Страница 5 из 64
Я уже вспоминал Клода Моне в связи с нижней долиной Эпты. Но память о Пабло Пикассо все еще жива в хуторе под Жизором, где он жил некоторое время, и в верхней долине Эпты, в Эраньи, все еще можно увидеть дом Камиллы Писарро, черпавшей вдохновение для своего творчества в пейзажах этого региона. Эпта, поднимающаяся к Гурне, по-прежнему служит границей между Нормандией и Францией. Вся долина усеяна цветущими деревушками с грустноватыми на вид церквами. С другой стороны начинается Пикардия, к северу — область Брей, холмистая местность, покрытая выгонами. Остатки лесов все еще встречаются в этих краях, напоминая, что в свое время Лион-ле-Форе находился в центре самого прекрасного букового массива во Франции. Вообще, с трудом представляешь Вексен в те годы, когда дровосеки еще не выполнили свою задачу по систематической вырубке лесов. Сколько священных полян древних друидов могли бы открыться нашим глазам! По правде сказать, на месте старых святилищ, как правило, возникали христианские церкви и часовни. Сакральное не умирает. Оно изменяет форму. Только все тот же ветер по-прежнему веет над урожайными полями на плато. Архаическая богиня загробного мира просто стала называться по-иному с течением времени. Святые, пришедшие, как и в Бретани, из других земель, пробивали землю своими посохами пилигримов. Они открыли источники, к которым припало население, впоследствии угодившее под ярмо захватчиков-пришельцев — галлов, римлян и их легионов, франков, викингов. И многих других!
Лишь те земли наиболее насыщены историей, что страдали больше других. Именно из-за этой истории и страданий они достойны интереса, именно поэтому привлекают внимание исследователей, побуждая их к воодушевленному поиску всего того, что не видно в первого взгляда, всего, что сокрыто под руинами. Ибо под разрушенными памятниками всегда что-то есть — и это не только мечта тех из нас, кто не способен удовольствоваться внешним фасадом истории.
Так я думал о Жизоре в тот день, когда впервые отважился подняться вверх по течению реки Эпты.
Глава II
ВЕЛИКИЙ ЧАС ДЛЯ ЖИЗОРА
На холме, где ныне возвышается Жизор, раньше находилась одна из тех крепостей-убежищ, которые служат характерным признаком кельтской цивилизации. Известно, что галльское общество было по преимуществу сельским; как правило, галлы жили на берегах рек или в долинах, на окраине леса. Городов в нашем понимании у кельтов практически не было. Скорее речь шла о временных крепостях-убежищах, где укрывалось в случае войны окрестное население. И только в I веке до н. э., незадолго до римского завоевания, некоторые из этих крепостей переросли в города-рынки, вмешавшие немало народу. Там оседало на постоянное жительство все большее количество ремесленников, особенно кузнецов. Именно так дело обстояло в случае с Руаном или Ланом, Мон-Бевреем, древним Бибрактом, а также Герговией, столицей арвернов. Можно без труда представить себе Жизор во времена галлов: крепость на холме и жилища пахарей и пастухов по берегам реки Эпты. Само название Жизора, которое в древности звучало как Гизортиум, подтверждает нашу догадку: оно включает в себя известный кельтский топоним rit-(его латинская форма звучит как ritum), в переводе означающий «брод». Скорее всего, полностью Гизортиум означает «выгон у брода». В любом случае, у подножия холма через брод проходила дорога — впоследствии ставшая римской, — которая вела из Бове и Лана к Руану.
Что известно доподлинно, так это, что римляне обосновались в Жизоре. Во время многочисленных раскопок и реставраций церкви было найдено немало следов римского присутствия. Уже тогда Жизор был важным стратегическим пунктом: конечно, он находился в стороне от Сены, но зато позволял контролировать окрестности, поросшие густыми лесами и населенные племенами, которым римляне не вполне доверяли. Именно в это время под холмом, в излучине Эпты, представляющей своего рода природную защиту, и возник город как таковой.
