Не устоять!

– Твоя добросовестность – одно из твоих самых ценных качеств, Винсент, – заметил граф и задумчиво побарабанил пальцами по подбородку. – Но это нехорошо. Полагаю, нам его нужно найти во что бы то ни стало. А лошадь?

– Тоже никаких следов. Должно быть, конь убежал с перепугу. Вот нашел это, когда шел через мост. – Винсент шагнул в комнату и потащил что-то из коридора. – Решил, что вам, милорд, от этого может быть какая-нибудь польза.

И он втащил за шиворот изо всех сил упиравшуюся юную мисс Мэй Харрингтон. Дирхерст долго разглядывал нежданную гостью, которая отвечала ему сердитым сверканием глаз. Последние годы он смотрел на девчонку только как на маленькую зануду, до невозможности надоедливую и шумливую. Однако, как верно заметил его лакей, сегодня она могла быть полезной.

– Боже мой, мисс Мэй! Вам же наверняка известно, что детям в вашем возрасте воспрещается разгуливать в такое позднее время!

– Я ищу Рейфа! – воскликнула девочка. – Вы должны меня отпустить, а не то он ужасно разозлится.

– Вот как? Правда, моя маленькая гостья, я так не думаю. – Дирхерст наклонился к ней чуть ближе. – Фелисити знает, где ты?

– Знает, – кивнула Мэй. По ее щеке сползла слезинка, и девочка всхлипнула.

Дело принимало весьма интересный оборот.

– Ну что же, может статься, она сама нанесет нам визит. Винсент, проводи мисс Мэй в одну из свободных спален наверху и проследи, чтобы оттуда ни шагу.

Когда лакей выволок младшую из сестер Харрингтон в коридор, Джеймс встал и позвонил, вызывая дворецкого. Когда тот вошел, граф снова сидел в кресле и допивал портвейн.

– Фицрой, накрой стол на двоих. Сегодня вечером я ужинаю не один.

– Слушаюсь, милорд.

Джеймс не удержался от самодовольной усмешки. События развивались гораздо лучше, чем он предполагал. Очень скоро здесь будет его будущая невеста.

Рейф схватил Аристотеля за морду, подавая жеребцу знак стоять тихо. Стоя по колено в речной воде, он внимательно прислушивался. Ничего. Его ушей достигали лишь далекие совиные уханья да стрекотание сверчков. Постояв еще немного, он обессилено припал к горячему боку своего коня.

Левое плечо болело страшно, и рука уже начала неметь, однако было похоже, что рана не очень серьезная. Тот, кто его разыскивал, уехал вдоль берега вниз по течению, так что они решат, что он либо убит, либо ранен так тяжело, что оказался не в силах справиться с течением. Продолжать играть в прятки с негодяями времени больше не было. Нужно было возвращаться в Фортон-Холл, пока Дирхерст не успел вплотную заняться сестрами Харрингтон.

Что бы за всем этим ни стояло, граф, судя по всему, был настроен весьма решительно. Пройди пуля на пару дюймов правее – и на берегу реки сейчас действительно валялся бы его труп.

Рейф потянул за поводья и вывел Аристотеля на пологий глинистый берег. Добравшись до травы, он остановился, ловя воздух широко открытым ртом и стараясь перевести дыхание.

– Ничего, где наша не пропадала! – пробормотал он и со сдавленным стоном взгромоздился в седло. – Черт, больно…

Жеребец мотнул головой и поприветствовал хозяина коротким ржанием. Рейф слишком поздно сообразил, что поводья как висели, так и продолжают висеть и дотянуться до них он не сможет. На то, чтобы слезть, подобрать их и снова сесть в седло, сил не осталось. Он открыл было рот, чтобы скомандовать Аристотелю трогаться домой, но промолчал. Ему и в голову никогда не приходило научить своего жеребца слушаться его с голоса или хотя бы понимать команду «домой». До сегодняшней ночи в этом не было никакой нужды.

– Аристотель, найди Мэй, – приказал Рейф в надежде, что конь его поймет. – Домой, Тотель, домой. – Он свистнул особым свистом, чтобы конь перешел на рысь Жеребец малость поразмышлял и тронулся с места. Не сдержав стона и покрывшись потом от боли, Рейф судорожно ухватился здоровой рукой за луку седла и благодаря этому не свалился. Если Дирхерст хотя бы пальцем тронул Лис, ему на этом свете не жить!

