Страница 18 из 27
Взглянув в зеркало, девушка испытала удивительное чувство отчуждения. Из зазеркалья на нее с любопытством глазел худенький парнишка с торчащим во все стороны пушистым облачком пепельных волос. Косой крой форменной куртки скрывал и без того небольшую девичью грудь, придавая фигуре Альдис мужские очертания. Было тому виной освещение или новая прическа, но лицо словно стало более угловатым и резким. Заострились скулы, губы сложились в упрямую линию, темные глаза и брови на бледном лице притягивали к себе взгляд.
«Я похожа на мальчика!» – зачарованно подумала Альдис.
Это было так необычно и так… здорово!
А мундир был невообразимо прекрасен. Он являл собою овеществленную мечту, воплощение идеального Мундира. Короткая темно-синяя курточка сидела так, будто была сшита специально на Альдис. И пояс с тяжелой хромированной бляхой был хорош. И темно-синие прямые брюки были не длинны и не коротки, и ворот белой рубахи выглядывал из-под куртки ровно на положенные два сантиметра. А как классно смотрелся золотой кант и блестящие тяжелые пуговицы на темно-синем фоне! Как стильно дополняли куртку широченные отвороты на рукавах и воротнике!
Раньше Альдис не слишком-то себе нравилась в зеркале, но теперь… О, теперь она могла любоваться на отражение долго. Минут десять или даже пятнадцать.
Десять минут девушка добросовестно вертелась перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Соседка-ниронка снова вспомнила о ней как раз в тот момент, когда ей почти надоело это занятие.
– Эй, ты, послушай! Я – Томико Накамура, майнор Дома Белой Хризантемы. Это мои вассалы: Нанами Кобаяси, Риоко Тагути и Хитоми Ода. – Она сделала многозначительную паузу и выжидающе посмотрела на Альдис.
– Альдис Суртсдоттир из Акульей бухты, – вежливо ответила девушка. Ей не очень хотелось общаться, но раз уж судьба свела ее с этими девчонками, надо постараться найти общий язык… Или хотя бы научиться их различать.
Не врут, что ниронцы все на одно лицо! Альдис поняла, что уже не может вспомнить, как кого из них зовут. Одинаковые короткие стрижки усугубляли ситуацию.
Она постаралась сосредоточиться. Так, Томико – самая высокая и самоуверенная. Хитоми, наоборот, самая маленькая. Девушка с встрепанной шапкой каштаново-рыжеватых волос, что с обожанием льнет к Томико, – Нанами. А Риоко – задумчивая красавица с фарфорово-бледной кожей и огромными темными глазами.
Томико еще тянула паузу и смотрела на Альдис так выжидающе и пытливо, что та даже задумалась, не упустила ли она какую-нибудь важную деталь ритуала знакомства.
– Э-э-э… очень приятно, – добавила девушка, чтобы прервать затянувшееся молчание и, решив, что исполнила свой долг вежливости, повернулась к двери.
– Ты не сказала, из какого ты Дома, – напомнила Томико.
А! Так вот что ее тревожит. Ну, по знатности Альдис и не собирается с ней конкурировать.
– А я и не из Дома. Мой отец был просто эрл.
– Тогда кому присягал глава твоего рода?
– Насколько я знаю, никому, кроме конунга. – Альдис чуть не засмеялась, представив эрлу Ауд, дающую вассальную клятву. Прямо в заштопанном платье, заляпанном рыбьей чешуей.
– И ты никому не приносила клятвы? – продолжала допытываться ниронка.
– Нет.
– Это хорошо. Тогда ты можешь стать моим вассалом, – объявила Томико.
– Ты это серьезно?
– Да. – Томико кивнула с важностью. – Присягу на верность Дому Белой Хризантемы может дать любой воин, вне зависимости от знатности его рода. В войске моего отца не каждый самурай носит громкое имя, но трусов среди них нет, и он со всеми одинаково любезен и милостив.
– Звучит соблазнительно. – Альдис мужественно сохранила серьезное лицо, хотя смех так и распирал ее изнутри. – Но я, пожалуй, откажусь.
– Почему?
– Потому что не хочу.
Томико недовольно сощурилась:
– Ты хочешь присягнуть другому Дому?
– Я вообще никому не хочу присягать.
