Страница 4 из 15
Об исчезновении Петры Арканян прогремели новостные каналы по всему миру. В заголовках мелькали обвинения, выдвигаемые Арменией против Турции, Азербайджана и вообще любой тюркоязычной страны, и яростные опровержения и контробвинения этих стран. По всем каналам показывали душераздирающие интервью с матерью Петры — единственной свидетельницей, и мать была уверена, что похитители — азербайджанцы. «Я знаю их язык, знаю их акцент, и это они похитили мою доченьку!»
У Боба только что начались каникулы, и он со своей семьей был на пляже на Итаке, но речь шла о Петре, и он вместе с братом Николаем следил не отрываясь за новостями в сети. Оба они пришли к одному и тому же выводу.
— Это не тюркское государство, — объявил Николай родителям. — Ни одно из них.
Отец, много лет проработавший в правительстве, согласился:
— Настоящие турки говорили бы только по-русски.
— Или по-армянски, — сказал Николай.
— Турки по-армянски не говорят, — возразила мать, и была права, поскольку настоящие турки не удостаивали этот язык изучения, а жители тюркских стран, говорящие по-армянски, настоящими турками не являлись по определению, и им бы ни за что не доверили такое ответственное задание, как похищение гениального стратега.
— Так кто же это сделал? — спросил отец. — Провокаторы, желающие вызвать войну?
— Я думаю, армянское правительство, — сказал Николай. — Поставить ее во главе своего военного ведомства.
— Зачем, если они могли назначить ее открыто?
— Взять ее из школы открыто, — объяснил Николай, — значило бы объявить о военных намерениях Армении. То есть могло бы спровоцировать превентивные действия Турции или Азербайджана.
Поверхностное правдоподобие в словах Николая было, но Боб смотрел глубже. Такую возможность он предвидел уже тогда, когда дети с военным даром были еще в космосе. В то время главная опасность исходила от Полемарха, и Боб написал анонимное письмо двум лидерам общественного мнения, Локи и Демосфену, убеждая их использовать свое влияние для возвращения детей Боевой школы обратно на Землю, чтобы их не могли убить или захватить силы Полемарха в войне Лиги. Предупреждение помогло, но война Лиги закончилась, и почти все правительства повели себя так, будто наступил действительно мир, а не временное прекращение огня. Однако первоначальный анализ Боба сохранял силу. За попыткой переворота Полемарха в войне Лиги стояла Россия, и очень похоже было бы на Россию похитить Петру Арканян.
Но у него не было твердых доказательств, и он знал, что их никак не добыть — только в учреждениях самого Флота можно было получить доступ к военным компьютерным системам. Поэтому Боб оставил свои сомнения при себе, а отделался шуткой.
— Не знаю, Николай, — сказал он. — Поскольку инсценировка похищения вносит куда больший хаос, чем открытое назначение, то выходит, будто армянское правительство действительно настолько тупое, что им без Петры не обойтись.
— Пусть оно не тупое, — сказал отец. — Тогда кто это сделал?
— Люди, настроенные воевать и побеждать, и достаточно сообразительные, чтобы понять: для этого нужен талантливый стратег. И еще: страна достаточно большая, или достаточно незаметная, или достаточно далекая от Армении, чтобы ее не волновали последствия похищения. А вообще-то я бы предположил, что тому, кто это сделал, очень будет на руку заваруха на Кавказе.
— Тогда получается, что это какое-то большое и сильное государство близко от Армении? — спросил отец прямо. Потому что вблизи Армении было только одно большое и сильное государство.
— Возможно, но точно сказать нельзя, — ответил Боб. — Те, кому нужен полководец, подобный Петре, явно хотят устроить в мире бучу. Такую бучу, в которой легко выплыть наверх. Чтобы было много игроков, играющих друг против друга.
Говоря это, Боб сам поверил своим словам. Пусть Россия и была самой агрессивной страной мира до войны Лиги, но это не значит, что другие государства не захотят поиграть в ту же игру.
— Если мир будет ввергнут в хаос, — сказал Николай, — победит армия, у которой лучше полководец.
