как расправится с Ахиллом за его наглость.

— Верно, верно, Улисс собирается с ним жестоко посчитаться.

— Ну а может, он вовсе и не с Ахилла начнет?

— Ахилл и его дурацкая команда разберут Улисса на части.

И на этот раз они вряд ли будут лупить его по ребрам. Разве Ахилл не грозился? Проломят голову и вышвырнут его мозги прямо на мостовую — вот что Ахилл обещал.

— Но ведь он же калека!

— Ахилл вывернется. Тот еще тип!

— А я полагаю, Улисс с ним разберется. Убьет его на хрен.

И тогда никто из нас не должен брать к себе его ребят. Поняли? Никто из нас — ни одного из них. Пусть сдохнут. Утопить их в реке, как котят!

В таком духе разговор продолжался еще некоторое время, пока хулиганы не разошлись.

Тогда Боб вскочил и отправился искать Ахилла.

3. МЕСТЬ

— Мне кажется, я нашла для вас кое-что.

— Вы и раньше это говорили.

— Мальчик прирожденный лидер. Хотя по физическому развитию он вам вряд ли подойдет.

— Тогда извините меня, но мы просто не станем терять на него время.

— Но если он соответствует вашим требованиям по интеллектуальному развитию и по складу характера, то вполне возможно, что, затратив на него бесконечно малую часть бюджета МКФ, отведенную на покупку бронзовых мундирных пуговиц и туалетной бумаги, вы сможете выправить его физические дефекты?

— Вот уж никогда не слышал, что монашки способны на сарказм.

— Но ведь я не могу дотянуться до вас линейкой. Сарказм — мое последнее прибежище.

— Покажите мне результаты тестирования.

— Я покажу вам его бумаги. А заодно пришлю и бумаги Другого.

— Тоже физические ограничения?

— Очень мал по росту, и по возрасту — тоже. Но ведь и Виггин был таков же, как я слышала. А этот… Сам научился читать прямо на улице.