Страница 77 из 80
Но вернемся к шансону.
У некоего Бориса Драгилева (кто такой? почему не знаю?) есть давняя уже песня «Встреча с президентом». Путин является к рассказчику, поддатому пролетарию, прямо на ночную кухню. Делирий — дело-то житейское, кабы не одна живописная деталь:
Немудрено; да и исполать ему. Любопытнее другое — сексуальный потенциал и спортивные достижения так или иначе (точнее, вполне однообразно) обыгрываются в большинстве произведений песенной путинианы.
Это группа «Беломорс» с неоригинальным приколом звукового «пика» при произнесении фамилии героя. Уровень тот еще, имеется, однако, одна занятная строчка
согласитесь, есть определенная прелесть в подобных лобовых дефинициях… Да и Путин становится как-то роднее, что ли.
Украинская группа «Типси Топ» нашла удвоенной сексуальности тандема практическое, хоть и несколько извращенное применение:
Харьковский рэпер Савелий, который терпеть не может свою украинскую власть, явно симпатизирует российским лидерам, воспринимая их, похоже, как Запад Горбачева в конце 80-х… Впрочем, фишку Савелий просек по-рэперски быстро — и в свежих его вещах, как то «Качели», ни следа прежних иллюзий.
это скорей по ведомству не музыкальному, а пропагандистскому. Pussy Riot навыворот — предвыборный пропутинский рэп, который читают (как же я торчу от этих профессиональных искажений речи, когда рэп «читают», моряки «ходят», а у прокурорских «возбуждено» с ударением на втором слоге) тетки в национальных кокошниках.
Тут любопытная особенность — банальный рассказ о сексуальности, мачизме, красоте, спортивных успехах Путина может излагаться с разнополюсных позиций — от восхваления до откровенного издевательства, но воспринимается ныне исключительно как стёб. Рынок явно перекормлен списком однообразных путинских достоинств. Не случайно в предвыборную зиму-2012 ни одна музыкальная агитка (а их наклепалось несколько) не получила широкого применения.
Иногда и продвинутому уху бывает трудно разобрать, где на полном серьезе, а где чистый стёб. Насколько раскрутка бренда «Путин» делалась даже не политтехнологическими средствами, а методами коммерческого пиара. В неполитической и внеморальной плоскости.
У легендарного тюменского панк-рокера Романа Неумоева («Инструкция по выживанию») есть песня «Мочи их, Путин!» — традиционный набор из ЗОЖ, спортзала и врагов-террористов. Тут интересен не герой, но автор — зная нынешнюю идеологию Неумоева — охранительство и погромное православие на темной мистической подкладке, — не приходится сомневаться: посыл и призыв его совершенно искренни. Тюменский гуру не симпатизирует центральным убеждениям, но забегает далеко вперед властного паровоза. Имеется, надо думать, и другой мотив — желание эпатировать до сих пор многочисленных поклонников такого масштабного явления, как сибирский панк-андегрунд (Егор Летов, Янка, Кузя Уо, Манагер, Черный Лукич, братья Махно, «Кооператив Ништяк» и т. д.). Неумоев был его весомым и влиятельным представителем. В свое время, году, кажется, в 1989-м, оглушительный скандал разразился вокруг метафизического боевика Неумоева — композиции «Убить жида», исполненной на фестивале «Индюки».
Солидная часть тусовки заявляла, что не желает «иметь с этим ничего общего», другая, как всегда, занималась примиренчеством — художник, дескать, имеет право, ибо так чувствует…
Тогдашний движняк у Неумоева повторить не получается: публика, в том числе протестная, спокойно реагирует на его пропутинские настроения. Если вообще о них подозревает.
Тут вообще целая драма. Сибирский отвязный панк — самое интересное и подлинное из того, что имелось в русском роке, — оказался на задворках подсознания того поколения, которое всем лучшим в себе обязано рок-н-роллу. Путин тут ни при чем — уцелевшие ветераны навсегда ушли в тень куда более масштабной фигуры — покойного Егора Летова.
Так бывает, когда явление, казавшееся огромным и цельным, с уходом духовного лидера превращается в набор симпатичных, но ровных и не всегда заметных сущностей, параллельных друг другу, перестающих претендовать на колебание не гитарных, а мировых струн…
Одно время казалось, что и сам Летов с его агрессивным интеллектом, свирепой жадностью до жизни/смерти, красным экзистенциализмом и сектантской эсхатологией, в быту, по всей видимости и судя по начавшимся мемуарам, — человек тихий и невыносимый, тоже остался в другой эпохе.
Хотя и не покидало ощущение, что у Летова в России многое еще впереди.
Выстрелило через пять лет после кончины Егора — лучшим, по моему мнению, альбомом русского рэпа — «Холодная война» проекта «Лёд 9» группы 25/17, фронтмены которой Ант и Бледный — родом из Омска, как и Егор Летов, и где записан на множестве носителей весь обширный корпус «Гражданской обороны» и ее окрестностей.
Впрочем «Холодная война» восходит не столько к ГО, сколько к другому летовскому проекту — «Коммунизм» (любопытно: «Холодная война», сделанная в принципиально новой для 25/17 стилистике и потому в рамках другого проекта — «Лёд 9»), его вершинному и финальному альбому «Хроника пикирующего бомбардировщика» (у Бледного, кстати, практически тот же набор цитируемых авторитетов, что и у Летова, и — включая Летова). Скажу даже так: у 25/17 больше правильного звука и драйва (с учетом возросших технических возможностей), бескомпромиссности не меньше, чем у Егора, при мировосприятии более цельном и менее разорванном…
В записи альбома принимал участие писатель Захар Прилепин — как вокалист и автор текстов.