— Если хотите найти похитителя, ищите страну, которая больше всех говорит о мире и согласии. — Боб мыслил вслух.
— Слишком ты циничен, — недовольно возразил Николай. — Некоторые из тех, кто говорит о мире и согласии, хотят именно мира и согласия.
— А ты сам подумай. Страны, предлагающие себя в арбитры, — это те, которые считают, что должны править миром, и такое предложение есть всего лишь ход в игре.
— Не перегибай, — засмеялся отец. — В основном те страны, что предлагают себя в арбитры, хотят вернуть утраченный статус, а не обрести новый. Франция, Америка, Япония — они всегда вмешиваются, поскольку привыкли иметь за спиной силу, подкрепляющую такое вмешательство, и никак не могут привыкнуть, что этой силы уже нет.
— Да, папа, тут не угадаешь, — улыбнулся Боб. — Но сам факт, что ты отвергаешь возможность, будто за похищением стоят они, заставляет меня их считать более вероятными кандидатами.
Николай согласился с ним, смеясь.
— Вот почему тяжело иметь в доме двух выпускников Боевой школы, — вздохнул отец. — Вы думаете, что раз вы владеете военным мышлением, то политическое тоже вам доступно.
— А это одно и то же. Надо маневрировать и уклоняться от боя, пока не получишь подавляющего преимущества, — ответил Боб.
— Есть еще вопрос воли к власти, — возразил отец. — И даже если у отдельных людей в Америке, Франции и Японии такая воля есть, у народа в целом ее нет. Лидерам никогда не поднять эти нации на войну. Смотреть надо на страны зарождающиеся. На агрессивные народы, считающие себя обиженными, недооцененными. Воинственные и злобные.
— Целый народ людей воинственных и злобных? — спросил Николай.
— Что-то вроде Афин, — заметил Боб.
— Государство, относящееся к другим государствам именно так, — сказал отец. — Несколько самонадеянных исламских стран вполне могли бы разыграть такую пьесу, но они никогда бы не похитили христианскую девушку, чтобы поставить ее во главе своей армии.
— Могли похитить, чтобы ею не воспользовалась другая страна, — сказал Николай. — Что опять-таки возвращает нас к Армении и ее соседям.
— Интересная загадочка, — произнес Боб, — которую будем разгадывать там, куда отсюда смоемся.
Отец и Николай посмотрели на него как на тронутого. — Смоемся? — спросил отец. Первой поняла мать. — Похищают выпускников Боевой школы. И начали не просто с выпускников, а похитили члена группы Эндера, участницу настоящих боев. — И одну из лучших, — уточнил Боб.
Отец скептически поморщился:
— Один случай — еще не система.
— Не стоит ждать и смотреть, кто будет следующим, — сказала мать. — Пусть я лучше буду потом стыдиться из-за излишних предосторожностей, чем горевать из-за недостаточных.
— Подождем пару дней, — предложил отец. — И увидите, что ничего не случится.
— Первый раз мы ждали шесть месяцев, — возразил Боб. — Если похитители терпеливы, они еще полгода не будут действовать. Но если нет, то они уже действуют. И тогда мы с Николаем еще не в мешке только потому, что сорвали им планы, уехав на каникулы.
— Или же, — сказал Николай, — находясь на этом острове, мы им предоставляем идеальную возможность.
— Отец, — сказала мать, — позвонил бы ты да попросил защиту?
Отец заколебался, и Боб понимал почему. Политические игры — дело тонкое, и все, что отец сделает, обязательно отразится на его карьере.
— Ты же не просишь для себя привилегий, — сказал Боб. — Мы с Николаем — национальное достояние, как неоднократно и публично заявлял премьер. Сообщить в Афины, где мы, и попросить защитить нас и вывезти — я думаю, это хорошая мысль.
Отец достал мобильный телефон,
И получил только сигнал «система занята».
— Вот и оно, — сказал Боб. — Чтобы здесь, на Итаке, телефон был перегружен? Нам нужна лодка.
— Самолет, — предложила мать.
— Лодка, — сказал Николай. — И не из прокатных. Они наверняка ждут, что мы придем на пристань прямо к ним в руки и даже борьбы не будет.