Наследница

А сейчас ей было чего ждать — и кого ждать, о ком думать, вспоминать и беспокоиться...

За эти дни, прошедшие с побега — так немного, всего две недели! — она словно родилась заново и почувствовала себя свободной и счастливой. И все это — Тед! Именно он вытягивал ее из привычного кокона, заставляя не бояться жить, чувствовать, смеяться, нарушать все правила — и задумываться об их нелепости. Впервые в жизни она чувствовала себя по-настоящему живой... и по-настоящему женщиной.

И, кажется, она ему действительно нравится...

Почему частные детективы так любят придумывать для контор «астрономические» названия? Его собственная контора называлась «Орион», но эта, порекомендованная ему коллегой из Женевы, именовалась еще лучше — «Сириус».

Более того — седьмое чудо света! — ее возглавляла женщина. На вид деловая, и внешне ничего: спортивная коротко стриженная брюнетка со вздернутым носиком — но все-таки... как это — женщина?! Усмехнувшись, Тед вспомнил, что и его клиентов когда-то смущала его молодость.

Женщина с непривычным для слуха именем Энн Салан — именно Энн, а не Анна — оказалась американкой, неизвестно каким ветром занесенной в тихую и законопослушную Швейцарию. Выслушав необычное задание: получить список собак породы терьер старше семи лет, которым была сделана прививка против бешенства за последние четыре месяца — она не стала задавать вопросов, лишь попросила позвонить завтра вечером.

Тед не стал давать более точных данных: про скоч-терьера и фокстерьера, помещенных в пансион одним и тем же человеком. Не дай бог, кто-нибудь почувствует его интерес именно к этим собакам и свяжет его с исчезновением мадам Торрини. Если в газетах пока что ничего нового нет, это вовсе не значит, что полиция прекратила поиски. А тем более — Виктор...

Он не сомневался, что за Робером следят круглосуточно и фиксируют все его контакты — на случай, если Рене не придет к нему сама, а пришлет кого-то... По крайней мере, сам Тед в подобной ситуации поступил бы именно так — а тут тоже, несомненно, работают профессионалы. Поэтому встречу со стариком он обдумывал целый день.

Под вечер, когда Робер вышел из дома и направился в сторону центра, с ним поравнялся белый «Фиат». Остановился, оттуда вылез прилизанный блондин и с немецким акцентом возопил на всю улицу:

— Простите, месье, вы не могли бы помочь мне разобраться, как проехать? А то мне дали план, а я не понимаю!

К счастью, на улице народу было немного и добрых самаритян, желающих помочь, не набежало, потому что в руки подошедшего Робера вместо плана была сунута записка: «Это мой друг. Помоги ему, пожалуйста» — с характерным витиеватым росчерком вместо подписи.

Старик бросил на бумажку взгляд, застыл — поднял глаза, хотел что-то сказать... Не дав ему произнести ни звука, Тед спросил, все так же громко:

— Может быть, вам в ту же сторону? Вы не согласитесь показать мне дорогу? — и, ловко выхватив у него записку, кивнул в сторону машины.

Их глаза встретились, Робер молча кивнул и полез на переднее сидение. И лишь когда они тронулись с места, внезапно как-то странно задрожал, судорожно вцепившись в переднюю панель, и хриплым голосом сказал:

— Жива... жива, малышечка... — шмыгнул носом, словно собираясь заплакать.

— Жива, — успокоил его Тед. — С ней все в порядке. Ей нужна ваша помощь. У нас мало времени — за вами следят.

Старик бросил на Теда быстрый недоверчивый взгляд, оглянулся назад — но спросил все-таки о самом главном:

— Что я могу для нее сделать?

— Она ищет собак. Вы что-нибудь о них знаете?

— Нет... то есть... Нелли...

— Она знает, — перебил его Тед и, помедлив, добавил: — Это прямо при ней было.

— Я никогда не верил, что это она... Виктор?

Тед кивнул и повторил:

— У нас мало времени.

— Мальчишек Виктор в тот же день увез. Велел мне одеть поводки, забрал — и все.