Фелисити еще плотнее закутала плечи в шаль, когда дворецкий графа вежливым жестом направил ее в библиотеку. Граф Дирхерст сидел в кресле и задумчиво смотрел на огонь в камине. На коленях у него лежала закрытая книга, в руке он держал бокал с портвейном.

– Джеймс! – выпалила она с порога, не дожидаясь, когда ее представят. – Прошу прощения за вторжение, но…

Граф обернулся на ее голос и встал.

– Фелисити, пожалуйста, никогда и ни за что передо мной не извиняйтесь. Чем я могу вам помочь?

Она собрала жалкие остатки своего здравого смысла, стараясь удержаться от истерики.

– Кажется, Мэй сбежала из дома. Я очень боюсь…

– Я знаю, – спокойно кивнул Джеймс.

– …что была… – продолжила было Фелисити, но оборвала себя на полуслове и широко раскрыла глаза: – Вы об этом знаете?

– Ну да. Мисс Мэй, кстати, наверху, в одной из моих спален для гостей.

Сердце у Фелисити забилось, на этот раз от облегчения.

– Слава Богу! С ней не случилось никакой беды? – Продолжая говорить, девушка устремилась к дверям, однако громадного роста мужчина, облаченный в ливрею, тот самый, что доставил когда-то роскошный букет роз, преградил ей дорогу. – Прошу прощения, – извинилась Фелисити и попыталась его обойти, но тот не шелохнулся.

– Я займу у вас всего минуту, Фелисити, если позволите. Она живо обернулась.

– Сколько угодно минут, Джеймс, но чуть позже. Мы с Мэй сильно поспорили, и мне необходимо объясниться с ней.

– Стол как раз накрыт к ужину, – продолжал граф, пропустив ее слова мимо ушей. – Приглашаю вас отужинать со мной.

Холодок какого-то неясного беспокойства вдруг пробежал вдоль спины Фелисити. Джеймс вел себя более чем странно, и поверила она Рейфу или нет, однако тот обвинил графа в весьма гадких деяниях.

– Боюсь, я не смогу остаться, но тем не менее благодарю за приглашение. Пожалуйста, проводите меня к Мэй.

– С Мэй все в полном порядке, – возразил граф, и в его голосе появились нотки раздраженного нетерпения. – Не придумывайте себе лишних забот, Фелисити. Прошу вас – мой повар приготовил сегодня великолепную тушеную оленину.

Фелисити чуть отступила назад, и тревога превратила ее негромкий ответ чуть ли не в выкрик:

– Я вынуждена отказаться, милорд. – Она откашлялась. Здоровенный лакей по-прежнему загораживал дверь, так что выйти она не могла. – Рейф… Рейф вместе с мистером Грэмом тоже ищут Мэй. Они, должно быть, уже вернулись в Фортон-Холл и ждут меня.

– Он вас не ждет.

Фелисити даже не могла подыскать слова, чтобы описать охвативший ее ужас. Откуда он знает, что Рейф уехал? Мэй никак не могла ему об этом сказать.

– Милорд, уверяю вас, что ждет! Дирхерст вздохнул:

– Рейфел Бэнкрофт, моя дорогая Фелисити, нигде вас не ждет. Пожалуйста, приберегите вашу ложь для более подходящего случая.

– Но как…

– Хватит говорить о том, что уже не имеет никакого значения! – грубо перебил он ее.

Фелисити на какое-то время просто потеряла дар речи и тупо смотрела на графа. Потом, придя в себя, тщательно подбирая слова, заметила:

– Джеймс, давайте отложим этот разговор. Я знаю, что вы с Рейфом не очень хорошо ладите друг с другом, поэтому и пришла к вам без него. Нам с Мэй нужно вернуться в Фортон-Холл прежде, чем он сам заявится сюда. Так нагло она не лгала ни разу в жизни, но еще больше ее изумил рассудительный и искренний тон, которым она все это произнесла.

Дирхерст со всего маху грохнул книгой об стол:

– Хватит!

Фелисити от неожиданности чуть не подпрыгнула.

– Джеймс, я…

– Вы еще вздумали угрожать мне этим ублюдком!

– Милорд, я понимаю ваш гнев, – примиряюще заговорила Фелисити, стараясь успокоить Дирхерста и все сильнее тревожась за Мэй. – Но Рейфел мой жених. Мне хотелось бы, чтобы вы оба…

– Никакой он вам не жених!

Фелисити отпрянула. Значит, Мэй что-то рассказала соседу…

– Если позволите, мне хотелось бы немедленно увидеть мою сестру, – дрожащим голосом потребовала она.