В эпоху правления династии Меровингов город существенно увеличился в размерах. Мы знаем, что в силу акта дарения короля Хлотаря II большая часть территории Жизора подчинялась капитулу кафедрального собора в Руане. От этого периода до нас дошло несколько важных находок: особенно много свидетельств той поры было найдено на кладбище, которое находилось к северу от церкви, под нынешней улицей дез Эпузе. Случайного открытия этого кладбища в 1947 году во время восстановительных работ и расчистки завалов после бомбардировок военных лет, а также обнаружения древнего подземного хода из замка в церковь было более чем достаточно для того, чтобы подогреть интерес к проблеме. Плюс еще и наличие саркофагов. От этого до слухов о сокровищах, погребенных в подземельях Жизора, — один шаг. И он был сделан. Уже во время моей поездки в 1948 году мне довелось услышать немало историй о подземных кладах Вексена.
В каролингскую эпоху Жизор, кажется, играл немаловажную роль в политической жизни, средоточием которой был Лан, и жизни религиозной — а ее центром являлся Руан. Значение Жизора, который занимал ключевую позицию на пути из Лана в Руан и, без сомнения, на стыке дороги, ведущей из Парижа в Шомон и затем поворачивающей на Руан, не могло не возрасти со временем, особенно в эпоху нашествий викингов. Известно, что норманны были прекрасными моряками и предпочитали вторгаться на земли противника через реки: именно так они появились на Руси. Можно предположить, что — хотя этому и нет точного подтверждения — норманны, обосновавшиеся в нижнем течении Сены, добирались до долины Эпты.
Но действительно важное место на политической арене Жизор занял после договора на Сен-Клэр-сюр-Эпт, заключенного в 911 году, и судьбоносного события, произошедшего в 1066 года, — завоевания Англии герцогом Нормандии Вильгельмом после победы при Гастингсе — сражения, полностью изменившего соотношение сил на континенте и впоследствии приведшего к Столетней войне.
Чтобы понять подлинную значимость Жизора и проникнуть сквозь покров тайны, окутывающий его крепость, будет нелишним изучить его историю, начиная с прихода скандинавских захватчиков.
Известно, что набеги викингов на континент затронули три сектора: Бретань, близ устья Луары, Фрисландию, то есть будущие Нидерланды, и Нейстрию (западную Францию) возле устья Сены. Нас будет интересовать последний сектор.
В 820 году тринадцать ладей из Скандинавии впервые проникли в Сену. Восемь викингов погибли в битве с береговой охраной, которая частично состояла из бретонцев. Не забудем, что левый берег устья Сены был церковным анклавом, подчинявшимся юрисдикции епископства — аббатства Доль-де-Бретань.
Но 12 мая 841 года огромная флотилия под предводительством Асгайра вошла устье Сены. 14 мая Асгайр захватил Руан. 24 мая он сжег монастырь Жумьеж, в свое время основанный ирландцами. Через день он получил откуп от аббатства Сен-Вандрий, который тогда еще назывался Фонтенель. Затем, в 845 году, вождь Рагнар в свою очередь вторгся в пределы франкского королевства с двадцатью ладьями и примерно шестью тысячами воинов. Он поднялся вверх по Сене и накануне Пасхи появился под стенами Парижа. Король Карл Лысый заплатил ему выкуп в шесть тысяч ливров, чтобы сохранить город от разграбления. Но на обратном пути Рагнар опустошил долину Сены.
Асгайр вернулся в 851 году и 9 января 852 года сжег и разграбил монастырь Сен-Вандрий, а затем обосновался в Руане. Оттуда он устраивал набеги на Вексен и Бовези, а чтобы избегнуть мщения франков, зазимовал на укрепленном по его приказу острове Жефосс, между Верноном и Бонньером, практически у самого слияния с Эптой. Вскоре викинги предприняли новый поход под предводительством Сигтрюгга и Годфрида. Карл Лысый напал на них, но так и не смог вытеснить противников с острова Жефосс. В 853 году король решил договориться с Годфридом, который получил откуп и ушел восвояси. Но Сигтрюгг не принимал участия в соглашении и продолжал планомерно опустошать область. В 857 году Карл Лысый сразился с норманнами, которые нанесли ему полное поражение. 3 апреля 858 года, в день Пасхи, Париж пал под натиском людей с севера. Карл Лысый еще раз попытался напасть на остров Жефосс, но поход не увенчался успехом. Тогда король решил изменить тактику: он договорился с другим викингским вождем, Веландом, и поручил ему изгнать банды скандинавов с земель в нижнем течении Сены.