То, что под «мальчишками» Робер подразумевает терьеров, Тед сообразил не сразу.

— Может, можно что-то узнать у шофера?

— Попробую. Мне все равно туда надо зайти — звали, да неохота было, отговаривался. А теперь схожу...

Минут через пять Робер вылез на одном из перекрестков. Если кто-то спросит — немецкий турист просил объяснить дорогу, и проще оказалось показать...

—...Пока ничего нового нет. Продолжаю искать. А ты там как?

— Ску-учно! Читать уже надоело. Может, мне тебе пока свитер связать? Я умею, я Нелли всегда кофточки вязала.

— Я размером все же немного побольше.

— Ну и что? Я красиво свяжу, зеленый, с оленем! Я уже и шерсть подходящую видела в магазине...

— Ты зачем по улице болтаешься?!

— Я только на минутку вышла, у меня молоко кончилось. В парике, и очки темные надела — у тебя в шкафу нашла.

— А почему зеленый?

— Тебе пойдет, у тебя глаза серо-зеленые.

Всю жизнь Тед считал, что глаза у него неопределенно-серого цвета, и, вернувшись в отель, специально присмотрелся. И правда, что-то зеленое в них просвечивало... Вот уж никогда не замечал!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

И снова — километры, километры... Белые столбики обочины, уносящиеся назад огни, мелькающие впереди знаки...

Тед ехал домой — и никогда еще в жизни так остро не ощущал, что едет именно домой. На заднем сидении он вез приземистую черную собачонку.

Это была единственная оставшаяся в живых собака Рене: Снапик, тот самый любитель показать, какой он красивый и умный, погиб еще летом. У песика обнаружилась небольшая опухоль; возможно, операция могла бы спасти дело, но Виктор не стал разбираться и приказал его усыпить.

Все это рассказала работница пансиона в южном пригороде Цюриха. Собеседницей ее была старушка, которая разыскивала по всем пансионам своих двух скотч-терьеров, отданных туда непутевым внуком, которому это сокровище было доверено. А теперь, когда бабушка вернулась из поездки к сестре в Австралию, выяснилось, что негодник, вместо того, чтобы заботиться о собаках, отдал их в пансион и уехал автостопом по Скандинавии!

В роли старушки выступала одна из сотрудниц «Сириуса», а шофером, почтительно поддерживавшим ее под локоть, был сам Тед.

Список из мэрии мало что дал: нужных собак он нашел сразу, но там фигурировал адрес владельца, а не пансиона. Зато имелась фамилия ветеринара, делавшего прививку, и удалось установить, какие именно пансионы он обслуживал.

Робер, поговорив с шофером, узнал, что собак отвезли куда-то в южный пригород Цюриха. Таким образом, осталось проверить четыре пансиона — их и посетила старушка. В каждом пансионе она требовала, чтобы ей показали всех имеющихся скотч-терьеров — а вдруг кто-нибудь случайно перепутал имя?! А этого песика сдали всего одного? Он так похож на ее Робина, но Робин сразу узнал бы мамочку! А вы уверены, что сдавал его не молодой патлатый шатен со — стыдно сказать! — сережкой в правом ухе?! В наше время мужчины такое не носили!

Осмотрев окрестности пансиона, Тед еще раз убедился, что нашел нужную собаку: за входом в пансион следили. Правда, слежка прекращалась после закрытия — очевидно, Виктор не предполагал, что Рене способна полезть туда ночью, через забор.

Плохо же он все-таки знал свою жену! Тед не сомневался, что при ее склонности к авантюризму и богатом опыте, почерпнутом из детективов, она поступила бы именно так.

Но в данном случае через забор пришлось лезть самому Теду, выбрав подходящее время: ночь с четверга на пятницу, и подходящую компанию — Роббера. Старик рвался в бой и утверждал, что никто лучше него не управится с собакой.

Кроме того, он был не такой уж и старый — и весьма крепкий, судя по тому, что имел подружку, чуть ли не ровесницу Теда. Именно в ее квартире они с Тедом встретились, чтобы согласовать план операции, и именно оттуда, выйдя через черный ход, отправились «на дело».