– Послушай! – Голос ниронки зазвучал выразительно и даже страстно. – Думаешь, нас просто так поселили всех в одной комнате? Сейчас все майноры Горних Домов собирают вокруг себя вассалов. Вассальная клятва даст тебе защиту и позволит войти в наш Дом. Ты не сможешь быть одна. И мы не потерпим в нашей комнате чужого самурая.
Альдис на секунду задумалась. Не было ли это правдой? Еще на корабле девушки собирались в группы, враждовали и заключали союзы, но тогда ее это мало интересовало. Означало ли данное отцу обещание «не высовываться», что она должна примкнуть к группе Томико и произнести вассальную клятву?
Но Альдис до смерти устала плясать под чужую дудку. С нее хватило эрлы Ауд, подчиняться незнакомой девчонке, которая не имеет за душой ничего, кроме знатного имени, – это уже перебор.
– Я не буду ничьим самураем. Ты вообще слышала, что сказал наставник? На Виндерхейме все эти штучки-дрючки с Горними Домами не имеют силы. Так что отвяжись от меня. Иди вон сержанту Кнутсдоттир предложи вассальную клятву принести.
Наградой за последнюю колкость стала робкая улыбка на лице Хитоми и ярость Томико.
– Ты совершаешь ошибку, – произнесла она свистящим шепотом. – Дочери худородной свиньи была предложена великая честь. Но в следующий раз тебе придется очень долго упрашивать, чтобы я приняла твою клятву.
«Какого йотуна! – подумала Альдис. – Отец бы меня понял».
– Отвяжись, а? Все знают, что когда турсы громили дворец микадо, на островах вашего Дома не осталось ни одной пары чистых хакама. Нет большего позора для эрла, чем служить Дому Белой Хризантемы. Если у вас есть хоть капля мозга, – теперь Альдис обращалась к трем девчонкам-«вассалам», которые молча стояли рядом, – то вы пошлете эту каракатицу с ее клятвами в Мировую Язву вместо того, чтобы таскаться за ней и целовать ее именитую задницу.
Иногда на Альдис накатывало… В такие минуты ее рвало словами – злыми, ехидными, переполненными ядом и насмешками. В такие минуты она действовала не рассуждая и не думала о последствиях. В такие минуты она вообще не думала. Она была как взведенный арбалет, как заряженная баллиста. Кто-то незримый и неощутимый спускал тормоз, отпускал рычаг, и она становилась стрелой, становилась словом, движением, ударом, плевком, толчком, криком…
Но расплачиваться за это приходилось всегда.
В комнате повисла тяжелая пауза. Томико побледнела и до хруста сжала зубы. Альдис плюхнулась на кровать. Как и всегда после таких вспышек, накатила слабость.
«Кажется, сейчас придется драться, – мелькнула мысль где-то на краешке сознания. – Только бы мундир не порвали…»
Шесть ненавидящих раскосых глаз прожигали ее насквозь. И еще – скользнул интерес в безразличных глазах Хитоми.
«Зря я все это сказала. Теперь не высовываться будет сложнее…»
Томико молчала, остальные девочки вопросительно поглядывали то на нее, то на Альдис.
«Интересно, справлюсь ли я одна с ними всеми?»
– Мы заставим тебя жрать землю, выть от боли, ползать, рыдать и просить прощения, – наконец прозвучали слова Томико. – Ты проклянешь тот день, когда осмелилась запачкать своим грязным языком имя Горнего Дома…
«Нет, без оружия я со всеми не справлюсь».
– Ну, давай, – угрюмо согласилась Альдис. – Вы, ниронцы, похоже, только вчетвером на одного побеждать умеете.
– Я накормлю тебя помоями и в одиночку!
«О! Это уже хорошо. Если я побью ее, все эти игры в Горний Дом можно будет прекратить».
– Не дело сюзерена марать руки о зарвавшегося смерда, – раздался голос молчавшей до этого Риоко. – Для того существуют вассалы. Пусть твой самурай накажет наглеца.
«Умно, – со злостью подумала Альдис. – Если одна из девчонок побьет меня, то почет и уважение всей компании. А если я ее побью, то авторитет Томико не пострадает».
– Да, ты права. – Томико обернулась к Хитоми и что-то сказала ей по-ниронски.
Альдис напряглась, пытаясь уловить смысл. Такаси обучал ее основам ниронского, но она слишком мало успела усвоить…
Хитоми отрицательно покачала головой. Томико отмахнулась и повторила свои слова еще более настойчиво. К ней присоединилась Риоко и Нанами. Наконец Хитоми сдалась и кивнула.