Птенцы Виндерхейма

Вальди хмуро оглядел неровный строй справа и резко гаркнул:

– Построиться по росту в шеренгу! Живо!

Раньше никто из новичков не слышал крика Вальди. Вздрогнули даже парни из левой группы, хотя Хрульг кричал не на них.

Ученики задвигались, на время образовалась куча мала, которая все-таки быстро превратилась в строй. Хотя вид дрожащих от утренней прохлады парней не вызывал ощущения причастности к армии. Почти все успели надеть только брюки и ботинки, некоторые еще и майки, а многие вообще щеголяли голым торсом.

«Детский сад прямо, – подумал Хельг. – Йотун побери, а ведь если бы не Катайр, мы могли быть с ними!»

– Вчера, – Хрульг пошел мимо шеренги, глядя каждому «птенцу» в глаза, – я сказал, что вы можете заниматься всем, чем хотите, до вечера. Так было?

– Да… Да… Было…

– Я думал, – ротный безразлично посмотрел в серое небо надо головой, – что дети благородных семей вроде вас должны знать, как обращаться к сержанту. Я и не мог представить, что вы окажетесь глупы, как дети свинопасов, которые не подозревают, что на подобные вопросы своего ротного должны отвечать: «Да, сержант». Вы дети свинопасов?

– Нет, сержант! – выкрикнул знакомый голос, и Хельг разглядел в конце шеренги Дрону.

– Нет, сержант! – поддержали южанина остальные.

– Что ж, возможно, вы не дети свинопасов. Однако я назначил старшего и приказал – не попросил, а ПРИКАЗАЛ – слушаться его. Так было?

– Да, сержант! – Теперь ученики отреагировали сразу.

– Тогда почему вы посмели не слушаться его? – Сержант леденящим душу взглядом оглядел задрожавшую от страха шеренгу и бросил один короткий взгляд на стоявших в стороне парней. Этого взгляда Хельгу хватило, чтобы пожелать оказаться как можно дальше отсюда. Хоть в Северном Обрыве.

– Возможно, вы вообразили, что лучше меня знаете, кому быть старшим и кого следует слушаться. В таком случае, видимо, каждый из вас полагает, что умнее меня. Но тот, кто рожден в благородной семье, не может так думать. Потому что он должен знать, что означает «глава семьи». А я – ваш глава здесь. И это очевидно для благородных. Но вы решили по-другому, не так ли? Знаете, кто так думает? Только бастарды, у которых низкая кровь перемешана с высокой. Позор своих семей и Домов.

«Птенцы» молчали. Слова ротного били наотмашь, заставляя бледнеть и краснеть. Парни сжимали кулаки и скрипели зубами, но в ответ ничего не могли сказать. Они действительно ослушались Вальди Хрульга.

– Более того, посмев ослушаться моего первого приказа, вы снова все испортили. Вы должны были собраться и выйти во двор в течение двух минут. Почему же только некоторые из вас успели это сделать, а не все? Почему вы снова нарушили ПРИКАЗ? Неужели передо мной те, кто не может сравниться даже с бастардами? Неужели вы хуже, чем они? Видимо, все-таки кровь свинопасов в вас есть. Только вы этого не знаете. Может, мне всех вас выгнать и вместо вас набрать других детей свинопасов? Может, от них будет больше толку, чем от вас?

Шумят двигатели «валькирий». Переговариваются наставники. Молчат «птенцы». Им страшно. Никто из них не ожидал увидеть ротного в таком грозном виде.

– Впрочем, доля вины за ваше непослушание лежит не только на вас. Старший Гривар Скульдссон!

Улыбающийся Гривар подошел к ротному. Однако его улыбка моментально померкла.

– Старший Гривар Скульдссон! – Вальди смерил его тяжелым взглядом. – Вы не сумели справиться с возложенной на вас задачей. Вы были назначены старшим роты, однако не выполнили ваши обязанности. За это вы будете наказаны.

– Но я…

– Старший роты, вы решили, что имеете право перебивать своего ротного? – Вальди посмотрел на Гривара таким взглядом, что тот побледнел. – Вы лишаетесь звания старшего, а также в течение недели вам запрещено посещать занятия. Вам понятно наказание, Гривар Скульдссон?

– Да, сержант! – заорал «птенец», с трудом сдерживая слезы. Он точно не ожидал, что его карьерный взлет закончится подобным падением.

– Вы можете присоединиться к уложившимся в отведенное время, Гривар Скульдссон. А вы, – Хрульг снова обратил свое внимание на шеренгу «птенцов», расслабившихся, когда ротный наказал Гривара, – на кулаки. Сто отжиманий.

Видя, что не все ученики быстро реагируют на приказ, пребывая в шоке, ротный вновь гаркнул:

– Живо! Сто отжиманий! Кто не справится – останется без обеда!

– Ничего себе, – прошептал Фридмунд. – А старина Вальди суров…

– Интересно, какое наказание он для нас придумал, – тихо отозвался Хельг.

Но Хрульг не обращал на их группу никакого внимания, прохаживаясь между отжимающимися парнями. Лис помрачнел. С одной стороны, это могло означать, что ротный не собирается их наказывать. А вот с другой, с худшей стороны, – что Хрульг придумал что-нибудь на потом, и это «потом» наступит в самый неподходящий момент…

Из корпуса по одной стали выходить одетые в форму девчонки, все как одна стриженные. С трудом сумев найти свободное место во дворе и выстроиться в три шеренги, курсантки с удивлением смотрели на отжимавшихся парней и посмеивались. Впрочем, смешки сразу прекратились, стоило появиться Сигрид Кнутсдоттир.

Ротные поприветствовали друг друга, приложив правый кулак к левой стороне груди, а затем коснувшись кончиками указательного и среднего пальцев руки правого виска. Официальное военное приветствие – «С верой в сердце и со служением в разуме».

– Утро доброе, сержант. – Кнутсдоттир брезгливо посмотрела на отжимающихся парней. Часть из них, не сумев перевалить и за второй десяток, уже с трудом дышала, пытаясь тем не менее продолжать. – Что это за мартышки мешают моим девочкам построиться по всем правилам?

– Прошу прощения, сержант, но перед отправлением я должен был объяснить этим, как вы изволили выразиться, мартышкам, что такое дисциплина.

– Понятно. – Сигрид взглядом голодной акулы скользнула по стоявшим курсантам. – Сержант, а эти мартышки почему не отжимаются?

– Эти мартышки провинились меньше, сержант. – Хрульг улыбнулся. – Впрочем, я приготовил для них специальное наказание.

– Вот ведь… – не сдержался Фридмунд. И испуганно спрятался за спину Свальда, потому что ротный посмотрел в их сторону.

– Сержант Хрульг, позвольте вам напомнить, что до начала испытания осталось мало времени. – Наставник Ингиред подошел к ротным неторопливо, специально сделав крюк, чтобы идти среди отжимающихся. Некоторым парням он наступал на руки, некоторых толкал. Хрульг видел это, но не сделал ничего, чтобы помешать ему. – Пора уже грузить «птенчиков».

– Еще немного, – сказал Вальди. – Они должны запомнить урок.

– Я продолжу его на своем занятии, если позволите, сержант. – Разглядывающий учеников Ингиред увидел Хельга и ощерился. – У меня есть пара задумок для наших новых ученичков.

– Будьте с ними поаккуратнее, наставник. – Сигрид усмехнулась. – Не стоит отправлять останки на родину в первые же дни.

– Кто не выдержит – сам виноват, что сунулся в академию неготовым к учебе. – Наставник хохотнул. – Если обидится, пусть жалуется на меня Всеотцу!

Рунольв тихо охнул. Курсанты вокруг Арджа побледнели. Вздрогнул даже Свальд.

Хельг стиснул кулаки. Они так говорят специально! Не может быть, чтобы отпрысков благородных семей здесь калечили до смерти! Горние Дома просто не пустили бы сюда своих детей!

– Так, я думаю, что с них довольно. – Вальди посмотрел на «птенцов», которые почти все валялись на брусчатке и тяжело дышали. Лишь некоторые еще пытались отжиматься. – Хотя подождите…

«Вот это да… – Хельг против воли не смог сдержать восхищения. – Ну дает!»

– Благородный Дрона… – восторженно прошептал Ардж за спиной Хельга. Он благоговейно пожирал взглядом одинокую фигуру среди распластавшихся тел, которая продолжала с легкостью отжиматься.

Дрона из рода Махавидья даже не вспотел.

Ротный неторопливо подошел к южанину.

– Сколько раз ты отжался, курсант?

– Семьдесят восемь, сержант, – не прекращая занятия, ответил Дрона.